Самым простым способом было закопать противника, убрав землю, на которой он стоял, и закрыв его ею, но большинство опытных магов быстро предотвращали падение, создавая щит под собой. Другой метод, который Даниэл порой использовал, состоял в создании более крупного барьера вокруг щита защищающегося, после чего среда внутри него делалась невыносимой — либо заполнялась пламенем, либо из неё просто убирался сам воздух.

Это требовало того, чтобы атакующий был не только сильнее противника, но и был способен создать щит, который его враг не мог пробить. В данном случае Даниэл был сильнее, но заклинательные плетения Силлеронда легко позволяли пробивать любые созданные Даниэлом преграды.

Перемена в воздухе предупредила Даниэла о каких-то изменениях, заставив его поменять направление, и отбежать ещё дальше, пока он не оказался на краю своего облака. Наружу резко ударила кошмарная мешанина щупалец, заколотив по земле вокруг него. Одно из них попало по его щиту, и начало закручиваться вокруг него, при этом другие щупальца метнулись к нему, чтобы схватить его покрепче.

«Дурак, он же Гэйлин!». Даниэл был так поглощён попыткой спланировать атаку, способную побороть сплетённую из заклинаний защиту, что забыл принять во внимание тот факт, что его враг обладал особым даром Рощи Гэйлин.

Окутав руки бритвенно-острыми силовыми клинками, Даниэл ударил, срезая хватавшиеся за него толстые, мясистые щупальца. К сожалению, Силлеронд преобразился в существо огромного размера, и раны мало его беспокоили. Облако пыли начало рассеиваться, когда Силлеронд призвал сильный ветер, чтобы его развеять, и Даниэл мгновенно заметил одну вещь.

«Он сбросил щит, когда менял облик».

Человеческие маги, с которыми он сражался, по большей части были осторожны, поддерживая на себе щит, когда преображались из одной формы в другую. Те немногие, кто не проявлял такой осторожности, жили недолго.

«Этот особый щит, которым он пользуется, наверняка слишком сложен, чтобы поддерживать во время трансформации… и Силлеронд слишком горд, чтобы использовать на этот период что-то похуже, вроде простого щита».

Теперь, когда они увидели друг друга, Силлеронд снова окружил себя щитом, и его невозможно длинные щупальца снова оплели Даниэла. Тот рубил их своими увенчанными клинками руками, но защита Ши'Хар поддерживала щупальца целыми вопреки всем его усилиям. Даниэл боролся, чтобы удержаться на месте, но щупальца с непреодолимой силой тянули его к Силлеронду.

Щит Даниэла всё ещё был целым, поскольку окружавшее Силлеронда заклинательное плетение имело оборонительную природу, не будучи созданным для разрезания чужих щитов, пусть и столь простых, как человеческие.

Из пасти кошмарного зверя донёсся голос. Судя по всему, во время трансформации Силлеронд восстановил себе голос:

— Теперь ты — мой, баратт. Я сломаю твою жалкую защиту, и под звук твоих криков сдеру плоть с твоих костей.

— Благодарю за любезность, — сказал Даниэл, приближаясь к центру пульсирующей массы плоти и выглядевших волнующе острыми зубов, — но я обойдусь.

Сейчас Даниэлу нечем было повредить Силлеронду, но он не выжил бы так долго, не выработав остро отточенный инстинкт убийцы. Даниэл уже составил свой план. Послав свой эйсар вниз, в почву, он сосредоточился, пока не схватился им покрепче за землю под ними, прежде чем дёрнуть вверх, мощным рывком посылая их обоих в небо.

Было особенно трудно защититься от использования земли для того, чтобы подбросить противника вверх — гораздо труднее, чем защититься от выдёргивания земли из-под ног, — но обычно этот манёвр наносил не особо много повреждений, особенно если у противника были какие-то средства спастись от падения. В частности, маги Гэйлинов имели тенденцию почти инстинктивно перекидываться в форму, позволявшую им летать, превращая момент дезориентации во внезапное преимущество в мобильности.

Даниэл ставил на то, что Ши'Хар из Рощи Гэйлин отреагирует похожим образом.

