— «Я смогу продержаться дольше тысячи лет», — предупредил я. — «Не следует меня недооценивать».

— «Даже так, это будет лучше. Ты не можешь себе представить, сколько времени ушло на твоё создание».

Я какое-то время обдумывал эту идею, пока плоскости пространственной силы продолжали медленно тянуться ко мне.

— «Поспеши», — сказал бог. — «Время всё ещё идёт. Я не могу остановить его полностью!»

— «В таком случае, у меня есть для тебя ответ», — сказал я.

Керэн появилась снаружи горного коттеджа вместе с Джорджем, и осторожно опустила останки Элэйн на траву. Растительность казалась необычно живой по сравнению с бледной кожей Элэйн, покрытой потёками крови. Она посидела с Джорджем несколько минут, положив руки ему на плечи. Он не двигался и не говорил, и плечи его не двигались, что указывало бы на рыдания. Он просто был — с сердцем столь же пустым и безжизненным, каким было тело его сестры.

Она удивлённо подняла взгляд, когда из дома вышли двое — Леди Роуз и Мёйра.

— Откуда ты здесь? — едва не крикнула она, направляя вопрос им обеим. Последний раз она видела Роуз на поле, в милях от места, где они сейчас находились, а Мёйру она сама совсем недавно туда перенесла, чтобы помочь остальным.

Роуз ответила первой:

— Понятия не имею, хотя полагаю, что это — дело рук Мордэкая. В один миг я была там, пытаясь не двигаться — а потом я оказалась здесь.

Мёйра выглядела смущённой:

— Это Мэттью настоял. Он не хотел, чтобы я шла лично. Та, кого ты с собой взяла, была заклинательной двойницей. — Затем её взгляд поймал то, что лежало на земле рядом с Керэн и Джорджем. Роуз поймала её за плечи, когда Мёйра покачнулась.

— Что случилось? — командным тоном спросила Роуз.

Керэн чувствовала вину, давая ответ. Даже просто тот факт, что она пыталась сохранять спокойный тон голоса, пересказывая события, свидетелем которым она стала, ощущался как предательство её подруги. Джордж и Мёйра молчали, пока она излагала случившееся, но тело Роуз, казалось, напрягалось всё больше и больше.

Когда она закончила, Роуз спросила:

— Кто был тот человек, который, по твоим словам, спас тебя?

— Тот, который появился вначале, когда Сэр Сайхан выстрелил из арбалета. Он сражался с Сайханом, и едва его не убил. Потом он сражался с Грэмом и Алиссой. Когда он мне помог, они уже помирились, — объяснила Керэн. Потом она добавила: — У него на груди был символ Грэма.

— Символ? — спросила Мёйра, слегка сбитая с толку.

Но Роуз уже поняла:

— Ты имеешь ввиду герб, геральдическую эмблему, которая у Грэма на щите?

Керэн кивнула:

— Да.

Голос Роуз был напряжён до предела, когда она оформила следующий вопрос:

— Они сказали, кто он такой? Грэм его узнал?

— Нет, его имени они не называли, — сказала Керэн, — но Грэм назвал его отцом. Но это показалось мне бессмыслицей. Я думала, папа Грэма умер или типа того. Разве он не был твоим мужем?

— Перенеси меня туда, — приказала Роуз, делая шаг вперёд и крепко хватая запястье Керэн. Когда та помедлила, она рявкнула: — Немедленно!

Прежде чем они успели исчезнуть, Карисса вышла из дома позади них. Она слушала их из дверей:

— Постой. Меня тоже возьми.

Роуз рефлекторно начала отвечать:

— Это слишком опас…

— Сейчас, возможно, наступает конец света, — сказала Карисса. — А я даже не могу вспомнить его лицо.

Роуз уже согласилась — в самом деле, она замолчала ещё до того, как Карисса начала говорить. Она кивнула Кариссе, и посмотрела обратно на Керэн:

— Перенеси нас обеих… пожалуйста.

