Она не дрогнула:

— Я не ребёнок, Мордэкай. Я знаю, что нет никаких гарантий. Я знаю, что случится, если завтра всё пойдёт не так, — сказала она, уставившись на меня снизу вверх, и на миг наши лица сблизились настолько, что я чувствовал у себя на лице её дыхание. Миновал долгий миг, прежде чем она отвела взгляд, и я выдохнул с облегчением… и, к моему вечному стыду — с некоторым сожалением. — Зачем тебе бумага? — внезапно спросила она, нарушив повисшее в воздухе напряжение.

— Позволь мне показать тебе, — сказал я, и, сложив лист в виде маленького квадратика, открыл одну из шкатулок, и положил его внутрь. Вставленный в крышку другой шкатулки рубин засветился мягким красным светом.

— Что это значит?

Я толкнул ей шкатулку со светящимся самоцветом:

— Открой её.

Подняв крышку, она посмотрела внутрь, и тихо ахнула, когда увидела, что было внутри. Протянув руку, она вытащила маленький лист сложенной бумаги.

— Очень хитро! — объявила она. — Работает в обе стороны?

Я кивнул, и она положила бумажку обратно в шкатулку, которую держала. Как только она закрыла крышку, свет на самоцвете погас, а самоцвет на первой шкатулке — загорелся. Она открыла её, и вытащила тот же листок бумаги.

— И с помощью этого ты можешь посылать сообщения между шкатулками, — сделала она наблюдение.

— Да… и тот, у кого есть одна из шкатулок, может определить по рубину на её крышке, помещена ли в неё новая записка, — добавил я.

Лицо Роуз приняло задумчивое выражение:

— А что случится, если открыть обе шкатулки одновременно? Можно ли видеть одну через другую?

Я отрицательно покачал головой:

— Одновременно можно открыть только одну. Если бы я сделал всё по-другому, то мог бы создать что-то подобное описанному тобой, то есть, по сути, портал между двумя местами, но это сложнее. Вместо этого я использовал простые чары телепортации. Если бы обе шкатулки были открыты одновременно, то это полностью сломало бы чары, поэтому я добавил ещё одни, которые запирают одну из крышек, пока другая открыта.

На самом деле, я весьма гордился собой за то, что нашёл нестандартное применение для схемы «самозапирающейся двери», о которой я ранее прочитал.

— Полагаю, ты планируешь использовать их для передачи сообщений, — внезапно догадалась Роуз, и, прежде чем я смог ответить, резко втянула в себя воздух. Подняв на неё взгляд, я увидел, что её рот принял форму буквы «о», и её лицо озарилось пониманием: — Так вот, почему ты сказал про три часа утра. Ты не можешь быть в двух местах одновременно, поэтому ты намереваешься послать их за Дорианом и Пенни этой же ночью.

Я постарался сохранить спокойствие у себя на лице, что было нелегко, учитывая точность догадок Роуз.

— Ты права, — сказал я ей. — Я пошлю их за Пенни и Дорианом этой же ночью, поэтому они должны добраться до них раньше, чем может подняться любая тревога. Даже если священники или Король осознают, что мы задумали, они должны опережать любую погоню или контрмеры на часы.

— Ты всё время говоришь «они», — сделала наблюдение Роуз. — Ты явно не собираешься отправляться с ними. Ты намерен пойти на эту встречу с Королём? Почему? Пенни и Дориану будет лучше, если ты будешь там, чтобы позаботиться об их спасении.

— Моя роль вторична, — ответил я. — Как только я получу сообщение о том, что они в безопасности, я нанесу визит королю вне зависимости от того, пришло время для нашей встречи или нет. После этого он больше не будет королём.

— А если они их не найдут? Когда Король узнает о нападении на лагерь доронитов, то предположит, что это был ты. Ты знаешь, что он сделает? — с тревогой на лице сказала она.

Я вздрогнул:

— Я не могу быть уверенным.

Роуз зыркнула на меня:

— Он накажет тебя, через них. Ты думал о всех тех способах, которыми их можно искалечить? — сказала она суровым тоном.

— Да, — ответил я, — вообще-то я много об этом думал. Это — вторая причина, по которой я должен оставаться здесь, чтобы встретиться с Королём. Если я получу весть о том, что Пенни и Дориана не нашли, то я позабочусь о том, чтобы он не дал приказ о возмездии. Они, может, и погибнут согласно какому-то заранее оговорённому плану, но их не будут пытать.

