— Не уходи, — сказало моё предательское второе «я». — У меня есть идея.

Она всё ещё думала, что говорит со мной. Я был в ярости, трясясь и ярясь всем своим существом.

Взгляд Пенни изменился, когда в нём снова мелькнула надежда.

— Мне нужна твоя любовь, — сказал мой ублюдочный двойник. — Мне нужно ещё немного силы, чтобы это сделать.

— Чтобы что сделать? — прошептала она. Я чувствовал её дыхание у себя на лице.

— Я могу спасти детей, — бессердечно сказал он ей, играя на её самых уязвимых эмоциях.

До этого момента своей жизни я лишь думал, что понимаю, каких глубин может достигнуть ненависть, но тут я обнаружил, насколько она бездонна. Я ненавидел себя, своё второе «я», настолько сильно, что это выходило за рамки понимания.

— Как? — сказала она, бросая взгляд через плечо, чтобы убедиться, что остальные не подошли ближе, и не слышат.

— Мне просто нужно достаточно силы, чтобы встать, чтобы восстановить своё тело. Одного человека хватит, но… — драматично остановился он, позволив предложению самому себя завершить.

Уолтэр откашлялся:

— Нам нужно уходить, Пенелопа. Прости, но мы слишком задержались, — деликатно сказал он.

— Нам нужно уходить сейчас же! — ещё раз заявил Гарэс уже более громким голосом.

Пенни поймала мой взгляд, видя в нём всё лихорадочную глубину чувств, которую в него мог влить мой порождённый адом двойник.

— Только ты, Мордэкай, я никогда не любила другого… только тебя, — быстро сказала она, а затем поцеловала меня.

«ДА!» — ликовал Брэксус. Больной ублюдок мечтал об этом с тех пор, как первый раз подумал о моей жене. Её эйсар вошёл в мой рот со сладким вкусом, который был ни на что более не похож. Демон вытягивал его, но не так быстро, как мог. В прошлом он убивал людей менее чем за секунду, но сейчас он не торопился.

Я чувствовал, как её любовь сияет сквозь меня подобно маяку, зовущему мою душу. Я плакал и радовался, когда наши души снова соприкоснулись, ненавидя себя за успокоение, которое я ощутил, снова почувствовав её.

— «Я люблю тебя», — сказала она через прутья моей клетки из заклинательного плетения.

И тут я осознал, что происходит.

Моё второе «я» направляло её эйсар напрямую ко мне. Используя свои скудные силы, он изгибал мою клетку, пытаясь позволить её жизни, её любви, её эйсару… достичь меня.

Мягко тяня, Брэксус осушал мою жену, пока пламя, согревавшее её плоть, не начало мерцать от холода, и всё, что получал, он отдавал мне. В конце концов мне показалось, что её пламя потухнет, но он остановился, оборвав связь.

Потеряв сознание, почти безжизненное тело Пенни упало на меня, и остальные разразились криками. Прыгнув вперёд, Гарэс стянул её с меня.

— Глупая женщина! — закричал он. — Что она наделала?

Уолтэр застыл, ошарашенный, но двое богов не выглядели озабоченными.

— Мы её понесём, — сказал Дорон.

Леди Вечерней Звезды кивнула:

— Она всё ещё жива. Я о ней позабочусь.

Тут, заточённый в своём теле, я услышал что-то, чего я не слышал уже какое-то время… голос земли.

— «Поговори со своими друзьями», — сказал мне Брэксус.

Мои губы снова стали моими.

— «Почему?» — спросил я его.

— «Я тоже её люблю. Это был дар», — ответил он.

Сердце мира ровно билось подо мной.

— Гарэс, — внезапно сказал я, силясь сесть. Моё тело было совершенно мертво. Я будто пытался управлять марионеткой. К счастью, Брэксус помог — у него было с этим гораздо больше опыта, чем у меня. Тут я осознал, что он также был значительно слабее меня. Он не впитал ни капли эйсара, который нам дала Пенни.

Гарэс Гэйлин посмотрел на меня в глубоком напряжении. Моё кажущееся нападение на Пенни разгневало его, но он не был не уверен, почему я её не прикончил:

— Что?

— Я снова могу слышать землю, — просто сказал я.

— Как это тебе поможет?

