— Помните…, - сказала она им, — …что после того, как мы возьмём пост стражи, надо подождать. Мне нужно помочь моему спутнику. Наша лучшая возможность сбежать — это держаться вместе. Если кто-то сбежит в одиночку, то наверняка будет пойман, и тогда нам придётся иметь дело с замком, полным поднятой по тревоге стражи.

Большинство кивнула, но она увидела в некоторых из них непокорность. Более чем несколько человек не намеревались сдержать слово дальше побега из темницы. «Придётся с этим разобраться, как только мы победим стражников». Она лишь надеялась, что ключ будет в караулке, иначе у неё вполне могут начаться неприятности.

Один из стражников как раз выходил из караулки, когда они приблизились. Он мгновенно понял, что у них неприятности, и попытался отступить в помещение раньше, чем они доберутся до него. Если бы он сумел закрыть дверь и предупредить остальных, то их план тут бы и провалился, но к счастью один из её людей был достаточно быстрым, чтобы вовремя добежать до двери, и сунуть в неё ногу.

Она заорал от боли, когда хлопнувшая дверь сломала ему предплюсну, но остальные ухватились руками за край и силой заставили дверь открыться. После того, как они повалили в караулку, напав на нёсших вахту людей, начался кровавый хаос.

За несколько минут семь стражников умерли, по большей части брутальным и ужасающим способом. В этом бою не было ничего благородного или славного. Хуже всё делал тот факт, что управлявшая стражниками сущность взяла их под контроль, и поэтому никто из них даже не испускал нормальных криков страха или боли, умирая. Они сражались и умирали молча, как странные марионетки, которым придали облик людей.

Новые друзья Мойры получили несколько ран, в основном синяков, но первый всё ещё имел сломанную стопу, и ещё одному крепко заехали по голове. Теперь он лежал на полу, изогнувшись и сжавшись в комок, несмотря на то, чтобы без сознания. Мойра видела, что повреждения его мозга скорее всего были фатальны — и она сомневалась, что сможет для него что-то сделать, даже если с неё снимут оковы.

— Быстро! Бежим, пока остальные не нагрянули, — объявил один из мужчин.

— Постойте. Нам нужно найти ключ от этих оков, — напомнила Мойра. — Мы согласились, что сбежим вместе.

Он поколебался, как и кое-кто из остальных, но в конце концов они согласились подождать несколько минут, обыскивая тела стражников и само помещение.

Ключ, когда его нашли, оказался в запертой шкатулке вместе с рядом других ключей. Ключ к самой шкатулке они так и не нашли, но отыскавший её человек решил эту проблему, колотя по шкатулке дубинкой, пока защёлка не изогнулась достаточно, чтобы он мог раскрыть крышку.

Ключ к её оковам легко было отличить от остальных, поскольку только он был серебряным.

— Ладно, теперь валим! — сказал мужчина, давший ей ключ.

— Мы должны ещё вернуться за её другом, — сказал Уот.

— Он всё равно умирает. Какой смысл? — сказал кто-то другой.

Коренастый грузчик озвучил то, о чём уже думало большинство:

— Ну нахуй, валим отсюда сейчас же. А сучка пусть возвращается за своим хлыщом сама, если хочет.

Мойра неуклюже вертела ключ в пальцах, пытаясь засунуть его в замок на кандалах у неё на запястьях.

— Помоги мне, Уот. — Это было неудобным делом, и хотя она скорее всего достигла бы успеха рано или поздно, она не думала, что у неё было достаточно времени, чтобы зря тратить его на попытки.

Когда оковы раскрылись, с её губ сорвался вздох, а её эйсар снова расцвёл вокруг неё, потянувшись прочь от её тела, как обычно и было. Она мгновенно восстановила свой личный щит.

Трое мужчин уже направлялись к выходу, когда она произнесла «Грэтак!». Все замерли, кроме Уота, которого она намеренно исключила из заклинания.

Он уставился на неё в замешательстве и страхе:

— Что с ними случилось?

Мойра успокаивающе улыбнулась ему:

— Я же сказала тебе, что я — волшебница, Уот. Я просто позаботилась о том, чтобы никто из них на нарушил нашего уговора. Я не причиню им вреда.

Уот уставился расширенными глазами на каждого из них по очереди:

— Они застыли. — Пока Уот это говорил, один из мужчин упал.