Её лицо было строгим, но через миг смягчилось:

— Ты уверен?

— Если бы это была ты, Роуз, то каких действий ты от меня хотела бы? Ждать в страхе и покориться требованиям Короля, или рисковать всем, с шансом на свободу? — серьёзно спросил я.

Она призадумалась, а я не дышал, пока она не ответила:

— Я бы не пожелала, чтобы меня использовали против моих друзей и союзников, — наконец сказала она. — Я бы предпочла, чтобы ты рискнул.

— Даже если велик риск твоей смерти в случае моего провала?

— Да.

— Тогда я выбрал правильно. До этого момента я не был уверен до конца, — признался я.

Роуз встала, и внезапно протянула мне руку.

— Когда ты последний раз ел? — спросила она.

Это был хороший вопрос.

— Где-то в районе полудня, пожалуй? — неуверенно сказал я.

— Уже восемь вечера — давай я тебя покормлю, пока мы ждём, — предложила она. Я мог лишь надеяться, что она не собирается готовить — её последняя попытка почти полностью отбила у меня желание есть сосиски.

Беспокоиться о еде мне всё же не следовало. Горничная Роуз, Анджела, позаботилась о готовке — в основном холодные мясные закуски и остатки хлеба. Тем не менее, еда была хорошей.

Остальные вернулись, пока я ещё ел, но я ощутил их задолго до того, как они достигли двери. Я встал, и поспешил открыть им сам, поскольку я сомневался, что Анджела поймёт, если откроет дверь группе невидимых людей. Они явились скрытыми под заклинанием Уолтэра, и с ними был ещё один человек… тщательно связанный.

Я высунул голову за дверь, впустив их, чтобы дать наблюдателям видимую причину для того, почему дверь была открыта, а затем нырнул обратно внутрь.

— Вы нашли его! — с надеждой объявил я.

Марк ответил первым:

— Действительно, нашли. Ты ведь не сомневался в нас?

Я обнял его, частично — потому что рад был его видеть, а частично — потому что сожалел о своих сказанных ранее грубых словах:

— У меня такого и в мыслях не было, — сказал я. Их пленник имел достаточно неважные манеры, чтобы именно в этот момент застонать и попытаться закричать через кляп у себя во рту. Я повернулся к Уолтэру: — Почему ты его не усыпил?

Он беспомощно поднял ладони:

— Я так и не научился это делать.

Я отвёл его в сторону, и тихо прошептал ему на ухо слово.

— Просто используй его осторожно, — сказал я ему. — Мои друзья носят ожерелья, которые защищают их от ментальных заклинаний, но если ты не направишь это заклинание сознательно, то оно подействует на всех, кто рядом.

— Это заклинание пришлось бы очень кстати совсем недавно, в храме Дорона, — подумал он вслух.

Я посмеялся:

— Да — я не могу поверить, что ты без него так далеко продвинулся в своей карьере. Это, наверное, моё самое часто используемое заклинание. Похоже, что у тебя в образовании есть несколько пробелов, а я своё вообще не получил. Нам, наверное, следует обменяться опытом в будущем.

Уолтэр странно посмотрел на меня:

— Я не могу поверить, что ты так доверяешь мне. Я не давал тебе для этого особых поводов.

Я пожал плечами:

— У меня нет особого выбора — к тому же, всё это — на самом деле не твоя вина. Ты просто хочешь вернуть семью.

— Ты правда думаешь, что они будут там? — спросил он.

— Я не знаю. Если нет, то я надеюсь, что их подозрение падёт лишь на меня — тогда хотя бы твоей семье не придётся считаться с последствиями, — ответил я. — Как бы то ни было, я позабочусь о том, чтобы он больше не отдавал про них никаких приказов.

— Что ты имеешь ввиду?

— Следуй за мной — мне нужно объяснить это до того, как мы уйдём, — сказал я. Я провёл его и остальных в кухню. Как только они собрались, я заговорил, чтобы убедиться, что все ясно меня слышат: — Скоро Роуз отведёт нас за город, в тихое здание. Там я создам круг, чтобы перенести сюда Герцога Ланкастера и часть его людей, чтобы помочь вам. Затем вы поедете туда, где находится скрытый лагерь доронитов.