Все трое, очевидно, только что вернулись. Близнецы были одеты в мягкую кожаную одежду для верховой езды, в то время как сама Графиня всё ещё носила броню — зачарованную кольчугу, которую давным-давно сделал её муж. Её меч всё ещё висел у неё на поясе сбоку, что было ещё более необычным. Она сняла с головы металлическую шапку, и тяжело поставила её на стол позади себя.

Она была потной и красной после проведённого на солнце дня, и её косы упали, обрамляя её лицо, придавая ей вид воинствующей принцессы из чьей-то поэмы. Она махнула ему рукой:

— Грэм Торнбер, подойди, и встань передо мной.

«Бля».

Он сделал, как было велено, чувствуя себя неудобно, когда поднимался со своего стула и шёл к середине комнаты, куда она указала.

— Да, Ваше Превосходительство?

Графиня подняла взгляд, обводя им помещение, и сказала:

— Я провела весь день в поисках, а когда не была ими занята, я была с дочерью, обеспечивая её выздоровление. Из-за этого у меня не было времени поговорить о твоих действиях в течение последней недели.

«Она хочет поговорить об этом? Здесь?!»

— Ваше Превосходительство, если хотите, я был бы рад ответить на любые ваши вопросы, но я бы предпочёл не…

— Молчать, — приказала она. — Говорить будешь после того, как я закончу.

— Да, миледи. — Грэм услышал со стороны собравшихся лёгкий смех.

— Моя младшая дочь говорила о тебе много хорошего касательно её спасения. Я также обсудила этот вопрос с моими старшими детьми, и они согласны с тем, что ты вёл себя таким образом, какой сделал тебя достойным высокой чести здесь, в этом зале. Ещё более впечатляющим был рассказ спутницы моей дочери, Грэйс. — Тут Пенни шагнула вперёд, положив ладони ему на плечи, и глядя ему в глаза. Она подалась вперёд, и поцеловала его в каждую из щёк.

— Я благодарю тебя, Грэм, от всего сердца — спасибо. Если бы не ты, я бы потеряла дочь. Это — долг, который я никогда не смогу выплатить. Будь мой муж здесь, он бы тоже тебя поблагодарил.

Тут она его обняла, в то время как Грэм дико пялился на Мэттью и Мойру, не зная, что делать.

Затем Графиня отстранила его от себя, держа на расстоянии вытянутой руки, прежде чем отпустить.

— Преклони колено, Торнбер.

«Что?». Замешательство Грэма всё росло, но он сделал так, как было велено. Он в ужасе смотрел, как она обнажила свой меч, и тут он осознал, что именно она собиралась делать.

— Постойте! Я же недостаточно взрослый. Я даже ещё не…

Пенни одарила его строгим взглядом, и Грэм закрыл рот.

— За твою службу, верность, и храбрость, я делаю тебя рыцарем. Есть возражения?

Он опустил взгляд в пол:

— Я недостоин, Ваше Превосходительство.

Она улыбнулась:

— К счастью, ты не в том положении, чтобы судить.

Мэттью подался вперёд, и что-то прошептал матери на ухо. Она кивнула, и снова вложила свой меч в ножны.

Мэттью обратился к Грэму, протянув руки:

— Твой меч, пожалуйста.

— У меня не… о. — Грэм призвал Шип, позаботившись о том, чтобы призвать его в целой форме. Он протянул рукоять двуручника своему другу. Затем Мэттью передал оружие своей матери.

Пенни снова заговорила, держа Шип остриём к потолку:

— Меч — символ чести и доверия рыцаря, непреклонной верности его синьору. Рыцари Камня были созданы, чтобы служить как этому дому, так и благу самого человечества. Клянёшься ли ты клянёшься в верности мне и моему мужу, Графу ди'Камерон?

— Клянусь, Ваше Превосходительство, — ответил Грэм.

— Тогда, властью вверенной мне как Леди Камерона, Графине и служительнице Королевы Лосайона, я провозглашаю тебя рыцарем, — сказала Пенелопа. Она опустила кончик меча, положив его ему сначала на одно плечо, затем подняла, и положила на другое. — Встань, Сэр Грэм, и возьми свой меч. — Она взяла меч обратным хватом, и протянула Грэму рукоять Шипа.

Когда он её принял, Графиня продолжила:

— Твой отец гордился бы тобой, Сэр Грэм, как и его собственный отец, чьё имя ты носишь. Да используешь ты Шип в справедливости и в защиту слабых.

