— А что насчёт нападения анголов? — осведомилась Роуз. — Тебе пробили сердце стрелой. Там что-то другое произошло, верно?

«Чёрт, а она проницательна». Впрочем, Роуз во время того нападения не было, и вообще увиделись мы лишь гораздо позже. Как она могла узнать о моей трансформации?

— Как ты об этом узнала? — резко спросил я.

— Пенни, — просто сказала Роуз, но не упомянула, когда именно они разговаривали.

— Она наверняка преувеличила серьёзность ситуации, — ответил я, желая оставить эту тему.

Но Роуз напала на след, и не готова была бросить преследование добычи:

— Не думаю, Мордэкай. Она сказала, что ты изменился. Что в тебе ещё что-то осталось от того времени, когда ты был шиггрэс.

Я вздрогнул, но отнекиваться уже было бессмысленно. Я кивнул, и сказал:

— Она всегда слишком много болтала.

— Вернёмся к изначальному вопросу, — сказала Роуз, двигаясь дальше. — То, что ты сделал, уникально для тебя, или так может любой архимаг?

— Думаю, они смогли бы, если бы знали, как слышать пустоту, — признал я. — Но насколько я знаю, через такое прошёл только я, так что скорее всего только я так и могу.

— Если кто-нибудь проткнёт Тириону сердце, это его убьёт? — спросила она.

— Думаю, да. Он слишком быстро потеряет сознание. Полагаю, что это, или отсечение головы, сработает. Если он уже без сознания, или если у него откат, то будет гораздо проще.

— А что насчёт тебя? — многозначительно спросила Роуз.

Я пожал плечами:

— Сложно сказать. Если бы у меня был откат, то я думаю, что убить меня могло бы почти что угодно. Иначе, безопаснее всего сжечь моё тело дотла, и поскорее. Но это в некотором смысле мой выбор. Если бы я отказался меняться, то наверняка умер бы. Это трудно объяснить.

— Тогда давай внесём ясность, — с чувством произнесла Роуз. — Если тебе не грозит неминуемая смерть, то я не хочу, чтобы ты использовал эти способности, ни при каких обстоятельствах.

— Почему? — с внезапной подозрительностью спросил я. Я уже знал, что это было рискованным, и что это может сотворить со мной нечто ужасное, но Роуз-то не знала. Или, по крайней мере, не должна была знать. Даже Пенни этого не знала, хотя в самом конце могла это выяснить.

— Скажем так, у меня предчувствие, — сказала Роуз. — К тому же, ты теперь под моей опекой, поэтому должен меня слушаться.

Я раскрыл рот:

— Под твоей опекой? А это ещё что значит? — Я едва удержался, чтобы не сказать, что она — не Пенни.

Роуз кивнула:

— Пенни давным-давно оставила мне инструкции, что если с ней что-нибудь случится, на меня возлагается обязанность по управлению твоей дуростью, — добавила она, частично солгав.

— Дуростью?

Она невинно улыбнулась, похлопав ресницами:

— О, прости, я хотела сказать «беспечным поведением», но по сути это одно и то же, разве нет?

Я фыркнул:

— Я сам буду собой управлять, спасибо большое.

— Говори себе что угодно, если тебе так лучше, — заявила Роуз. — Но сначала пообещай, что не будет использовать ту упомянутую тобой тёмную силу, если тебе только не грозит смерть.

— Ладно, — проворчал я. — Но я и сам уже принял такое решение.

Она ухмыльнулась, но я знал, что последним смеяться тут буду я. Никому никогда не удавалось укротить мою дурость, если я вбивал что-то себе в голову. Роуз могла обманывать себя, думая, что дурость можно предсказать, но та была силой природы сама по себе. Вообще говоря, я не был уверен, что сам могу её спрогнозировать. Дурость бессмертна.

— Вернёмся к началу, — сказал я, меняя тему. — Думаю, нам следует попробовать полетать. Возможно, Ланкастер ближе, чем мы думаем, а если и нет, то мы что-нибудь узнаем об этой половине нашего мира. В худшем случае я найду ещё одну границу, и верну нас обратно.

