Пылающие зелёные глаза Кэйт встретились с взглядом леденисто-синих глаз Лираллианты, и они уставились друг на друга, общаясь на каком-то уровне, лежавшем ниже сознания и даже магии. Какое-то время ни одна из них не моргала, а потом Ши'Хар без предупреждения подалась вперёд, и мягко коснулась губами щеки Кэйт.

Выпрямившись, Лираллианта начала творить заклинательное плетение, которое должно было создать новый рабский ошейник.

— А это за что было? — спросила Кэйт.

— Не уверена, — ответила Ши'Хар Иллэниэлов. — Думаю, это потому, что ты — часть его.

— Обычно это создаёт между женщинами иные чувства, — сказала Кэйт.

Лираллианта развела ладони, и широко растянула концы ожерелья, в то время как Кэйт нагнула голову. Она произнесла несколько слов на эроллис, и Кэйт ощутила внутри себя усилие, напряжение. «Да», — мысленно сказала она себе, и напряжение ослабло. Два конца ошейника с щелчком соединились, и он был готов.

Поддавшись внезапному порыву, Кэйт сказала:

— Спасибо.

Лираллианта подняла бровь, прежде чем ответить на идеальном бэйрионском:

— За что?

— За то, что не дала ему умереть.

— Рано меня благодарить, — сказала Ши'Хар. — Возможно, сейчас он зашёл слишком далеко. Я не смогу защитить его от старейшин.

— Старейшин?

Лираллианта повернулась, указывая широким взмахом руки на стоявшие где-то в пятидесяти ярдах массивные деревья. Деревья богов с краю леса были изорваны, с повреждёнными ветвями и слегка наклонёнными стволами. Буря зацепила их краем, но некоторые из них всё равно едва не были выкорчеваны из земли.

— Это не он, — настаивала Кэйт.

— Будем надеяться, что они в это поверят.

Листриус шагнул вперёд, сделав жест у себя за спиной. Стоявшие на краю леса Крайтэки пришли в движение как единое целое, взяв группу людей в кольцо. Двое из них встали по бокам Тириона.

— В кандалы его, — приказал хранитель знаний.

— Ошейника недостаточно? — с кривой улыбкой спросил Тирион.

— Уже нет, — сказал Листриус. Двое Крайтэков начали плести заклинание, создавая длинные, похожие на лозы щупальца магии, которые оплели руки, ноги и туловище их пленника. Когда они закончили, Тирион больше не мог двигаться, его конечности были скованы, как физически, так и на более глубоком уровне. Его тело застыло, скованное в выпрямленном положении — он бы упал, но магия подняла его над землёй, поддерживая его положение.

Заклинательное плетение достигло и сердцевины его сущности, сковав источник его эйсара, первоисточник сознания, и, для мага, силы. Ему с трудом удавалось говорить, хотя эту свободу ему намеренно оставили.

— Ведите людей в Эллентрэа, — приказал Листриус.

— Нет! — возразил Тирион. — Они не принадлежат Прэйсианам.

— Это не тебе решать, баратт. Не испытывай моё терпение, иначе будешь наказан, — сказал хранитель знаний.

Лираллианта вышла вперёд:

— Насчёт их проживания решать мне.

Листриус вперил в неё твёрдый, гневный взгляд:

— Тебе тоже положено предстать перед старейшинами. Твою судьбу решат они. А до той поры Тиллмэйриас предложил позаботиться для нас о людях.

— Но… — начала она.

— Надеюсь, ты не вынудишь меня сковывать ещё и тебя, — предупредил Листриус.

Лираллианта закрыла рот, склонив голову, прежде чем ответить:

— Нет, хранитель знаний.

Даллэс вошёл в хибару, бросив взгляд на окоченевшее тело Гуэри. Его опытный взгляд определил, что тело скорее всего было мёртвым менее чем пять или шесть часов. «Она, наверное, убила его вскоре после того, как он отвёл её обратно», — подумал инструктор Ши'Хар.

Хэйли глазела на него с противоположного конца комнаты, в её чертах виделся страх, и что-то ещё.

«Это что, неповиновение?» — задумался Даллэс. От этой мысли он едва не улыбнулся.

