Дверь не открывалась в ответ на его касание, поскольку это было не его жилище. Внутри две женщины приостановились, отстранившись. Лэйла могла видеть его присутствие снаружи так же легко, как он видел её внутри.

Эйсар Тириона вспыхнул, когда он привёл в действие один из своих наручных клинков, и уничтожил дверь, её косяк, и часть стены. Лэйла окружила себя щитом, когда он вошёл в комнату. Она стояла перед Кэйт. Она также была голой и раскрасневшейся. Хотя для большинства рабов Ши'Хар нагота была обязательна, для надзирателей это было не так, и они редко снимали этот внешний признак своего повышенного статуса.

— Тирион! — воскликнула она. — Это не то, что…

Он махнул рукой в широком жесте, используя свой эйсар, чтобы вогнать Лэйлу в стену, позаботившись о том, чтобы она при этом не врезалась в Кэйт. Сила удара оглушила её на миг, но её щит выстоял. Тирион сам поднял щит, окружавший комнату, и заключавший в себя их двоих, но исключавший Кэйт. Лэйла была Прэйсианом, и он ожидал, что она воспользуется своим даром, чтобы попытаться сбежать.

В конце концов, лишь так она могла надеяться избежать смерти.

Надзирательница осталась видимой, но укрепила свой щит:

— Тирион, пожалуйста, послушай меня.

Он зарычал, и следующий его удар был более контролируемым: в нём было ровно столько силы, сколько было нужно для того, чтобы разбить её щит, не причинив слишком много физического вреда. Лэйла сползла по стене, откат грозил лишить её сознания.

— Уж тебе-то следовало быть умнее, Лэйла, — холодно ответил он. Разведя ладони, он создал красную плеть, которую так часто любили использовать надзиратели.

Было недостаточно просто убить её. Он хотел растянуть этот миг.

— Даниэл, остановись! — закричала Кэйт.

— Ты слишком мягкая, Кэйт, — ответил он. — Они должны понять, что случится с каждым, кто сделает больно кому-то из моих.

Он шагнул вперёд, приготовившись обрушить плеть на лишившуюся сознания надзирательницу.

— Она не делала мне больно, идиот ты этакий!

— Я жил здесь годами, Кэйт. Я отлично знаю, как устроен здешний мир. Что бы ни случилось, что бы она с тобой ни сделала, ты не виновата. Если не хочешь этого видеть, жди снаружи. — Он сменил положение щита, позволяя Кэйт добраться до двери.

Она не сдвинулась с места:

— Отпусти её, Даниэл. Она меня защищала.

— Я знаю, какая здесь бывает «защита», — сказал Даниэл. — И Лэйла не настолько глупа, чтобы не знать, как я отреагирую, если ожидала от тебя платы за такое.

— Тут совсем не это происходило, — настаивала Кэйт.

— Я видел, что тут происходило.

Кэйт зыркнула на него:

— Я её поцеловала! Кончай дурить!

На миг он потерял концентрацию, позволив плети исчезнуть. Моргнув, он нерешительно посмотрел на Кэйт:

— Постой… чего?

— Ты меня слышал. — Теперь, когда он начал уделять ей внимание, она уже не прилагала усилия к сокрытию того, насколько она разгневана.

— Ты не понимаешь.

— Может, если бы твоей первой реакцией на каждую проблему не являлась попытка кого-нибудь убить, ты бы обнаружил, что мир гораздо сложнее, чем ты воображаешь, — сказала она ему. Кэйт встала, давя телом на его щит: — Так ты уберёшь эту штуку, чтобы я могла к ней подойти?

Он зыркнул на неё.

— Пожалуйста?! — с некоторой досадой сказала она.

Тирион развеял щит, и наблюдал за тем, как она пересекла комнату, подойдя к Лэйле. Кэйт подняла ей голову, убрав волосы с её лица, и нежно погладив по щеке. Глаза надзирательницы завращались, когда та попыталась сфокусировать на ней взгляд.

— Что ты с ней сделал? — взволнованно спросила Кэйт.

— Ничего, — проворчал он. — Сломал её щит. Это откат, она скоро будет в порядке.

— Ты — задира, Даниэл.

Его фрустрация вернулась, и снова разожгла его гнев:

— Я пытался тебя защитить.

— Защитить от чего? От того, чтобы быть зацелованной до смерти? Не нужно было вести себя так жестоко, — возразила подруга его детства.