Охватившие его щупальца исчезли, когда плоть Силлеронда потекла обратно, сжимаясь в тело какой-то большой хищной птицы. Как и прежде, его щит ненадолго исчез.

Даниэл резко ударил, и его облечённые клинками руки аккуратно рассекли почти законченную птичью форму Силлеронда. Постыдно заклёкотав, Ши'Хар умер, и стал падать вниз в виде двух чётких половинок. Даниэл падал вместе с ним, поскольку гравитация неминуемо взяла власть над его телом.

Однако то было не первое его падение с большой высоты. Растянув свой эйсар, Даниэл создал под собой широкую, круглую полусферу эйсара, оставив её открытой в некоторых местах, чтобы она работала как тонкое сито, позволяя воздуху проходить под ним, но лишь с некоторым сопротивлением, замедляя его спуск. Основная сложность заключалась в том, чтобы балансировать на этой полусфере. Даниэл сумел справиться с этим, тяня и толкая ветер под собой, но гадал, не было ли какого-то способа получше.

Опустившись на землю, Даниэл не уделил своему мёртвому врагу ни секунды раздумий. Вместо этого он подошёл к телу Амары. Та лежала там же, где и упала, совершенно мёртвая, однако большая часть повреждений была внутренней. Внутри её органы были разорваны на кусочки, но внешне трудно было сказать, что с ней было что-то не так.

На пыльную землю между его ног упали влажные капли. Сев рядом с ней, Даниэл притянул к себе её тело, создав видимость того, будто она сидела перед ним, прижавшись спиной к его груди. Он погладил её волосы, а затем обнял, как если бы объятия могли каким-то образом облегчить ужасную боль в его сердце.

Не осмеливаясь двигаться, он использовал свой разум, чтобы притянуть цистру обратно в свои руки, осторожно подняв её в воздух.

— Давай, я сыграю тебе ещё одну песню, — сказал он ей, шепча слова в волосы рядом с её ухом. Даниэл мягко опустил инструмент ей на колени, чтобы он мог играть на нём, обнимая её. Они в прошлом делали так несколько раз, ещё когда лишь она одна слушала его музыку.

Даниэл не думал об этом сознательно, но его пальцы начали играть «Причитание Даны» сразу же, как только он коснулся ими струн. Он пытался петь слова, но у него сжалось горло, и слова превратились в сдавленные рыдания, поэтому Даниэл сдался, и просто играл музыку, позволяя нежным аккордам успокоить его.

Даниэл играл некоторое неопределённое время, пока Тиллмэйриас не нашёл его там. Остальные люди Эллентрэа бежали во время битвы, и никто из них не осмелился вернуться, пока он играл. Они страшились, что их убьют или накажут за случившееся. Никто не желал быть ассоциированным со смертью одного из «народа».

Прэйсиан Ши'Хар стоял и с задумчивым взглядом слушал, пока Даниэл не закончил в очередной раз играть свою песню. Когда наконец вернулась тишина, он произнёс:

— Ты снова удивил меня, Тирион.

Даниэл проигнорировал его.

— У этого будут интересные последствия. Никто бы не подумал, что ты можешь убить одного из моего народа, пусть и столь надменного и глупого, каким был Силлеронд.

— Означает ли это успех или провал вашего эксперимента, — спокойно спросил Даниэл тяжёлым и хриплым голосом.

Тиллмэйриас поднял брови:

— О, совершенно точно успех, и гораздо больший, чем я даже осмеливался представлять. Но результаты ясно дают понять, что тут играет роль множество факторов, которые не были надлежащим образом приняты во внимание при создании этого эксперимента.

— А Амара в эти факторы входит? — сказал Даниэл с опасной интонацией в голосе.

— Кто? — ответил Тиллмэйриас, но затем перевёл взгляд на женщину у Даниэла в руках. — Ты имеешь ввиду эту слугу? Да, она вполне может быть частью головоломки. Наше знание о содержащихся вне естественных условий людях до этого дня не показывало у них никаких признаков их прежних способностей. Твоё развитие указывает на то, что в тебе что-то очень по-другому, но генетически ты не отличаешься от них ни коим значительным образом, помимо твоего магического потенциала.