— Это твоих рук дело? — без всякого выражения спросил он.

Хэйли вскинула подбородок, отвечая на его вопрос:

— Да. — Не было смысла отрицать это.

— Тогда похоже, что ты усвоила свой урок, — сказал инструктор. — Помни его, когда снова выйдешь на арену… завтра. — Он вышел наружу, а затем вошли двое надзирателей, чтобы забрать тело Гуэри. Они бросили на Хэйли несколько любопытных взглядов, прежде чем уйти, но ничего не сказали.

Тирион парил в пустой бездне. Мир исчез, вместе с его телом. Он был один во тьме, обнажённый и уязвимый таким образом, какой может понять лишь пустая душа, лишённая плоти.

«Невозможно, чтобы этот человек сделал то, что мы наблюдали».

Голос был чисто мысленным, но не принадлежал ему самому. Он был чужеродным. Рисунок и модуляция мысли были совершенно чужими. «Наверное, это один из старейшин», — подумал Тирион. Он удивился тому, что мыслит. Его собственный разум в течение неопределённого периода времени молчал. Он начал гадать, без слов, обладал ли он всё ещё мыслями, если это было возможно.

Всё это полнилось противоречиями.

«Он сильнее любых детей, и любого из нас». Этот голос принадлежал другому старейшине, но Тирион каким-то образом понял, что это был один из Прэйсианов.

Теперь Тирион осознал, что их было бессчётное множество. Они оголили его, и изучали… препарируя и обсуждая его в каком-то метафизическом пространстве, где встречались их разумы. Он мог лишь гадать, что случилось с его телом, в этом месте оно не имело значения. Это был мир без тел, без мест или, быть может, даже без времени.

«Но он не настолько силён. Никакое индивидуальное лицо не смогло бы создать такую бурю, и никто не наблюдал никаких движений эйсара». Это наблюдение принадлежало одному старейшин Морданов.

«Но остаётся тот факт, что это произошло уже дважды», — сказал старейшина Гэйлинов.

Старейшина Прэйсианов снова заговорил:

«Трижды, если считать вулканические извержения, случившиеся в Роще Мордан».

«Он и близко не был к тому событию». Этот голос принадлежал одному из старейшин Сэнтиров.

«Но это событие ему снилось», — настаивал другой.

Первый голос снова заговорил:

«Это лишь указывает на возможность предвиденья. Такой дар мы и прежде видели», — ответил старейшина Сэнтиров.

«Формально, все эти события могут быть объяснены предвиденьем». Это произнёс новый голос, но Тирион знал: то был один из Иллэниэлов. Как он их различал среди огромного набора других голосов, он не был уверен.

«Вы же не считаете всерьёз, что эти события были исключительно естественными, и что он лишь подгадывал под них свои действия?» — возразил старейшина Морданов.

Голос Иллэниэла ответил:

«У нас нет объяснения лучше этого».

«Его память о последней буре указывает на наличие намерения. Человек принял решение войти в иное состояние сознания, перед тем как началась буря», — сказал старейшина Гэйлинов.

«Вероятно, что ментальное изменение случилось в результате передачи информации из настоящего в прошлое. Его разум мог сложиться, встретившись с самим собой в других точках его континуума, что согласуется с нашими нынешними теориями касательно предвиденья», — ответил старейшина Иллэниэлов.

Старейшина Прэйсианов усмехнулся:

«Передача информации в прошлое, чтобы вовремя подгадать момент возвращения. Сама мысль об этом парадоксальна».

«Всё, что известно о предвиденьи — парадоксально», — заметил один из Сэнтиров.

«Ничто из этого не уменьшает опасность, которую представляет этот баратт, вне зависимости от того, являлись ли эти события лишь примерами использования им знаний о будущем, или он способен манипулировать окружающей средой посредством какого-то неизвестного механизма. Мы должны решить, как действовать дальше». Старейшина Гэйлинов производил впечатление чрезвычайной практичности.

Старейшина Иллэниэлов произнёс:

«Следует продолжить его изучение. Мы ещё многого не понимаем, что само по себе является редкостью. Мы можем заполучить знания, которые позволят нам лучше защититься от великого врага».