На его лбу проступил холодный пот, и воспоминание о наказаниях Тиллмэйриаса грозило лишить его контроля над своим мочевым пузырём.

— Пожалуйста, господин, она не имеет никакой ценности, — взмолился он. Его руки завели инструмент подальше за ему спину.

Силлеронд резко выкинул кулак, крепко ударив Даниэла. Щита на нём не было, и он бы не осмелился создать щит в присутствии Ши'Хар. Удар заставил его растянуться на утоптанной земле, служившей улицей в Эллентрэа, а цистра упала на землю в нескольких футах от него.

Ши'Хар занёс ногу, собираясь, видимо, раздавить деревянный инструмент своей стопой. Не думая, Даниэл оттолкнулся от земли, и бросился всем телом под ноги Силлеронду, чтобы не позволить тому навредить его драгоценному инструменту.

— Ты смеешь?! — закричал Гэйлин Ши'Хар, распахнув в гневе глаза.

Тут Даниэл понял, что умрёт. Он совершил акт насилия против одного из «народа».

Силлеронд призвал смертоносно выглядевшее заклинательное плетение, создав длинный чёрный прут переплетённого эйсара, и занеся его над головой. Поражённый страхом, Даниэл съёжился.

Тут смерть бы его и настигла, если бы не одно «но». Прежде чем удар достиг его, из толпы выбежала женщина, и бросилась на Даниэла, закрыв его собой как щитом. Чёрный прут ударил, и будто растворился в её коже, когда линии силы, из которых он состоял, погрузились в её тело, сплетаясь и извиваясь подобно червям, погружающимся в мягкую почву.

— Прочь, отребье, — холодно сказал Силлеронд, пинком ноги отпихивая Амару прочь от Даниэла. Её тело дёргалось, и Даниэлу было видно, что делало внутри её заклинательное плетение Ши'Хар, смещаясь и передвигаясь, уничтожая её плоть изнутри.

— Нет! — закричал Даниэл, будто мог одним лишь голосом отвергнуть реальность того, что происходило у него на глазах. Амара извивалась на земле, умирая, и он ничего не мог для неё сделать. Силлеронд приостановился, видимо, чтобы насладиться зрелищем разворачивавшейся перед ним драмы.

Амара впилась в него пристальным взглядом, извиваясь, и тут Даниэл понял то, что она никогда прежде не могла выразить. Её губы разомкнулись:

— Спасибо за имя…

Даниэл жил с печалью, а депрессия была его спутником почти ежедневно. Он научился принимать гнев и насилие, но любовь была тем, на что он уже перестал надеяться.

Даниэл не был уверен, существовала ли она на самом деле, а теперь она исчезла прежде, чем он смог её оценить.

— Бойся, баратт, ибо тебя ожидает участь этой безымянной, — сказал Силлеронд.

Парализующий страх, внушённый прошлыми мучениями от рук Тиллмэйриаса, исчез, сменившись бесформенной яростью, не оставлявшей внутри него места ничему другому. Даниэл уставился вверх, на Силлеронда, его разум ожесточился и прояснился, наполнившись ясностью, которую он обычно чувствовал лишь на арене. Смерть была даром, и ожидавшей его в конце концов наградой, но сперва он поделится своей болью со стоявшим перед ним врагом.

— Её звали Амара, — сказал Даниэл.

Ши'Хар стоял, презрительно глядя на него — в его руке был новый прут, уже готовый и дожидающийся своей жертвы. Его уверенность, выработанная бесчисленными десятилетиями обращения с человеческим рабами, была настолько велика, что он не удосужился возвести никакую защиту. Силлеронд засмеялся над её именем, произнесённым Даниэлом.

«Он просто не может осмыслить того, что человек может ему угрожать», — заметил Даниэл.

— Гори! — сказал Даниэл, послав свою волю прочь со скоростью, которая, как он знал, удивит его мучителя. Воздух вокруг Гэйлин Ши'Хар загорелся, заключив его в пламя.

Его сила оказалась даже более эффективной, чем он ожидал, почти как если бы произнесённое слово подкрепило его воображение. Даниэл говорил исключительно из гнева, но дальний уголок его разума заметил этот эффект, и он принял решение проверить это позже.

«Не будет никакого «позже». Тебя за это убьют», — напомнил ему внутренний голос. «Однако сперва вот этот вот умрёт».

