— А что ты думаешь о каменной леди? — спросил я.

— Чёрт, я никогда не понимал твою мать, не говоря уже о других женщинах. Я бы на твоём месте был осторожен, — ответил он.

Я засмеялся:

— Спасибо, Пап, — сказал я, и неловко обнял его. Ему всегда было неудобно явно показывать привязанность.

Я повернулся, чтобы уйти, но он хотел сказать мне ещё кое-что:

— Мордэкай.

— Да?

— Не слишком вини девушку. Ты — глупец, если упустишь её из-за этого, жизнь слишком коротка, — сказал он, и, не дожидаясь ответа, просто направился к двери.

Я долгую минуту смотрел на дверной проём в главный зал, когда он ушёл.

— Если бы только это было так просто, Пап, — произнёс я. Наконец я повернулся, и направился в свои покои. Я ожидал долгий разговор, как только Дориан сумеет застать меня одного.

Плотники и каменщики не ленились, пока меня не было, но большая часть замкового интерьера всё ещё была не закончена. Сегодня это было заметно по тому факту, что мои новые приёмные покои, будучи готовыми, всё ещё были лишены стола. Вместо этого мы собрались за высоким столом в банкетном зале, после завтрака.

Разговор начался гораздо более мягкой болтовнёй, чем в прошлый день. Мой отец был прав: хороший сон дал всем возможность упорядочить свои мысли. Теперь нам просто нужно было сообразить, как привести графство в порядок.

— Если все ненадолго замолчат, я бы хотел начать нашу первую сессию планирования, — вынужден был громко произнести я, чтобы привлечь их внимание. Председательствовать на совещаниях — не в моей природе, но я решил, что мне, как новому Графу ди'Камерону, лучше к этому привыкнуть.

Все замолчали, и я посмотрел вдоль стола. По одну сторону сидели Дориан, Маркус и мой отец, по другую — Пенни, Сайхан и Джо МакДэниел. Я включил Джо в совещание потому, что он стал левой рукой Дориана по управлению городским ополчением, а поскольку они в данный момент были нашей единственной «военной» силой, я подумал, что ему следует участвовать в планировании. Если честно, единственным человеком за этим столом, кто имел хоть какое-то положение, был Дориан. Он уже согласился остаться на постоянной основе в качестве моего сенешаля Замка Камерон, и управляться с моим гарнизоном (когда тот появится) и другими вопросами безопасности.

Остальные были здесь по менее официальным причинам. Сайхан — как советник, очевидно, и Маркус — тоже, поскольку он знал об устройстве аристократического мира больше меня. Пенни была там… ну, я не был уверен, на какие причины я мог бы указать… но даже сейчас я и не думал исключать ей из чего-то настолько важного.

— Как мудрый друг однажды сказал мне, начнём с того, что перечислим всё, что у нас есть. Потом мы рассмотрим то, с какого рода силами мы столкнёмся весной. Когда эти два момента будут разложены как можно яснее, мы посмотрим, что мы можем сделать в оставшееся время для решения нашей проблемы, — заявил я, и посмотрел на Джо. — Мистер МакДэниел, сколько у нас сейчас годных мужчин в ополчении?

Джо кашлянул, чтобы скрыть тот факт, что он нервничал:

— Прошу прощения, ваше благородие, в нашем уошбрукском ополчении осталось двадцать три человека. Двух мы потеряли во время недавнего нападения шиггрэс.

— Не нужно быть таким официальным, Джо. Пойми, я вырос простолюдином, я пока не так привык к титулам. Когда мы наедине, пожалуйста, зови меня «Мордэкай»… или «сэр», если придётся, — сказал я ему.

— Да, сэр, без проблем, — ответил он.

— Дориан, сколько человек может вывести на поле боя Джеймс Ланкастер?

Дориан сосредоточенно наморщил лоб:

— Ну… я вообще-то не уверен.

— Приблизительная численность — всё, что нам на самом деле нужно, — заверил я его.

— Чуть более сотни обученных солдат, я думаю, и, может быть, ещё сотня, если он объявит военный призыв, — ответил Дориан. — Но это — очень приблизительное число.

— Ты что-нибудь знаешь о том, какую лепту сможет внести Барон Арундэл? — спросил я.

