Воцарилась тишина, а горевшая в небе звезда исчезла.

— Всё кончено? — спросила Грэйс шёпотом, будто боялась, что сражавшиеся могли услышать её, несмотря на разделявшие их мили.

Громоподобный смех прокатился по земле, будто в ответ на её вопрос. Пылающая звезда снова поднялась в небо, и Грэм понял, что Сэлиор всё ещё был на свободе. Бог победил. Земля снова сотряслась, а затем мир стих, в то время как звезда полетела на юг, в конце концов исчезнув вдали.

— Думаю, он мёртв, — безжизненным голосом сказал Грэм, онемев от шока.

— Не говори так.

— Это был смех Сэлиора. Это он улетел прочь.

Медведица не могла видеть летевшую звезду, но отказывалась впадать в отчаяние:

— Они и раньше считали его мёртвым и потерянным, но это было не так. Я отказываюсь верить, — сказала она.

Грэм подобрал её, и пошёл дальше. Он не ответил на её полное надежды заявление.

— Ты же мне веришь, правда? — настаивала медведица.

Грэм не ответил. Тьма сомкнулась вокруг них, и несмотря на её присутствие он ощущал себя одиноким как никогда. Человек, которого он стал считать вторым отцом, был мёртв — или того хуже. Грэм потащился дальше. «У нас ещё есть Мэтт и Мойра. Они всё исправят, и во имя всех мёртвых богов, я сделаю всё, чтобы им помочь».

Была почти полночь, когда Грэм наконец решил отдохнуть. Он съел ещё сыра и сушёного мяса, которые забрал у засадников, а потом разложил скатку, и лёг спать. Вновь, вопреки его страхам и волнениям, утомлённость его тела взяла ситуацию в свои руки, и он соскользнул в пустое небытие. Если ему что и снилось, вспомнить это он не смог.

Он проснулся с утренним солнцем, и после быстрого завтрака они снова отправились в путь.

— Грэйс, — сказал он.

— Да.

— Мне кое-что пришло в голову, когда я засыпал прошлой ночью.

— Что? — спросила она.

— Ты однажды сказала мне, что тебе нужна Мойра, чтобы восстанавливать твою магию каждые несколько дней, но сегодня — уже третий день нашего похода. Сколько ещё времени ты…?

Она похлопала его по щеке, успокаивая:

— Мне следовало раньше тебе сказать. Каждый раз, когда Мойра надолго отлучается, она запасает во мне дополнительный эйсар. Видишь эти пуговицы? — Она указала на ряд из трёх пуговиц в передней части её тела.

— Да.

— Каждая из них содержит эйсар, способный поддерживать меня примерно четыре дня. Я в порядке.

— О. Он быстро подсчитал в уме. Семья Графа уехала за неделю до нападения, и они были в пути уже три дня. Три пуговицы давали шестнадцать дней, и ещё три она должна была протянуть сама по себе. Результат ему не понравился.

— Прошло десять дней, остаётся лишь пять.

— Я знаю, — спокойно ответила она. — Я могу немного растянуть это время, если буду осторожна.

— Граф собирался отсутствовать три или четыре недели — даже если бы ничего не случилось, времени тебе всё равно бы не хватило.

— В комнате Мойры была стазисная шкатулка. Когда мой эйсар начал бы кончаться, я залезла бы внутрь, дожидаясь её возвращения, — объяснила она.

— Но её теперь нет…

— Поскольку Граф поспешно вернулся, я уверена, что близнецы тоже поскорее вернутся домой, — ответила она.

— Только вот мы не в Камероне, Грэйс. Мы посреди гор. Даже если мы сейчас же развернёмся, уйдёт почти три дня, чтобы добраться до места, где дом был, но нам-то надо в Камерон. Не знаю, сколько у нас уйдёт времени, чтобы туда добраться!

— Грэм, — мягко сказала Грэйс. — Мы все принимаем решения. Ты и Айрин — вот моё решение.

Его взгляд затуманился от внезапных слёз. События последних нескольких дней были ужасны, но именно мысль о потере Грэйс наконец сломала барьер, которым он отгораживал «здесь и сейчас» от накопившейся боли.

— Почему ты мне не сказала?! Нам следовало идти прямо в замок.

