Пробежавшее по его лицу выражение было красноречивее слов. Сайхан бы предпочёл сразу же позаботиться об обмене новостями. Открыв рот, он поколебался секунду, читая моё лицо.

— Хорошо, мой повелитель, — сказал он наконец.

После этого я потратил несколько минут, чтобы пройти среди людей, и проверить их общее состояние. Убедившись, что о них хорошо позаботились, я пошёл спать, поскольку всё ещё слышал зов своей кровати. Направляясь к покоям своей семьи, я снова подумал о нашем с Элэйн разговоре. «Ничего хорошего не бывает, когда просыпаешься посреди ночи», — сказал я себе.

Следующее утро пришло со звуком глухого удара, когда что-то тяжело врезалось мне в живот, выбив воздух у меня из груди. Поскольку я крепко спал, воздух вылетел из моего полуоткрытого рта с уханьем, за которым последовало сдавленное аханье, когда я попытался снова наполнить лёгкие воздухом. Однако удар был нацелен идеально, и моя диафрагма отказывалась помогать мне в этом деле. Полагаю, она устроила себе выходной в качестве протеста против плохого к ней отношения.

— Папа! — ликующе заорал Коналл, сидя на мне.

Он полностью приковал к себе моё внимание, пока я пытался вдохнуть. Одной из вещей, которым я научился вскоре после того, как стал отцом, была важность спокойствия. Я как мог постарался не тревожить его чрезмерными гримасами и глотанием воздуха ртом. Садясь, я попытался расслабиться, чтобы сделать неглубокий вдох, одновременно с этим одаривая моего трёхлетнего сына слабой улыбкой.

Мой сын уставился на меня серьёзным взглядом:

— Ты смешно выглядишь, Папа.

— Тебе же хуже — когда вырастешь, ты будешь похожим на меня, — с хрипом сумел выдавить я. Как обычно, моё отточенное чувство сарказма прошло мимо его ушей, и мои чувства быстро сообщили мне, что Пенни в кровати больше не было. «Никогда никого нет рядом, чтобы оценить моё тонкое чувство юмора», — подумал я про себя. Протянув руки, я потащил Коналла в свои объятия, пока моя диафрагма приходила в себя. Из общих принципов я пощекотал извивающееся чудовище, пытавшееся вырваться из моей хватки.

— Нет, нет, нет! — кричал Коналл сквозь смех.

— Ты пробудил дракона, так пожинай же последствия! — сказал я ему.

— Нет! Мама сказала мне это сделать! Иди пожинай её! — закричал он в ответ, и наконец выскользнул из моих рук.

Отвечать на такую смешную ремарку не было смысла. Однако я запомнил это, на будущее. «Посев и жатва — именно так я и заполучил троих из четырёх своих детей», — с ухмылкой подумал я. «Может, позже Пенни согласиться подумать о кое-каких жатве и мародёрстве». Ещё когда эта мысль только пришла мне в голову, я понял, что запутался в метафорах, но, с другой стороны, где ещё можно коверкать язык, как не у себя в голове?

Я встал с кровати с ворчливым рёвом, от которого Коналл с радостным визгом метнулся прочь из комнаты. Холодный воздух почти мгновенно заставил меня пожалеть о том, что я откинул одеяло.

— Казалось бы, уж я-то сумел бы осуществить нечто настолько простое, как поддержание комфортной температуры в комнате, — подумал я вслух.

На самом деле, за прошлые годы я сделал несколько попыток, но в каждом случае чары постепенно превращали комнату в духовку. Похоже было, что какой бы мягкой или маленькой постоянная добавка тепла ни была, она делала все комнаты, кроме самых продуваемых, знойными и горячими. Что мне действительно нужно было, так это какой-то метод, с помощью которого чары смогли бы определять, что была достигнута нужная температура, и останавливаться… но пока я до чего-то такого не додумался. Это должно быть возможным, поскольку в доме, который я унаследовал в Албамарле, работало что-то похожее, а также многие другие, более сложные чары. Я просто их пока не нашёл.