Роуз занервничала:

— Не уверена насчёт полётов…

— Просто развернись, — сказал я ей. — Я объясню, как это работает. — Когда она не шелохнулась, я обошёл её, и встал позади. — Главное, что надо помнить, — начал я, обнимая её талию руками, — это то, что тебе ничего делать не нужно. — И я взмыл вместе с ней в небо.

Она завопила так, будто кто-то воткнул в неё нож, и извернулась в моих объятиях, чтобы вцепиться в меня обеими урками, а сам я смеялся. Быть может, это было немного жестоко с моей стороны, но порой мои капризные порывы берут надо мной верх.

Я решил, что позже она меня простит.

Мэттью как раз перешагнул границу, чтобы начать очередной день ожидания, когда всего в нескольких футах от него появилась Керэн. Похоже, она была рада его видеть.

— Вот ты где, — спокойно сказал он. — А остальные?

Облегчение быстро испарилось с её лица:

— Не знаю.

— Что случилось?

Она выдала краткое описание неудачной попытки спасения его отца, и в кои-то веки обычно бесстрастное лицо Мэттью омрачило беспокойство. Незнакомец бы этого не заметил, но она знала его достаточно хорошо, чтобы разглядеть все признаки. Судя по тому, что она ему сказала, существовала высокая вероятность того, что его отец был мёртв.

— А что насчёт остальных? — спросил Мэттью, оставаясь практичным вопреки царившему в его душе беспорядку.

Никаких хороших вестей у Керэн не было:

— Я не знаю. После того, как Тирион отправил меня в беспамятство, я не видела, что было дальше. В себя я пришла час спустя. Меня заперли в комнате с двумя крайтэками и несколькими стражниками-людьми. Они, наверное, поняли, что я — волшебница, но ни Тириона, ни Гарэса рядом не было, поэтому они видимо не осознали, на что я способна. Я телепортировалась прочь через несколько секунд после пробуждения.

Я должна была попытаться встретиться с Элэйн и остальными в лесу, если бы всё пошло хорошо, однако к тому времени, как я туда добралась, их не было и следа. Я некоторое время подождала, а потом несколько раз возвращалась в Албамарл, думая, что смогу напасть на их след, но безуспешно. Каждый раз, когда я оказывалась в столице, ко мне начинали стекаться все крайтэки вокруг. Через пару дней я сдалась, и пришла сюда, — закончила она. — Я думала было отправиться к тебе домой, проведать Мойру, но…

— Ты правильно поступила, — быстро сказал Мэттью, покачав головой. — Первым делом они бы отправились туда. Мойра сейчас наверняка под стражей, если вообще не в заложниках.

— Значит, надо её вытащить, — с тревогой сказала Керэн.

Мэттью таинственно улыбнулся:

— Не думаю. Она будет в порядке.

Керэн была шокирована:

— Она же твоя сестра!

Мэтт уселся, рассеянно срывая травинки рядом с собой:

— Она также является единственным человеком, кому лучше всего быть заложником. Вообще, я бы почти сказал, что Роуз устроила всё именно для того, чтобы после начала поисков они могли найти только Мойру. Для этого есть только две причины, если честно.

— И какова вторая?

Он пожал плечами:

— Кому-то надо было кормить Хампфри.

— Она могла бы взять пса с собой, — возразила Керэн.

— И кому-то надо было оставаться там, чтобы всё закрыть, — добавил Мэттью. — Но я всё ещё думаю, что из неё выйдет идеальный заложник. — Когда Керэн начала гневно глядеть на него, он объяснил: — За исключением меня, она скорее всего является самым опасным человеком в мире. Вполне возможно, что она даже опаснее нашего отца. Если только они не прибегнут к чрезвычайным мерам для её ареста, то она сможет саботировать любую приставленную к ней охрану. Если её спустить на столицу, то кто знает, что она сделает? Она может подмять под себя всё королевство. В худшем случае нам, возможно, даже придётся самим попытаться её убить, если она совсем выйдет из-под контроля.

— Мойра? — возмущённо сказала Керэн. — Она же — одна из самых милых людей в вашей семье! Я, наверное, к ней даже ближе, чем к Айрин. Не могу представить, чтобы она так поступила.

— Год назад я согласился бы с тобой — ну, кроме того, что она милая, — ехидно сказал Мэттью. — Но после Данбара она изменилась.