Я откашлялся, и одарил его строгим взглядом:

— Помни, с кем ты пьёшь. Я не буду слушать от тебя про неё такие слова.

На миг его глаза расширились, и он закрыл рот. Секунду спустя он отметил:

— Значит, слухи не врут?

— Те, которые ты слышал — вряд ли, — сказал я, сдавая назад. — Но доля правды в них есть.

Он присвистнул:

— Смелый ты человек. Я знал, что ты склонен к самоубийству, но это — совершенно новый уровень безумия. Тебе надо вернуться, чтобы начать планировать свои похороны.

Мне было не по себе, и я попытался всё приуменьшить:

— Ничего не случилось — и вообще, мои дети не против.

— Твои дети — возможно, — парировал Чад. — А про её сына-верзилу ты забыл? Он же ходячее бедствие! Он ещё в юности льва убил, причём голыми руками — и это было до того, как ты дал ему долбаного дракона!

— Грэм довольно уравновешенный.

— Он только что смотрел, как убили его учителя, — указал Чад. — А потом встретился с Папочкой, который много лет как мёртвый. Поверь мне, сейчас этот парень в плохом состоянии. Если войдёшь в этот дом, и поцелуешь его Мамочку чуть ли не через пять минут после того, как он видел её сосущейся с Дорианом… — Он откинулся на спинку стула, и драматично всплеснул руками: — Я скажу на твоих похоронах что-нибудь доброе.

— Ты не знаешь никаких добрых слов, — сухо сказал я.

Чад подумал об этом немного, и согласился:

— Действительно. Ну, тогда я выпью макданиеловский вискарь, и поссу на твою могилу.

— Вообще-то полагается выливать выпивку на могилу, — поправил я его.

— Ну нахуй, — отозвался он. — Не буду я тратить хороший виски на мёртвого дурака.

На это я не мог не рассмеяться, и Даная с Чадом ко мне присоединились. Потом я сказал:

— Я не собираюсь идти туда и делать что-то подобное. Мне просто надо дать всем знать, что я в порядке. — Тут мне в голову кое-что пришло: — А как ты так быстро сюда добрался?

— Керэн перенесла меня в Арундэл. Я там Присси оставил. Она отнесла меня обратно сюда, — ответил он. — Если не хочешь ждать здесь, позволь ей тебя отнести.

Я уже вскочил на ноги, и направлялся к двери.

— Она в паре миль к югу от города, — крикнул он мне вслед. — Если скажет что-то про то, что должна оставаться здесь — скажешь ей, что я не делал это чёртовым приказом. Она поймёт, что ты от меня.

Последнюю милю до дома я шёл пешком, оставив Присси искать остальных драконов. Не то чтобы я думал этим сделать своё прибытие менее заметным. Дом был набит волшебниками, и если хоть кто-то из них был не в спальне с уордом приватности, то они бы увидели моё приближение почти сразу же, как я бы увидел их.

Так и было — Айрин и Коналл встретили меня за полмили до входа в дом, чуть не бегом спеша ко мне. Было облегчением просто видеть, что они были живы-здоровы, но я не мог не подсчитать их руки и ноги, когда они приблизились. Коналл казался вымотанным, поэтому Айрин его обогнала, подхватив юбки и скача по каменистому склону как бешеная горная козочка. Она врезалась в меня с такой скоростью, что мы упали, и лишь наша обоюдная магия не дала нам скатиться вниз по горе.

Она была такой взрослой во всей этой кутерьме последнего года, что легко было забыть, насколько она была молодой — но сейчас в ней от этой взрослости не было ни капли.

— Папа! Как ты живой? Это правда ты? Ты ранен? Я тебя ранила? — Слёзы текли по её щекам почти так же быстро, как сыпались вопросы из её рта. Она одновременно едва не сорвала халат с моей спины, проверяя меня на наличие крови или синяков.

Я обнял её, борясь с собственными слезами. Когда я доберусь до дома, их будет ещё много, и мне нужно было не растрачивать всё сразу же.

— В кои-то веки, я возвращаюсь домой без единой царапины, — сказал я ей, похлопав её по щеке и взлохматив ей волосы. Обычно я этим бы заработал себе хмурый взгляд, но её волосы уже были как воронье гнездо после чего-то, чем она занималась ранее. — А насчёт того, что я жив — объясню позже, когда все соберутся вместе. А пока можно сказать, что я получил второй шанс.