Разум Мэттью был таким ясным, каким бывал лишь во время работы, требовавшей всего его внимания. Созданные им чары были невероятно сложными, но на самом низком уровне представляли собой повторяющийся узор, и этот узор он понимал. Большая часть требовавшейся чарам энергии была заложена во время их создания, иначе у них ни за что не хватило бы времени их применить в момент появления его отца.

Теоретически, как им большинство активируемых при использовании чар, практически вей эйсар мог быть заложен во время их создания, чтобы пользователю нужно было лишь привести их в действие мыслью или словом, но у него не было времени отточить и отполировать свой проект. Края куба не совпадали полностью, и это делало конструкт скорее шестью отдельными чарами, с двенадцатью неконгруэнтными стыками в местах соприкосновения сторон.

Будь у него ещё год, он смог бы найти способ всё подогнать идеально, скорее всего с помощью ещё какого-то числа вечно полезных заклинательных зверей Мёйры, но в отсутствие этого времени у него было лишь одно решение. Он и остальные, Линаралла, Айрин и Коналл, служили живыми проводниками, действуя в качестве скрепляющего раствора, который удерживал куб в целости. Поскольку стыков было двенадцать, каждый из них брал на себя три штуки. Вчетвером они были соединены, разум к разуму, давая Мэтту абсолютный контроль над их способностями, поскольку только он в действительности понимал работу чар, и им нужна была идеальная координация, чтобы держать в равновесии огромную силу, заключённую в матрице.

Несмотря на его притворную уверенность, его мучили сомнения, и когда появилась чёрная колонна пламени, он на миг ощутил чистую панику. Глубоко в душе он знал, что их усилия пойдут прахом — они просто должны были потерпеть неудачу. Теория была стройной, но хотя все остальные, казалось, думали, что пространственные плоскости были тем, что могло без всяких усилий отделять и разделять людей или материю, сам он знал, что всё было не так просто. Перемещение чего-либо, даже через пространственную границу, требовало энергии. Это количество было относительно маленьким в сравнении с размером или массой предмета, но не было незначительным.

Существо, появившееся между ними, его отец, представляло из себя массу эйсара и негативной энергии пустоты такой плотности, что не поддавалось описанию. Приготовленная ими клетка содержала эйсара на несколько сэлиоров, но если это было меньше минимально необходимого количества для почти неизмеримого существа, которое стояло между ними, то клетка не должна была сработать.

Последствия этого должны были стать настолько быстротечными и катастрофичными, что Мэтт решил, что у него даже не будет времени порадоваться своей смерти. Как и у остального мира, скорее всего. Вероятно, их вселенная протянет подольше, может, день или два, а потом её и остальные измерения постигнет та же участь.

Мелочь-то какая.

Потянувшись через связь, Мэттью взял на себя контроль над братом и сёстрами, став существом с четырьмя разумами, четырьмя мозгами… четырьмя перспективами. Они в унисон произнесли слова, заставившие золотистую клетку ожить, и почти так же быстро всё начало выходить из-под контроля.

Нагрузка была слишком большая.

Испускание Линараллы — количество эйсара, которое она всегда могла направлять — было слишком низким, чтобы управляться с тремя стыками. Прилагаемое ею усилие должно было испепелить её за несколько секунд. Коналлу и Айрин хватало сил, но они были слегка несбалансированы, и создаваемое давление ещё более ухудшало проблему Линараллы. Чтобы остановить неминуемый коллапс, он передал один из стыков Линараллы Коналлу.

Это отсрочило текущий риск провала, когда нагрузка Линараллы упала ниже предела её способностей — но это же создало дисбаланс в структуре, и начал расти гармонический резонанс, который должен был в конце концов растрясти куб — и их заодно — на части. Чтобы сбалансировать это, ему нужно было передать контроль над четвёртым стыком либо Айрин, либо себе.

Айрин была достаточно сильна, но она находилась не в той позиции. Коналл был прямо напротив Мэтта, по диагонали, поэтому лучшим вариантом было взять стык самому. Мэттью усилием мысли передал один из стыков Айрин себе, и резонанс угас. Теперь у него и у Коналла было по четыре штуки, у Линараллы — два, близко к её пределу, и у Айрин — ещё два, что для неё было лёгкой задачей.