— «Кто ты?» — Спросила она своё другое «я».

— «Я — это ты, но я думаю, что потребуется некоторое время, чтобы понять, что это всё означает».

— «Ты не знаешь?»

— «Я знаю то, что знаешь ты».

— «Я ни черта не знаю!»

— «Отлично, значит теперь ты невежественна вдвойне».

— «Это не смешно».

— «Ещё как смешно».

— «Да, ты права. По-моему, я схожу с ума».

— «Ты хочешь сказать, что мы сходим с ума».

— Ты в порядке? — Это был Уот. Он глазел на неё с озабоченным выражением на лице.

— Да, а что? — с некоторой поспешностью ответила Мойра.

— Ты просто стояла, глядя в пустоту, и бормотала, — отозвался он. — Некоторые из остальных людей ушли.

Их группа значительно уменьшилась. Теперь с ней осталось только два человека, не считая Уота и, конечно, Стрэтча.

— Прости, — сказала она ему. — Нам нужно место, где мы могли бы спрятаться. Я пыталась придумать, куда пойти дальше.

Уот осклабился:

— Думаю, я знаю такое место. Следуй за мной. — Он бросил взгляд на двух остальных: — Там и вам место найдётся, если хотите.

Чаду удалось сбежать. Это было его единственным утешением.

Грэм стоял на улице, Алисса была рядом с ним. Последний час был одним из самых чудны́х и ужасных в его жизни. Запертый в своём собственном теле, он вынужден был наблюдать, как ходит по улице и ищет кого-то — скорее всего Чада, но никакой определённой информации ему не дали. Это не имело значения — он был лишь пассажиром.

Смотреть на то, как его предаёт собственное тело, было сюрреалистичным впечатлением. Он представлял себе, что нечто подобное могли испытывать парализованные на поле боя воины, с одним важным отличием: хотя они и теряли способность управлять своими конечностями, они не были вынуждены наблюдать за тем, как ходят и действуют, управляемые какой-то чудно́й внешней силой.

Он даже не мог быть уверен, был ли это кто-то извне, кто им управлял. Что-то определённо засело у него в шее, и, очевидно, именно это и заточило Грэма в его собственном теле, но он не знал, было ли оно истинным источником приказов, или просто передавало приказы от кого-то или чего-то ещё.

Там точно имело место какая-то координация. Алисса была рядом, и время от времени он мельком видел её глаза. Он не мог увидеть ни намёка на то, что творилось её голове, но догадался, что она страдала от такой же беспомощности, как и он.

У него во рту стоял привкус крови. Чем бы это ни было, оно порезало ему язык на пути внутрь, и он мог лишь вообразить, что оно сотворило с задней части его горла. Боль там была минимальной, но равномерное чувство жжения было верным признаком того, что эта штука что-то ему там повредила.

А затем так же неожиданно, как и началось, всё закончилось, и его тело снова стало его собственным.

Грэм задрожал, и его руки мгновенно метнулись к его рту. Ему нужно было вытащить эту штуку!

Его кисть накрыла тёплая ладонь, мягко оттягивая её от его лица.

— Не надо. Это не поможет, а если будешь пытаться слишком упорно, то тебя накажут. — Выражение на её лице было уставшим, измождённым, и лишённым надежды, но там было что-то ещё. Печаль.

Он взял её руки в свои:

— Что случилось со мной, с нами?!

Взгляд Алиссы метнулся в сторону, с намёком на тревогу на её лице, а затем она снова посмотрела ему в глаза:

— Не говори. Если будешь спрашивать определённые вещи, говорить определённые вещи, или пытаться… потеряешь контроль. Позволь пока мне говорить. — Она потянула его за руку, направляясь туда, откуда они пришли. — Следуй за мной.

Он позволил ей повести себя.

— Куда мы идём?

— Ко мне домой.

— Почему?

— Потому что там мы будем одни, хотя это слово на самом деле больше к нам на самом деле не относится, — уныло сказала она. Секунду спустя она добавила: — …и потому что я эгоистка.

«Эгоистка?». Это на миг сбило его с толку, но он не мог себе позволить слишком долго об этом думать.

— Не могу. Мне надо найти Чада. Нужно предупредить М…ммпх!