— Не думаю, что ты на самом деле осознаёшь, что это за люди, — сказал Тирион. — Они — не как жители Колна. Они растут как животные. Это как-то влияет на их головы. Они ведут себя как дикари. Они делают такое, во что ты не поверишь

— Например? Женщины с женщинами целуются?

— Вообще-то я имел ввиду другое, но — да, например это. В Колне такой фигни не было…

— Ещё как была, — объявила Кэйт. — Ты просто слишком тупой, чтобы знать об этом.

Впервые за очень долгое время щёки Тириона порозовели, и он обнаружил, что уходит в защиту.

— Тогда кто? — спросил он, бросая ей прямой вызов.

— Я, — огрызнулась Кэйт.

— Ты, и кто ещё?

— Дарла Лонг, — отрывисто объявила она, назвав имя матери одного из детей Тириона, Энтони Лонга.

— Это когда случилось?! — потребовал он.

— После того, как ты ушёл… в первый раз, — ответила она. — До того, как я вышла за Сэта…, - продолжила она, но затем нерешительно приостановилась, — … а потом снова — несколько лет назад.

— И Сэт знал об этом?!

— Нет! — ответила она, сжав кулаки. — У нас с ним начались трудности, хотя это и не твоё дело. Он не спрашивал, а я ему не говорила.

— Так ты изменяла ему, с женщиной? — Тириону трудно было сохранять ясность мыслей. Все его предположения насчёт Кэйт, похоже, были неверными.

Кэйт решительно подошла к нему, ткнув пальцем ему в грудь:

— Ты…! — подчёркнуто объявила она, — …не имеешь права меня осуждать, учитывая всё, что ты сам натворил.

Не в силах придумать что-то получше, он зыркнул на неё, а она бесстрашно уставилась на него в ответ. Её зелёные глаза были привлекательнее всего, когда она была в ярости. Затем его разум заметил собиравшуюся на улице рядом со зданием толпу надзирателей.

— Надо уходить, — сказал он ей.

Кэйт подошла к Лэйле, и стала помогать ей подняться.

— Оставь её, — сказал Тирион.

— Она идёт с нами.

— Она принадлежит Роще Прэйсиан, — ответил он. — Она останется.

— Значит, я тоже остаюсь, — ответила Кэйт.

Он подумал было о том, чтобы убить её. Нет, убить обеих. А потом он уничтожит эту комнату, улицу, и сожжёт Эллентрэа дотла. «Интересно, насколько далеко я смогу зайти, прежде чем они сумеют меня остановить». Сделав глубокий вдох, он наконец ответил:

— Ладно. Веди её. Я что-нибудь придумаю.

Развернувшись, он покинул комнату.

Надзиратели, присматривавшие за подростками, смотрели на него с озадаченными лицами, когда он вернулся с Кэйт и Лэйлой. Однако увидев выражение его глаз, они нашли другие стороны, в которые можно было бы смотреть.

— Скажите своему господину, что эту я тоже заберу, — сказал он, указывая на Лэйлу. — Условия мы сможем обсудить позже. — Надзирательница был гораздо ценнее любых других рабов в лагере, но он надеялся, что странно услужливый Тиллмэйриас окажется сговорчивым и на этот счёт.

Бегло оглядев остальных, он сказал:

— Идём.

— Они забрали нашу одежду, — сказала Эмма Филлипс. Девушка пыталась прикрыться своими тощими руками, неуклюже и безуспешно. Гусиная кожа у неё на руках сказала Тириону, что ей, наверное, холодно. До этого момента он и не замечал холод в воздухе.

— Здесь у вас больше нет одежды, — бесстрастно заявил он, и пошёл вперёд.

Большинство последовало за ним, но Эмма осталась, мешкая. Судя по всему, после прибытия они почти не были снаружи, по крайней мере, недостаточно для того, чтобы перестать быть застенчивыми касательно своей наготы.

— Если хочешь, можешь остаться здесь, — окликнул Тирион, — но одежду они тебе не вернут.

Эмма пошла следом.

Он осознал, что большинство из них мёрзло, даже те, у кого пробудилась сила. Никто не показал им, как согреваться. Однако Кэйт, похоже, была в порядке. Лэйла поддерживала вокруг них обеих слой тёплого воздуха. Это наблюдение заставило его виски покраснеть, а уши его — запылать. В нём снова начала подниматься злоба.