Её лицо потемнело:

— Значит, всё, что мы делали, было зря?

Думая об Элэйн и Сайхане, я поспешно покачал головой:

— Нет. Если бы не вы, меня бы здесь не было.

К этому моменту Коналл добрался до нас, и упал на колени. Он склонил голову, будто боясь смотреть на меня:

— Прости, Отец.

Борясь с нахлынувшем на меня самого чувством вины за собственное выживание, я не сразу осознал, что с ним не так. Он просил прощение не за недавние смерти, а за его выбор стороны, когда я был не в ладах с Королевой. Высвободившись, я подполз к нему, и обнял:

— Ты сделал всё правильно, Коналл. Всей семье было бы гораздо хуже, если бы ты бросил Корону. И более всего я горжусь тем, что ты стоял за свои принципы. Никогда этого не стыдись.

У Айрин были собственные мнения на этот счёт. Я видел это на её лице, но вместо этого она решила сменить тему:

— Сегодня он всех спас. Именно Коналл убил волшебницу, которая нас всех едва не прикончила.

Её брат нахмурился, качая головой:

— Не слушай её, — заупирался он. — Я почти ничего не сделал. Это всё Рэнни. Рэнни вырвала ураган прямо из её рук, и едва не запихнула его противнице в глотку.

Айрин раскрыла рот, чтобы возразить, но потом передумала:

— Ну, полагаю, это так. Но она бы меня убила, если бы не ты.

Я несколько минут слушал, как они спорили, наслаждаясь их перепалкой. Пока я наблюдал за ними, на меня нахлынуло чувство благодарности, и я обнаружил, что на мои глаза снова навернулись слёзы. Чтобы отгородиться от эмоций, я встал, и отряхнул колени:

— Идём, — сказал я им. — Остальные уже знают, что я здесь?

— Джордж и Мёйра знают, — ответил Коналл. — Мы были вместе в главной комнате, когда тебя заметили. Не знаю, рассказали ли они ещё кому-то.

— Она осталась с ним, — добавила Айрин. — Ему нельзя быть одному.

Когда мы приблизились, Мёйра, с нечитаемым выражением лица, вышла из двери. Чем ближе я подходил, тем больше она хмурилась. Когда мы были лишь в десяти футах, она подняла ладонь:

— Стой.

Я остановился.

Она посмотрела на Коналла и Айрин:

— Отойдите от него. Я знаю, что вы уже поговорили, но мне надо самой убедиться, прежде чем мы пустим его внутрь.

Айрин схватила меня за руку:

— Это правда он, Мёйра. Я бы ни за что не обозналась.

— Нет, Рэнни, обозналась бы, — парировала Мёйра. — Я могла бы создать копию, которая бы тебя ввела в заблуждение. Я сама такой копией и являюсь. — Затем она снова посмотрела на меня: — Он защищает свой разум.

— Всегда так делал, — сказал я, занервничав.

— Но не настолько, — ответила она. — Ты никогда не умел делать это настолько хорошо. Дай мне взглянуть.

— Прекрати, Мёйра, — приказал Коналл. — Ты ведёшь себя грубо.

Из дверей вышла вторая фигура, мой старший сын, Мэттью.

— Она права, — сказал он. — Мы не знаем точно, что он такое. Даже он сам может не знать.

— Или он может быть совершенно подлинным, как был Дориан, — возразила Айрин. Тут её лицо побледнело.

— Это действительно я, — сказал я. — И я не исчезну.

— Откуда ты про это знаешь? — спросил Мэтт, и его любопытство было таким спокойным и расчётливым, что на секунду меня пробрал холодок.

— Чад рассказал мне о случившемся, — ответил я. «И я уже несколько раз видел подобное», — подумал я про себя, но сейчас было не время для попыток это объяснить.

— Убери щиты, и позволь ей тебя осмотреть, — приказал Мэттью. Потом он бросил взгляд на Мёйру, и несколько секунд спустя она почти незаметно кивнула.

Но Айрин заметила:

— Что ты ей только что сказал? — с вызовом спросила она брата.

— Не волнуйся об этом, — сказал Мэттью, приняв напряжённую позу.

Айрин пошла вперёд, пока не оказалась почти нос к носу со своим самым старшим братом: