— Прочитала.

Я снова был удивлён:

— Прочитала? Где?

Линаралла подняла взгляд, и улыбнулась с лёгким выражением озорства на лице:

— Мать пустила корни в месте, где когда-то рос один из древних Старейшин Иллэниэлов. В каверне под землёй сохранились записи. Она позволила мне войти и почитать, хотя их было слишком много, так что я смога лишь пробежаться по верхам.

Тирион об этом не знает, — закончила она, сжав губы.

Мои мысли пустились вскачь, пытаясь осознать все последствия того, что мне только было открыто. Язык Ши'Хар, эроллис, в письменном виде представлял из себя трёхмерные структуры, походившие на маленькое дерево или куст. Эта система письменности была настолько сложной, что очень немногим людям хватало терпения ей научиться, да никто и не мог ей научить. Дети Ши'Хар, вроде Линараллы, рождались с этим знанием, а я обладал им лишь потому, что унаследовал знания лошти.

Старейшины Ши'Хар «растили» свои скульптурные записи, создавая их из эйлен'тирала — деревянного материала, бывшего крепче стали, и практически неуязвимого для гнили или старения. Законченная скульптура на эроллис имела три оси, переходившие из «корней» прошлого в «ветви» будущего. Три оси носили названия личной, объективной и субъективной, и могли ветвиться по мере роста записи, создавая письменную скульптуру, выглядевшую очень похожей на живое растение.

Я никогда не думал о том, где Ши'Хар могли хранить свои записи, но было разумным, что если их растили Старейшины, то располагаться они могли под землёй — и если это было так, то до сих пор вполне могли существовать и другие скрытые библиотеки. Даже если бы их нашли, люди не поняли бы, что это такое.

Тот факт, что Лираллианту пустила корни над одной из таких библиотек, также являлся необычным совпадением — а совпадения всегда были подозрительным делом, когда речь заходила о Ши'Хар Иллэниэл. Неужели они знали, что она найдёт? Содержалась ли в этой библиотеке информация, изъятая из полученного Тирионом лошти?

И почему Лираллианта скрывала это от своего партнёра? Очевидно, спланированный на тысячи лет замысел Иллэниэлов по выживанию ещё не подошёл к концу. Скрытое знание наверняка было важным, иначе его бы не сохранили. Оно также наверняка было опасно для их плана, иначе его не скрыли бы от Тириона, не делавшего никакой тайны из своего желания разрушить всё, ради чего они трудились.

Тирион думал, что проиграл. Несмотря на то, как он себя ненавидел, и несмотря на его жажду отмщения любой ценой, он чувствовал, что его обыграли, использовав для воскрешения Ши'Хар. Если он узнает о том, что скрыто под корнями Лираллианты, то вполне может решить использовать это знание, чтобы уничтожить их вместе с их планами навсегда.

И, к сожалению, согласно известной мне части их пророческих планов, это также вполне может положить конец всему человечеству.

Надо было что-то делать. «Но будь я проклят, если знаю, что именно».

Насчёт найденного Линараллой скрытого знания я никому не сказал, хотя таки поделился её дичайшим планом по замене руки Пенни. Я знал, что моя жена будет польщена — и она в самом деле расчувствовалась до слёз. Как и ожидалось, она была категорически против этой идеи, но всё равно была тронута.

На следующее утро я отправился в Уошбрук, и нашёл кожу и другие вещи, требовавшиеся для завершения руки Пенни, а потом вернулся к работе. Мы по-прежнему не получили никаких вестей от Мэттью и Грэма, но должны были верить, что они в порядке. Тем не менее, ожидание сводило Пенни с ума.

Время шло к ужину, и я шёл обратно к дому, когда вдруг ощутил всплеск эйсара, и на тропинке передо мной появился человек — молодая женщина, стоявшая прямо перед нашей дверью. Яркая аура выдавала в ней мага, и я обнаружил, что уже успел рефлекторно усилить свой личный щит.

Более того, она была закутана в иллюзию, скрывавшую её истинный облик. Мои глаза видели, что она носила высококачественное льняное платье, окрашенное в жёлтые и синие цвета, но магический взор говорил, что это — ложь. Не было никакого платья — она носила куртку, штаны, и кожаные сапоги; правда, я понятия не имел, какого они были цвета. Её длинные светлые косы также были ложью.