— Ты хотел спасти Айрин, и я тоже хотела. Я тебя отговаривала лишь потому, что боялась за тебя, Грэм. Когда стало ясно, что тебя не отговорить, я решила сделать всё, чтобы тебе помочь. А не сказала я потому, что не хотела тебя волновать. Поделать с этим ты ничего не сможешь, — сказала она, пресекая дальнейшие обсуждения.

Он утёр слёзы:

— Чёрт побери.

— Не плачь, — сказала она ему. — Тебе же полагается быть моим неуклюжим, но преданным помощником, не забыл? Поддерживать нам хорошее настроение — твоя работа.

Он засмеялся, но слёзы продолжали наворачиваться у него на глазах.

— Со своей работой я справляюсь не очень хорошо.

— Я очень надеюсь, что ты улучшишься, — сказала она ему.

Он кивнул, не доверяя своему голосу. «Она — действительно является трагичным героем этой истории».

После обеда они достигли границы гор. Низкая долина, которой они следовали, постепенно расширилась, и Грэм смог увидеть начинавшиеся впереди Северные Пустоши.

Признаки того, что преследуемые здесь проходили, стали попадаться чаще, и были свежее, давая ему надежду на то, что они нагоняли Айрин и её похитителей. Он мог лишь надеяться, что нагонит их поскорее. Выслеживать их по суровой, безжизненной территории пустошей будет ещё труднее в отсутствие гор, которые могли бы направлять их по более предсказуемым путям.

Он пустился рысью, в довольно быстром темпе побежав вперёд размашистыми шагами. Если они хотели нагнать их, то нагнать их надо было поскорее.

Когда ландшафт разгладился, он заметил вдалеке небольшую группу людей, не более чем в двух милях впереди. Он побежал.

— Ты что-то увидел? — спросила Грэйс, нова жалея, что не может видеть ничего дальше пары сотен ярдов.

— Да, — тяжело выдохнул он на бегу. — Они где-то в миле впереди нас.

— Сколько?

— Четверо, нет, пятеро, — ответил он, — и два осла.

— Они нас видят?

— Определённо. Они пытаются ускориться. Похоже, что Айрин едет верхом на одном из ослов. Четверо остальных идут пешком. — Грэм сосредоточился на своём дыхании. Ему нужно было нагнать их, но ещё больше ему нужно было сохранить способность сражаться, когда он их нагонит.

Эта причудливая гонка продолжалась десять минут, и он постепенно их нагонял. С четырьмя людьми пешком и двумя вьючными животными, похитители Айрин не могли надеяться сбежать от него. Они уже были лишь в сотне ярдов, и по какому-то неопределённому знаку они остановились, и повернулись к нему.

Теперь он видел Алиссу, стоявшую рядом с ослом, на котором ехала Айрин, в то время как трое мужчин встали перед ними, преграждая ему путь. Один из троих явно был лидером — он улыбнулся, и жестом приказал двум другим разойтись в стороны, вытащив луки и принявшись натягивать на них тетивы.

— У них луки, Грэйс, — предупредил он её.

— Разворачивайся! — воскликнула она. — Они истыкают тебя как подушку для булавок.

— Уже слишком поздно.

— Опусти меня на землю. Я их остановлю, — сказала она ему.

Грэм побежал дальше, забирая влево, чтобы избежать первых стрел.

— У тебя что, действительно есть какая-то тайная сила?

— Я — заклинательный зверь. Их стрелы мне нипочём, — сказала она.

— Они могут причинить вред Айрин, если подумают, что находятся в опасности, — тяжело выдохнул Грэм. — Я подберусь ближе, и буду держать их внимание на себе. Если получится, я брошу тебя к Рэнни. — Он пригнулся вправо, и ощутил, как стрела задела его щёку. Оставалось пятьдесят ярдов.

— Они тебя убьют, Грэм! Позволь мне это сделать, — крикнула Грэйс.

— Ни за что, — сказал он ей. — Мы в этой передряге вместе.

Виляя туда-сюда, он приближался, но когда стрелки вновь натянули луки, их лидер поднял ладонь, приказывая им прекратить стрельбу. Глянув на Алиссу, он рявкнул приказ, и она отошла от Айрин, выйдя вперёд. Лидер взял поводья осла Айрин, и Алисса обнажила меч.

Грэм остановился в десяти футах от неё.

Стоявший позади неё мужчина заговорил:

— Ты упорный, сопляк, нельзя не признать.

— Отпусти Айрин, — сказал Грэм, пытаясь отдышаться.