Пламя исчезло, мгновенно погашенное, когда Силлеронд сумел сфокусироваться, игнорируя боль и вызываемый обжигающим огнём страх. Волос у него больше не было, на их месте остались лишь обугленные останки и обожжённая кожа. Лицо его было покрыто смесью волдырей и почерневшей кожи, как и остальные части его тела. Глаза Ши'Хар были обожжены и потеряли прозрачность.

Он наверняка испытывал значительную боль, но помимо этого, и косметических повреждений, Силлеронд всё ещё представлял значительную угрозу. Чтобы видеть, глаза ему были не нужны, Даниэл уже это знал. Ожоги могли мешать ему двигаться, но не станут препятствием его магии.

Ши'Хар окружил странный щит. В отличие от тех, что использовали Даниэл и другие человеческие маги, этот щит был не гладким, а состоял из множества крошечных, переплетённых линий эйсара. Внутри этих линий Даниэл видел сцепленные друг с другом крошечные символы, но благодаря общему эффекту казалось, будто Силлеронд создал щит, сплетя вокруг себя лозы.

Рот Силлеронда раскрылся, когда он попытался заговорить, чтобы пригрозить обжёгшему его человеку, но он вдохнул часть пламени, и слова его прозвучали нечленораздельно.

Даниэл окружил себя щитом, но то было чисто рефлекторным действием. Он знал по прошлому опыту, что его щиты, пусть и укреплённые начерченным кругом, могли в лучшем случае замедлить заклинательные плетения Ши'Хар.

«Если не можешь остановить атаку, то позаботься о том, что тебя не будет там, куда она попадёт».

Сотни матчей на арене сделали боевую реакцию Даниэла гладкой и машинальной. Он видел уловки множества противников, и научился с ними справляться. Некоторые из них он скопировал или улучшил.

Сражения против Прэйсианов часто заставляли его жалеть об отсутствии у него невидимости, но также вынудили его выработать собственные альтернативы. Используя свой эйсар, чтобы подстегнуть воздух, Даниэл поднял вокруг них облако пыли и грязи, но не остановился на этом. Вместо того, чтобы просто создать облако, он напитал его своим эйсаром, делая облако непрозрачным не только для обычного зрения, но и для магического взора.

Силлеронд так и не сдвинулся со своего места, но резко ударил сплетённым из заклинаний прутом, используя его как посох. Он нанёс удар по тому месту, где недавно стоял Даниэл, но не сумел ни по чему попасть. Расширив свою силу, он вытянул посох более чем на десять футов, и начал размахивать им вокруг, надеясь попасть по чему и кому угодно поблизости от себя.

Даниэл уже вышел за пределы досягаемости посоха, и его разум работал над вариантами атаки. Способность к плетению заклинаний давала Ши'Хар гигантское преимущество, но по общей силе он был чуть более чем в два раза слабее Даниэла, каковой факт того удивил.

«Он не особо сильнее человеческих магов, с которыми я сражался. Вообще, он слабее некоторых из их».

Облако магической грязи перекрывало чувства Даниэла, но ему не нужно было гадать, чтобы узнать о том, где находился Силлеронд. Ши'Хар явно никогда не был в серьёзном сражении — он по-прежнему стоял на всё том же месте, уверенный, что щит укроет его от чего угодно.

Даниэл начал обстреливать его камнями и булыжниками, разгоняя их до невероятных скоростей своим эйсаром, прежде чем направлять их в центр облака. Он был весьма уверен, что ни один из них не пробьёт щит его противника, но они заставляли врага сосредотачиваться на защите. Ши'Хар отпустил свой сплетённый из заклинаний прут, и теперь отвечал, посылая наружу копья, метая их вдоль траектории каменных снарядов Даниэла.

«Будто я настолько глуп, чтобы посылать их из своего нынешнего положения, или делать это, стоя на месте». Презрение Даниэла к глупости его противника продолжало расти.

Однако ему следовало быть осторожным. Удачное попадание наверняка пронзит его. Заклинательные плетения Ши'Хар могли пробить любой созданный им щит, вне зависимости от его силы.

Особенностью щитов, в частности непробиваемых, было то, что они давали в целом необоснованное ощущение безопасности. Большую часть времени Даниэл был жертвой этого феномена, и благодаря этому он на своём собственном опыте испытал многие техники, которые враг мог использовать для убийства того, кто слишком много времени находился на одном месте, понадеявшись на своё преимущество.