Пенни встала рано, чтобы приступить к приготовлениям этого дня. Завтра будет празднование по случаю восьмой годовщины нашей триумфальной победы над армией Гододдина, поэтому у неё был длинный список дел, которые нужно было сделать. Я, со своей стороны, всё ещё не радовался празднованию по случаю моего акта массового убийства, каковым я запомнил это событие. Пенни, Дориан, Маркус, Роуз, и практически все, кто был ко мне близок, советовали мне держать своё мнение при себе, и позволить людям радоваться поводу для праздника. И пусть не говорят, что я не прислушивался к чужим советам… но мне это всё равно не нравилось.

Я поискал Сайхана в главном зале, пока утолял голод. Завтракал я там потому, что Пенни начала свой день пораньше. Сайхана нигде не было видно. Я обнаружил его в казармах вместе с Дорианом — они заново проходились по подготовке Рыцарей и солдат.

— Согласен, — ответил старый воин на недавно сказанные слова Дориана. — Я сказал остальным ограничиться не более чем двумя рюмками за день. Они также должны оставаться в своей броне.

— Это кажется чересчур, — прокомментировал я, входя.

— Доброе утро, — без каких-либо признаков колебания ответил Дориан. — За нашу часть не волнуйся, Мордэкай, у нас с Сайханом всё под контролем.

— Вы планируете держать Рыцарей Камня в полной броне весь день, и ограничить их в выпивке? Мы даже не ожидали, что Сайхан и его группа будут здесь. Почему бы не позволить им разделить день поровну? Нет необходимости в том, чтобы они все были несчастны одновременно, — сказал я, предлагая невосприимчивым слушателям свой совет.

Дориан зыркнул на меня красноречивее любых слов:

— Почему бы тебе… — начал он, но Сайхан его перебил.

— Сэр Дориан, пожалуйста, позвольте мне ответить на этот вопрос, — вставил он. Они обменялись коротким, многозначительным взглядом, прежде чем Дориан кивнул, и Сайхан повернулся, чтобы обратиться ко мне. Много лет назад я гадал, смогут ли эти двое сработаться, но мои сомнения не имели под собой основания. Они почти всегда были полностью согласны друг с другом.

— Мой повелитель, — продолжил Сайхан, — я приму ваше предложение во внимание. Мы с Сэром Дорианом посмотрим, сможем ли мы позволить людям завтра перерывы, в течение которых они смогут одеться более свободно и участвовать в празднике.

Быстрое согласие Сайхана было необычным, но, с другой стороны, мне редко удавалось прочесть его намерения — ни до, ни после того, как он поступил ко мне на службу. Я бросил взгляд на Дориана, чтобы увидеть его реакцию на то, как быстро пошёл на попятную его подчинённый.

Мой друг был слишком честным, чтобы пытаться меня обмануть, поэтому он и не утруждал себя:

— Я думаю, это глупая идея, — проворчал он. — Завтра будет наилучший день для нападения на нас. Нам следует быть в полной боевой готовности, — сказал он, замолчал ненадолго, и одарил меня долгим гневным взглядом: — Но если вы с Сэром Сайханом оба согласны, то я позволю ему посмотреть насчёт внесения перерывов, которые ты считаешь такими чертовски важными.

На лице Дориана промелькнуло что-то странное, будто ему в голову только что пришла забавная мысль, но Сайхан снова заговорил, прежде чем я смог спросить его об этом:

— Будет по-вашему, Гроссмейстер.

Гроссмейстер был номинальным титулом Дориана в качестве главы Рыцарей Камне.

— Вы двое когда-нибудь вообще расслабляетесь? Вы хуже, чем ваши подчинённые, — заметил я. После короткой паузы я добавил: — И не нужно таких формальностей, когда мы наедине, только втроём.

— Как пожелаете, Ваша Светлость, — с поклоном ответил Сайхан. Мне показалось, что я увидел на его лице намёк на улыбку.

Я посмотрел на Дориана, надеясь на какое-то понимание, но вместо этого он осклабился, вытянувшись по стойке «смирно»:

— Милорд, мне наказать Рыцаря-Капитана Сайхана за его непочтительность?

Переводя взгляд с одного на другого, я осознал, что они полностью меня обложили.

— Вы оба — невозможные люди. Я пойду искать какого-нибудь собеседника, у которого ещё остался здравый смысл, — заявил я, и, развернувшись, покинул казармы. «Вот, почему мне нравятся дети», — думал я. «Они совсем не такие несговорчивые, как эти так называемые взрослые».