— Замолчи! — настойчиво сказала Алисса, резко накрыв его губы своими ладонями, и отчаянно предостерегая его своим взглядом. — Ради чего бы ты сюда ни пришёл, не говори об этом, даже не дум… — Её слова резко оборвались, глаза закатились, и её тело стало подёргиваться.

Он подхватил её, когда она начала падать, но спазмы прекратились так же внезапно, как и начались. Взгляд Алиссы снова сфокусировался, и она посмотрела Грэму в глаза. На её лице были написаны боль и обречённость. Её губа слегка задрожала, и он не думая поднял её, держа на руках.

— Ничего. Я уже могу идти сама, — сказала она ему.

Грэм на секунду закрыл глаза.

— Позволь мне, — ответил он. — Куда нам теперь?

— Люди же будут смотреть.

Он начал было смеяться, но от этого у него резко заболело повреждённое горло.

— А разве есть разница? Сколько из них…? — Он остановился, не зная, как сформулировать вопрос.

Алисса прижалась головой к его груди:

— Меньше, чем ты думаешь, по крайней мере — пока. Прямо по улице, потом налево, когда пройдёшь мимо «Пьяного Козла»?

— Пьяного Козла?

— Это таверна, — объяснила она.

Он кивнул, и пошёл вперёд. Она была легче, чем он помнил, но последний раз, когда он её нёс, был ещё до того, как он принял узы с драконом, так что он не мог сказать точно. Несмотря на её стройную фигуру, тело у Алиссы всё же было плотным. Под гладкой тканью её платья скрывалось впечатляющее количество мышц. Разум Грэма даже слишком хорошо помнил подробности её тела.

Алисса молчала, пока он нёс её по улице, прижимаясь щекой к его широкой груди. В его руках она чувствовала себя ребёнком — это ощущение было для неё необычным, но ей уже было всё равно. Она подняла взгляд, когда он свернул у таверны, и указала на ничем не примечательную дверь.

— Вон, это моя дверь. Тебе придётся поставить меня на землю, чтобы её открыть.

Грэм проигнорировал её совет и, достигнув двери, слегка согнул колени, чтобы его рука оказалась рядом с ручкой. Едва качнувшись, он отпер дверь, и толкнул её ногой, прежде чем войти внутрь. Быстрый поворот — и его нога закрыла дверь позади них.

— И что теперь? Ты не можешь нести меня вечно, — проинформировала она его.

— Ещё как могу, — ответил он. Грэм мог вообразить судьбу и похуже. Его взгляд обежал тускло освещённую комнату. Свет проникал через окошко справа от двери, показывая ему маленькую кровать у дальней стены, и грубый стол в центре комнаты. Скудную мебель дополняли деревянный стул и тяжёлый сундук. — Мило, — объявил он, слыша у себя в голове голос матери, когда произносил это слово.

— Знаю, это скудно по сравнению с тем, к чему ты привык… — со смущением в голосе сказала Алисса.

Грэм снова попытался рассмеяться, и снова боль в горле оборвала эту попытку.

— Чёрт, больно-то как, — сказал он ей, ставя её на ноги.

Отойдя в сторону, она подняла со стола кувшин и чалку:

— Выпей воды. Это немного поможет.

Он выпил всё одним долгим глотком.

— У тебя есть что-нибудь покрепче? — Впервые в жизни он ощутил несомненную нужду в алкоголе. События дня оставили его нервы обнажёнными и потрёпанными.

— Этого я себе позволить не могу, — призналась она. — К тому же, будет жечь как огонь. Ране у тебя на горле потребуется несколько дней, чтобы затянуться.

Это было разумным, теперь, когда он об этом подумал. В его разуме мгновенное промелькнул миллион вопросов, но он не спеша выбрал один:

— Как давно…?

Она подняла руку к своему собственному горлу:

— Неделю назад, сразу после того, как я попросила уйти у Графа со службы. Как только я оправилась достаточно, чтобы могла ходить сама…

— Твои раны, — перебил он, — дай взглянуть.

Её одежда состояла лишь из одного платья. Алисса без каких-либо колебаний встала, и стянула его через голову. Под ним на ней ничего не было.