Старый лукорез казался сбитым с толку:

— Сомневаюсь, что ты смог бы его натянуть, а если бы и смог, то не сумел бы удержать натяжение на время прицеливания.

Встав со стула, Чад подошёл к очагу, который был погашен, и взял с имевшейся рядом стойки железную кочергу. Положив на неё обе руки, он согнул её, заставив Джорджа присвистнуть, а Мэттли — нахмуриться.

— Поверь мне, — сказал Чад. — Я могу натянуть всё, что ты сможешь сделать.

— Не обязательно было портить хорошую вещь, чтобы это доказать, — пожаловался лукорез. — Я добавлю это к цене.

Джордж тихо засмеялся, а Чад вытащил кошелёк, и начал отсчитывать золотые кроны. Он положил на стол десять штук:

— Этого должно хватить. — Затем он посмотрел на Джорджа: — Вы можете зачаровать ещё несколько наконечников?

— Потребуется не один день, если ты хочешь, чтобы они взрывались, — ответил Джордж. — Нужно время, чтобы накопить для этого достаточно силы. Но я могу сделать другие чары.

Чад обратился к лучнику:

— Сколько у тебя уйдёт времени?

Мэттли почесал бороду:

— У меня уже есть несколько заготовок, готовых к резке, но на полировку нужна неделя.

— Не обязательно, чтобы выглядел красиво, — сказал охотник. — Можешь пропустить полировку и прочее. Мне главное, чтобы работал как надо.

— Два дня, — ответил лукорез.

Охотник кивнул, и запустил руку в мешок у себя в ногах, откуда он вытащил длинный кусок промасленной ткани. Развернув его, он явил взору связку тяжёлых древков, уже оперённых и оснащённых тонкими наконечниками — боевые стрелы.

— Тирион забрал мои зачарованные стрелы. Сможете с этими работать? — спросил он.

Молодой барон кивнул, пересчитывая стрелы. На столе их было минимум шестьдесят:

— Наверное, я смогу обработать большую их часть за два дня.

Чад осклабился, его глаза были полны злобы:

— Одной должно хватить, но я возьму столько, сколько сможете сделать. Я иду в Албамарл. По Мировой Дороге я должен суметь обернуться раньше, чем вы закончите.

Джордж странно посмотрел на него:

— Я уже предупредил Королеву. Думаешь, Тирион туда направляется?

— Мне нужно найти моего дракона.

Мэттью и Гэри стояли на большом лугу, вниз по склону от основного здания — там-то Мёйра их и нашла. Перед ними на земле была растянута квадратная сетка со стороной где-то в восемь футов. Сетка была сделана из медной проволоки, и её ячейки были квадратами где-то в одну восьмую дюйма. Вся конструкция светилась эйсаром, и магический взор Мёйры мог различить мелкие руны, выгравированные на тонкой проволоке.

— Так ты над этим трудился последние два дня? — спросила она.

Её брат кивнул:

— Размер всё равно недостаточный. Каждой стороне нужно быть минимум такого размера уже после того, как всё будет уменьшено. Я как раз готовлюсь избавиться от меди, чтобы проверить чары для изменения размера.

Мёйра была сбита с толку:

— Медь? Разве Айрин не воском пользовалась?

— Да, — согласился Мэтт. — Но воск был недостаточно прочным для такой тонкой структуры. Он всё время гнулся и ломался. Медь достаточно прочная, хотя для её плавки и потребуется гораздо больше тепла.

— А потом что ты будешь делать? — спросила она.

Мэттью поднял ладони, сложив из них некое подобие куба:

— Если я смогу создать одну прочную грань, которая правильно отзывается, то смогу создать и остальные. Вместе все шесть создадут куб, размеры которого можно менять по желанию. Если это сработает… ну, тогда нам просто потребуется сделать их гораздо больше.

— Сколько именно?

На минуту её брат уставился вдаль, выполняя расчёты в уме. Он ответил:

— Двести двадцать восемь в общей сложности. Это сделает куб со стороной размером где-то в сотню ярдов, прежде чем я его уменьшу. — Он указал на медную сетку: — Тогда отдельные ячейки будут размером где-то в одну трёхтысячную дюйма, после уменьшения.

Она выгнула бровь:

— И ты уверен, что меньше не нужно? — иронично спросила она.