После кратковременного шока я осознал, что её эйсар был мне знаком, и тут она бросила на меня взгляд, исчезла, и снова появилась прямо передо мной. Это было так внезапно, что я едва не нанёс резкий удар потенциально летальным силовым копьём, и лишь едва-едва удержался. Целая жизнь, полная смертоносных конфликтов, выработала у меня некоторые инстинкты, категорически не годившиеся для естественного, мирного существования.

Она была высокой для женщины — с этим иллюзия ничего не могла поделать. Но даже так ей пришлось смотреть слегка вверх, чтобы поймать мой взгляд. В её глазах мелькнула игривая искорка, когда она сказала:

— Скучал по мне?

Мой разум всё ещё приходил в себя от прилива адреналина, но где-то за кулисами моё подсознание уже нашло ответ.

— Керэн? — спросил я. — Это ты?

— Ага! — радостно ответила она на бэйрионском с её странным акцентом. — Я тебя напугала? Ты на секунду выглядел так, будто собирался сделать со мной что-то ужасное.

Я выдохнул, затем сделал глубокий вдох, пытаясь унять своё сердцебиение.

— Немножко — да. Ты не выглядишь собой.

— О! — воскликнула она, после чего скрывавшая её иллюзия растаяла, явив молодую женщину с растрёпанными, кудрявыми чёрными волосами и светло-синей кожей. Как и у Линараллы, её уши имели заострённые кончики, но, несмотря на странный внешний вид, она была полностью человеком. У неё отсутствовало семя разума, в отличие от детей Ши'Хар. Вместо этого она была рождена как результат экспериментов людей из её мира. — Так лучше? — спросила она меня.

Я улыбнулся:

— Гораздо. Как у тебя дела? Мы тебя несколько месяцев не видели. Уже начинали беспокоиться.

— Да всё хорошо — я тут адаптируюсь к этому новому миру, и всё такое, — ответила она, будто это было мелочью. — Последние несколько недель я в основном обитала в Айверли. Обожаю тамошнюю погоду.

— А мне почему-то думалось, что ты будешь больше путешествовать.

Её лицо оживилось:

— О, я путешествую! Просто ночую я в Айверли. Я там взяла в аренду домик, но днём я много передвигаюсь. Я побывала в каждом связанном Мировой Дорогой городе, и путешествовала по многим окружающим их городам и деревням. В последнее время я исследовала Южную Пустыню.

— Это мне кажется неприятной траты времени, — прокомментировал я.

— В пустыне красиво! — поправила меня Керэн. — Но я не провожу там весь день. Я похожу несколько часов, а потом делаю перерыв в каком-нибудь другом месте. К северу от Вёрнингхама есть прекрасные пляжи, а если мне надо охладиться, то в лесах Гододдина сейчас как раз прохладно. Когда я чувствую себя готовой, то всегда могу вернуться туда, где остановилась, и снова отправиться в путь.

— Говоришь, ты снимаешь дом в Айверли?

Она кивнула:

— Бриз там просто поразительный. Мне там нравится, потому что запах совсем не такой плохой, как в некоторых из посещённых мной городов.

Я не удивился бы, узнав, что Мэттью дал ей перед отъездом сколько-то денег, но аренда дома — это казалось мне чересчур. Я хотел спросить, как она за это платила, но этот вопрос показался мне нетактичным. Она вернулась нас посетить, или чтобы попросить у нас денег?

Она видимо что-то уловила в моём кратковременно молчании, поскольку ответила на мой вопрос раньше, чем я нашёл способ его задать:

— Я — курьер. Где бы я ни остановилась, я спрашиваю, нужно ли кому-то что-то доставить. Пока что я это делала по случаю, но я уже думала о том, чтобы предложить проверять определённые города в определённые дни и часы.

Теперь я понял — особенно потому, что я сам часто прикидывался жестянщиком. Люди в городах и деревнях часто спрашивали меня, куда я собирался двигаться дальше, и иногда платили мне за доставку сообщений. Дворяне часто делали то же самое, а если она готова была переносить вещи из одного королевства в другое, то они наверняка щедро ей платили. У обычных курьеров уходили дни или недели, чтобы делать такие доставки, а она могла управиться с такой работой за считанные минуты. Для волшебника из рода Морданов это был лёгкий заработок.