Как я уже усвоил на собственном опыте, крепко сплетённые узы, вроде тех, что использовались Анас'Меридум, или даже узы земли — они были помехой для способностей волшебника. Чтобы избежать этой трудности, создаваемые с волшебником узы были лишь псевдо-узами, позволяя волшебнику черпать эйсар дракона при необходимости. Это не давало физического усиления, как у полных уз, но оставляло волшебнику возможность полноценного использования своих врождённых способностей.

Пока что я раздал лишь несколько драконьих яиц. Одно — Пенни, чтобы заменить её узы земли, по одному — Мэттью и Мойре, одно — себе, и ещё одно — Гарэсу Гэйлину. Помимо них дракон был только у Королевы. Остальные я спрятал, на случай будущей необходимости. Я предложил одно Сайхану, но он отказался.

Я планировал дать по одному яйцу обоим своим младшим детям, когда они подрастут, и, быть может, однажды дать одно Грэму, хотя я не был уверен, как на это отреагирует Роуз. Она продолжала упорно придерживаться своего решения о том, что её сын никогда не станет воином, хотя было легко видеть, что мальчик отчаянно хотел пойти по стопам своего отца.

Простой подсчёт показал, что хотя почти двадцать два Сэлиора отнятого у Мал'гороса эйсара ушло на создание моих двадцати трёх драконов, оставалось ещё двадцать пять Сэлиоров. Часть этой силы я использовал, чтобы сделать новый камень для приведения в действие Мировой Дороги, и часть я дал Гарэсу Гэйлину, чтобы создать вокруг Албамарла новый щит, вроде того, что у меня был вокруг Замка Камерон.

Остальную я спрятал, распределив по различным сосудам. Разделял я её для того, чтобы снизить риск обширного катаклизма, вроде того, что случился давным-давно, когда был уничтожен Балинтор — но я никому не сказал, где или как я её спрятал. У меня были планы поделиться этой информацией, если на то будет необходимость, а даже если бы я внезапно умер, то я знал, что Мэттью сохранит это знание благодаря лошти, скрыто пребывавшем и в нём тоже.

Помимо воспитания детей, работы и моих проектов, жизнь была проста и весьма предсказуема. Пока Крайтэки не вернулись, сдав мне на руки новую ношу. Лираллианта наконец выросла достаточно, чтобы принести свой первый плод. Согласно полученным мною от лошти воспоминанием, они обычно рождались полностью взрослыми, по человеческим меркам, но они с Тэнником решили создать своего первого ребёнка в немного более молодой форме.

Девушка, которую привезли в Замок Камерон, выглядела возрастом и размером примерно с моих близнецов. Она казалась почти человеком, если не считать слегка заострённых кончиков её ушей, которые по большей части были скрыты блестящими серебряными волосами, стекавшими по её плечам. Как и у всех Ши'Хар Иллэниэл, у неё были льдисто-голубые глаза, и в них я увидел гораздо больше взрослости, чем следовало иметь юной девушке. Дети Ши'Хар рождались со многой из той информации, которую получали в молодости люди, вроде языка и основ социальной вежливости. Чего им в общем недоставало, так это знания прошлого и опыта настоящего.

Будучи их первым ребёнком, Линара́лла наверняка будет избрана получить лошти, стать первым из новых хранителей знаний возрождённых Ши'Хар, но этому предстояло случиться лишь в будущем, через много лет. Пока что ожидалось, что она будет познавать новый мир, который её народ будет делить с человечеством.

Тэнник и Лираллианта, не имея в помощниках никаких старших «детей», избрали меня в качестве опекуна и наставника для своего первенца.

Ага, повезло же.

Мы сидели за столом и ужинали, через несколько дней после прибытия Линараллы, когда странная девушка затронула тему происхождения Тэнника.

— Мне было дано знание о том, что ты — далёкий правнук моего отца, — начала она. — Значит ли это, что мы — родственники, хотя и принадлежим к разным видам?

Я как раз глотал большую порцию жареной говядины, и чуть не подавился. «Чёрт, я понятия не имею, как на это ответить», — подумал я про себя.

— Я не совсем уверен, — признался я. — В физическом смысле, я думаю — нет, но из-за нашего общего происхождения и твоего здесь присутствия я полагаю, что можно с уверенностью называть тебя частью семьи.

— А какая связь между моим местоположением и этим вопросом? — спросила она.

Пенни одарила меня весёлым взглядом, но не попыталась помочь, поэтому я медленно продолжил:

— Я хочу сказать, что поскольку твои родители решили послать тебя на проживание к нам, ты — часть семьи. Семья — это больше, чем кровь. Семья — это люди, которые заботятся друг о друге, поддерживают друг друга.

— У Ши'Хар нет «родителей», — серьёзно сказала Линаралла. — Поэтому я и здесь.

Мне потребовалось немного времени, чтобы сообразить, что сказать дальше:

— Вот именно, поэтому мы — что-то вроде приёмных родителей. Забота о тебе сблизит всех нас. Полагаю, поэтому Тэнник и послал тебя сюда, чтобы ты могла научиться понимать людей, а мы — вас.

— Я не уверена в твоих выводах. Не думаю, что у меня есть какая-то эмоциональная привязанность к вашей семье, но у меня пока недостаточно опыта, чтобы судить о таких вещах, — ответила она.

«Честна до крайности», — заметил я, но не нашёл, чем ответить. К счастью, она не стала ждать меня, чтобы продолжить беседу:

— Ты несёшь в себе лошти. Можешь ли ты рассказать мне, как Тэнник стал одним из Ши'Хар?

Все присутствовавшие за столом уставились на меня с новым интересом. Я редко говорил о воспоминаниях, которые мне давал лошти. Пенни не отрывала взгляд от своей еды, но я видел, что она внимательно слушала. Мэттью и Мойра подались вперёд с неприкрытым любопытством, а Коналл наблюдал за ними, не будучи уверенным, что означала эта внезапная перемена настроения. Айрин продолжала размазывать еду по тарелке, надеясь заставить нас подумать, будто она съела больше, чем на самом деле.

— Это — долгая история, — сказал я, раздумывая над тем, как ответить на её вопрос. — Чтобы ответить полностью, мне нужно будет рассказать вам о его ранних днях, когда он ещё был человеком.

— Я терпелива, — сказала Линаралла.

— Хорошо, — ответил я, чуть-чуть отодвигаясь от стола, чтобы освободить место своему набитому животу. — Начну я с рассказа о Ти́рионе…