Если Мэттью и заметил сарказм, то не показал виду, поскольку ответ его был серьёзным:

— Не уверен. Я хотел бы сделать их меньше, гораздо меньше, но этот размер — лучшее, что мы, по-моему, сможем сделать. Даже эта цель уже весьма завышена — я всё ещё не знаю, как мы сможем закончить её вовремя.

Мёйра кивала вслед за ним, хотя его объяснения всё ещё были ей в основном не ясны:

— Значит, тебе нужен способ более быстрого создания секций…

— Не только, — сказал Мэтт. — Меди у нас тоже не хватает. Только не при таком методе изготовления. Но для этой проблемы решение я уже нашёл. Если четыре мага будут работать синхронно, то смогут создавать крошечные, стабильные подсекции чар, не используя физический субстрат. К сожалению, это почти наверняка потребует больше времени, чем использование меди и гравировка на ней рун. — Он тяжело вздохнул: — Такое чувство, что как бы я ни ухищрялся, проблема становится всё больше и больше.

Тут Гэри подал голос:

— Если бы нам помогали АНСИС, то мы легко бы смогли это сделать — но их здесь уже нет. Да и не стали бы они нас слушать.

— А как они смогли бы помочь с чарами? — удивилась Мёйра.

Радуясь возможности, Гэри пустился в разъяснения:

— Ну, как ты знаешь, АНСИС настолько близки к программируемой материи, насколько вообще сумели подобраться люди в моём мире. Соответственно, они могли бы собрать подобную структуру из любых ближайших материалов. Они преобразуют материалы в наномашины, которые потом могут создавать копии самих себя, и по мере роста они могут создавать любую желаемую структуру. В этом случае…

Мэттью перебил его:

— Мёйра, ты сюда шла с какой-то целью? Уверен, ты явилась не для того, чтобы выслушивать наши нудные объяснения.

Её взгляд вернулся к нему:

— Вообще-то, да. Мне пришло в голову нечто важное, о чём я не упомянула, когда объясняла случившееся с Мойрой. — Лицо Мэттью омрачилось, но он промолчал, поэтому она продолжила: — Я была в контакте с ней, когда она сражалась с Тирионом, и она перед смертью выяснила кое-что интересное.

— И что именно? — спросил Мэтт, с пристальным интересом сверля её взглядом.

— Он — не настоящий Тирион, — ответила она. — Мы все думали, что он снова принял человеческий облик, но он этого не делал. Настоящий Тирион всё ещё на Западном Острове, с Лираллиантой. Тот, с кем мы говорили здесь, в Лосайоне — это копия. Точнее, он — вторая копия.

— Вторая? Сколько тогда вообще? — спросил Мэттью.

— Я знаю только об одной, — сказала Мёйра. — Первый был крайтэком, созданным Тирионом, но Мордэкай едва не убил его во время побега. Судя по всему, тот вернулся на остров, и передал свою память, прежде чем умереть. Тот, который здесь сейчас — это на самом деле созданный Лираллиантой Ши'Хар, получивший все его воспоминания.

Её брат почесал голову, немного поразмышляв:

— Постой, это же бессмыслица какая-то. Я думал, только Сэнтиры могли создавать заклинательные разумы или заклинательных двойников. Он ведь таковым и является, верно?

Мёйра покачала головой:

— Не совсем. Метод, который они использовали, менее идеален. Первый был по сути краткосрочным человеческим телом с копией его памяти. Представь, что ты родился взрослым, без собственных воспоминаний, а потом тебе дали лошти, содержавший всю память о том, кем ты должен быть. У тебя будет то же тело и те же воспоминания, что и у оригинала, но твоя личность может сильно отклониться от эталона.

— Х-м-м-м.

— Что хуже, та новая его копия — это копия с копии, запечатлённая на очередном живом теле, — добавила Мёйра.

Мэттью нахмурился:

— Не уверен, что вижу тут проблему.

— Помнишь, что мы сказали тебе про заклинательных двойников Сэнтиров? — спросила Мёйра. — Одна из причин, почему они опасны, помимо проблем с этикой, заключается в том, что ни одна копия не бывает идеальной. С каждым поколением копий накапливаются ошибки, делая получившуюся личность нестабильной. Метод Сэнтиров безмерно лучше того, что сделал Тирион, поэтому нельзя сказать, как это повлияло на копию во втором поколении.