Грэм упёр кончик меча в пол, держа двуручный меч за пяту, прямо под крестовиной.

— Я посвящу этому жизнь, миледи.

Большая ладонь опустилась ему на плечи:

— Встань, Сэр Грэм. — Сайхан стоял позади него, одетый в свою броню и официальные регалии в качестве Гроссмейстера Ордена Камня. Грэм редко видел его таким, а приближения рослого рыцаря не заметил вообще.

Сэр Сайхан нагнулся позади него, пристёгивая позолоченные шпоры к сапогам Грэма — окончательный символ рыцарства. Затем он встал, и мощно ударил Грэма по плечам, традиционный «шлепок».

— Добро пожаловать, брат рыцарь, — сказал Сайхан, прежде чем обнять его.

Объятия человека, который никогда не проявлял эмоций, заставили его расклеиться. Не в силах сдержаться, Грэм заплакал, а собравшиеся снова закричали «ура».

Однако Графиня ещё не закончила:

— Сэр Грэм, твоя служба оставила меня в долгу перед тобой. Есть ли у тебя что-то, чего ты хотел бы попросить у меня? Я выполню любую просьбу, если смогу.

Утерев глаза, Грэм немного подумал. В его голове посвящение в рыцари уже было достаточной наградой, но один камень всё ещё лежал у него на душе.

— Если это возможно, я хотел бы забрать тело Алиссы.

Пенелопа кивнула:

— Мы поедем с тобой завтра. Лэйла нас понесёт.

— Лэйла?

— Моя драконица.

Сайхан держался поблизости, когда Грэм покидал зал после трапезы. Очевидно, он хотел поговорить, но прошло некоторое время, прежде чем Грэм смог сбежать от ряда ходивших за ним доброжелателей. Казалось, будто каждый человек в замке хотел пожать ему руку или дать совет.

— Простите нашего новоявленного рыцаря, — сказал Сайхан, — но мне нужно обсудить с ним некоторые вопросы.

Он пробился сквозь толпу подобно рассекающему бурю кораблю, избавив благодарного Грэма от их благонамеренной болтовни.

— Давай, сходим проветримся, — предложил старый воин.

Дувший во дворе бриз был прохладным. Солнце уже село, оставляя луну обеспечивать им большую часть освещения. Они прошли в привратное здание, и поднялись на стены. Брустверы образовывали отличную дорожку, открывая им вид на выкрашенный в монохромные цвета город Уошбрук внизу.

Старший рыцарь начал без предисловий:

— Грэйс сказала мне, что их лидера звали «Т'лар».

— Не только, — сказал Грэм. — Она сказала тебе, что ещё он говорил?

— Он утверждал, что знает меня, — ответил Сайхан.

— Он сказал, что тебя зовут Арзам, и что он был твоим братом.

— Грэйс так и говорила, — нейтральным тоном отозвался Сайхан.

Грэм следил за его лицом, надеясь увидеть признак подтверждения или опровержения — но там не было ничего.

— Он также сказал, что ты был предателем.

Что-то мелькнуло, но исчезло так быстро, что Грэм едва не подумал, что ему померещилось.

— Расскажи остальное.

— Алисса — оказалось, что её звали Джазмин — называла его «зайхар». Он сказал, что был её учителем, и предложил взять меня в ученики. Он сказал и другие вещи… — Грэму было трудно придумать, как изложить остальное.

— Что?

— Он сказал, что она была твоей дочерью.

Ответ Сайхана был мгновенным:

— Я никогда не порождал никаких детей.

«А вот тут не было никаких колебаний — но он не потрудился отрицать то, что его назвали предателем», — заметил Грэм.

— Она выглядела удивлённой, когда он это сказал, — добавил Грэм. — Когда она была здесь, она сказала, что её дядя злоупотреблял ею. Т'лар сказал, что ты её бросил.

— У меня нет детей, — ещё раз сказал рослый воин, но взгляд его был задумчив.

— Может, он солгал.

— Т'лар был много кем, но лгать он бы не стал.

Желудок Грэма всколыхнулся при мысли о том, что Т'лар был совершенно честен. Некоторые из вещей, которые он говорил об Алиссе…

— Руфь, — наконец сказал Сайхан. — Это могла быть лишь она. Она скрыла это от меня.