— Помоги мне положить их на пол, — сказала она ему, спеша подхватить ещё одного, который уже заваливался. — Они не могут удерживать равновесие, пока их мышцы скованы неподвижностью. Падение может им повредить.

Ещё несколько человек упали, прежде чем она успела их опустить, но Мойра смягчила их падение своим эйсаром, чтобы не дать никому из них серьёзно пораниться.

— Что ты собираешься с ними делать? — спросил Уот, тщетно пытаясь скрыть свой страх перед ней.

Мойра вздохнула — она надеялась, что Уот окажется достаточно разумным, чтобы сохранить спокойствие, став свидетелем её магии. Бурная активность в его разуме ясно сказала ей, что он был на грани срыва.

— Я просто не хочу, чтобы они пошли на прорыв до того, как мы будем готовы. Если они побегут сейчас, то кого-то из них поймают, а кого-то — нет, но в любом случае весь дворец поднимется по тревоге, и все примутся нас искать. А так мы останемся вместе, пока я… пока мы не будем готовы сбежать сообща. Это улучшит наши шансы на успех.

— Магия происходит лишь от богов, светлых или тёмных… — начал Уот, — …значит ты заодно с тёмными богами?

«Тёмные боги мертвы, идиот! Ну, большинство из них». Таковы были её мысли, но она держала свой язык в узде.

— Не знаю, чему тебя учили, Уот, но волшебники делают свою собственную магию. Она не хорошая и не плохая сама по себе — зависит от того, кто ею пользуется.

У Уота был сильный порыв сбежать. Его взгляд метался из стороны в сторону, пока он гадал, сможет ли он добраться до одной из дверей раньше, чем она его поймает. Мойра подумала было о том, чтобы парализовать его так же, как и остальных, но ей нужна была помощь, добровольная помощь. Вместо того, чтобы пойти лёгким путём, она вновь нарушила древнее правило магов Сэнтиров — она коснулась его разума напрямую.

Теперь она полностью владела собой, поэтому тонкая работа была легче. Она сгладила его страх, и внушила ему больше доверия. Работая, она нашла сердце его страха, укоренённое в детских воспоминаниях. Она уловила их мимолётно — старый мужчина, наверное жрец, читавший ему наставления о волшебниках, практикующих тёмные искусства, и о ведьмах. Даже его мать тратила значительное время на то, чтобы предостеречь его о подобных вещах. «Чепуха», — подумала она, а затем убрала эти воспоминания. Это было проще, чем пытаться их изменить.

Этот процесс занял чуть больше времени, чем она предполагала, но Мойра решила, что лучше сработать хорошо, чем напортачить. После, наверное, пяти или десяти минут она закончила, и, мысленно отряхивая руки, отпустила его. Уот теперь был менее боязливым, более храбрым, более благородным, и без какого-либо следа страха перед магией и волшебниками. Она ощутила лёгкое чувство гордости, глядя на дело своих рук.

Уот моргнул, когда его разум вновь пришёл в движение.

— Ну, Уот, что ты будешь делать? Поможешь мне, или я в тебе ошиблась? — спросила его Мойра.

— Обо мне не волнуйтесь, миледи, — твёрдо ответил он. — Старина Уот никогда не бросит даму в беде. Что мне нужно сделать?

— Останься, и приглядывай за ними. Если кто-то придёт, держи дверь закрытой, и попытайся задержать. Я должна вернуться менее чем через полчаса, — властно сказала она ему. Этот новый Уот ей определённо нравился больше.

Выпрямившись, Мойра пошла обратно к коридору с камерами, вместе с другим своим спутником, «заклинательным зверем» во плоти, Ленни. Ленни всё ещё неуклюже ковылял. Ей придётся найти какой-то способ извлечь из него металлическую штуку, если она хотела, чтобы он лучше контролировал свои движения, но пока что это подождёт. Барону Ингэрхолду требовалось внимание, и быстро, чтобы он не умер.

Мойре потребовалось менее чем полчаса, чтобы залатать Джеролда. «Если бы этим занимался Мэттью, то Барон мог бы считать везением, что у него руки и ноги на месте», — с сарказмом подумала она. Она закупорила маленькие рассечённые вены, и соединила обратно вены средние и крупные. У Джеролда на печени останется шрам, но она должна работать как надо.