— Не уходите. У меня есть идея. Если она не сработает, то вы сможете сбежать позже, — сказал я, кивая на Уолтэра.

— Теперь у нас почти не осталось выбора. Она слишком нас задержала, — напрямую заявил он. Взяв Пенни на руки, он шагнул назад к остальным, и исчез.

Встать оказалось трудно, поэтому я решил сидеть на камне. «Похоронные дроги», — рассеянно подумал я. Мал'горос всё равно шёл ко мне. С Поскольку вся сила была у него, он мог и всё хождение взять на себя.

Сидя, я наслаждался воздухом. Я впервые за долгое время ощутил его непосредственно. Моё осязание было сильно искажено, но даже это было лучше, чем пустота внутри моей клетки. Брэксус всё ещё был слаб, и с моей новой силой, какой бы маленькой она ни была, я мог ощущать всё вокруг себя напрямую.

Сейчас был бы хороший момент для пения птиц, но какой-то ублюдок свалил все деревья и спугнул птиц.

— «Прошу прощения», — пришла ко мне в голову мысль Брэксуса.

— Ты не виноват, — щедро ответил я. — То, что ты сделал, было чрезвычайно умно. А все разрушения — дело рук Мал'гороса.

— «Большая часть всего этого случилась, когда нарушились чары стазиса», — напомнил он мне.

— Ты помни по-своему, а я буду помнить по-моему, — твёрдо сказал я. — Буду всю вину валить на него.

— «Что ж, это достаточно честно», — согласился он. — «Эти алмазные кубики были работой гения. Твои ремесленные навыки несравненны».

Поскольку я создал их ещё пока был жив, я осознал, что в результате вина за вызванные ими разрушения была частично моей, но я решил не думать об этом. К счастью, моё второе «я» было достаточно любезно, чтобы придерживаться позитивного.

— «Я был не очень рад тому, что ты сделал с их помощью в Албамарле», — сказал я с сильным чувством упрёка.

— «У меня проблемы с гневом», — признал Брэксус.

— Ну, у меня от этого, наверное, будут кошмары всю оставшуюся жизнь, — ответил я.

— «Я почему-то не особо об этом беспокоюсь», — ответил он с лёгким сарказмом.

— Полагаю, ты прав, — согласился я, сдерживая смех, — если Питэр вообще удосужится сдержать своё обещание.

— «Сдержит», — сказал Брэксус.

— Ты хорошо его знаешь, если так уверен, — уступил я.

— «Настолько же хорошо, насколько и ты».

— У тебя действительно не в порядке с головой, так ведь? — сказал Мал'горос.

Я почувствовал его прибытие задолго до того, как он приблизился достаточно, чтобы заговорить, поэтому меня он совершенно не испугал:

— Я предпочитаю думать, что у меня теперь две головы, — остроумно ответил я. Конечно, шутку он всё же не понял.

— «Это было смешно», — заверил меня Брэксус.

— Благодарю, — ответил я. — «По крайней мере, хоть ты меня понимаешь», — молча добавил я.

Мал'горос осторожно наблюдал за мной:

— Я не ожидал увидеть тебя подвижным так скоро, — прокомментировал он. — Кто-то попытался тебе помочь?

Этот вопрос я ожидал. Он волновал меня больше всего. Если мой чрезмерно одарённый враг решит помахать своей дубиной, ища моих друзей, то легко может убить их. Они были слишком близко. Я небрежно кинул в его сторону камень. Я его подобрал лишь за несколько минут до этого.

— Ты всё ещё недооцениваешь человеческое чародейство, — начал я читать ему нотацию. — У меня был план на случай непредвиденных обстоятельств, чтобы восстановить часть моей силы, если я проиграю.

— Это? — сказал он, подняв бровь и бросая взгляд на брошенный мною камень.

— У меня было не особо много времени, — правдиво сказал я.

— Тем не менее, идея хитрая, — сказал он, делая мне комплимент, — хотя оказалась не очень эффективной.

— Ты видел камень, — ответил я. — Мне почти не с чем было работать.

— «Если это когда-нибудь случится снова, тебе следует сделать что-нибудь подобное», — прокомментировал Брэксус.

Конечно, он был прав. Как часто и бывало, некоторые самые светлые мои мысли приходили лишь тогда, когда я гнал пургу. Похоже, что ложь подстёгивала мою творческую сторону.