— Не более тридцати солдат, возможно — ближе к сотни, если считать его крестьян-призывников, — отозвался Дориан. — Но я не особо с ним знаком. Это всё основано исключительно на том, что мне рассказал мой отец несколько лет назад.

— У него нет замка, если я правильно помню… верно?

— Это скорее укреплённая усадьба. Там нет места для его людей, если его осадят, хотя она не выстоит ни перед каким организованным нападением, — вставил Маркус.

Я немного подумал. Замок Камерон был почти такого же размера, как Замок Ланкастер, несмотря на более скромные размеры моих земель. Армии Гододдина придётся пройти через мои земли, прежде чем достигнуть Ланкастера.

— Я думаю, нам следует подумать о том, чтобы использовать этот замок в качества нашего первого рубежа. Если мы потерпим поражение здесь, то сможем отступить к Ланкастеру. Будет глупо со стороны врага пройти мимо, оставив нас в тылу.

Сайхан заговорил:

— У них буду силы гораздо многочисленные, чем наши. Если они нападут на здесь, то нас скорее всего окружат, и успешное отступление вряд ли будет возможно.

— Если мы сразу же отступим к Ланкастеру, Джеймс не выдержит — слишком много людей нужно будет кормить и укрыть. Враг получит великолепную военную базу, и Ланкастер всё равно окружат. Если они осадят нас там, то в совокупности наших солдат и гражданских легко будет взять на измор, — ответил я.

Глаза здоровяка на миг сфокусировались на мне. Я подозревал, что до этого момента он видел меня не более чем упрямым крестьянином, которого внезапно забросило в политику. Я на самом деле не мог его винить — у него не было доказательств обратного.

— Это так, но в любом случае нас ждёт сокрушительное поражение. Разница лишь во времени и месте. В одном случае мы умрём не так быстро, поскольку он изолирует нас от наших союзников, в другом — он сможет взять нас измором гораздо быстрее.

— Как думаете, сколько людей сможет выставить Вендраккас? — спросил я.

Маркус и Дориан пожали плечами, но Сайхан снова отозвался:

— Если судить по истории, то более десяти тысяч. В последней войне между Лосайоном и Гододдином Король Ге́ллерон вёл на нас более двадцати тысяч.

— Но Лосайон ведь победил в той войне?

Маркус ответил первым:

— Едва-едва — они пробили и прожгли себе дорогу почти до столицы, прежде чем их остановили.

Я плохо слушал на наших уроках истории, когда мы были моложе, и теперь сожалел об этом:

— Эта война была более ста лет назад. А что с Ланкастером тогда было?

— Если коротко, — ответил Марк, — то мой прапрапрадед потратил следующие двадцать лет, заново отстраивая Ланкастер, а на Камерон ушло ещё больше времени.

— Какое бы удовольствие я ни получал от перестройки этого замка, мысль о восстановлении целого графства ещё менее приятна, — подумал я вслух.

— У тебя правда нет выбора, — прямо заявил Сайхан. — В твоём графстве всё равно немного народу. Тебе следует увести людей, и присоединиться к войскам короля.

— И потерять всё? Просто отдать им? — спросил я.

— Не всё — вы сохраните свои жизни. Если останетесь, то тебя здесь не будет для восстановления, и твоих людей — тоже, — парировал он.

— Есть и третий вариант, — сказала Пенни. Это были её первые слова, и все взгляды обратились к ней. — Ты можешь сдаться. Оказать формальное сопротивление и сдаться, когда он окружит замок. Если нам повезёт, Вендраккас может оставить твои земли, и продолжить свою кампанию.

Это подняло волну возмущения, все начали возражать одновременно.

— Я не предлагаю это сделать! — ей пришлось кричать, чтобы её услышали. — Я просто подумала, что мы должны ясно представлять все наши варианты, даже если некоторые из них неприятны.

— Тут она права, — добавил Сайхан, и она бросила на него благодарный взгляд. От выражения её лица у меня сжалось в груди.

— Я не желаю рассматривать это как вариант, — настоял я. — Я скорее умру, — произнёс я, глядя Пенни в глаза. Мы почти два дня уже не смотрели друг на друга прямо, и я гадал, что же обнаружу.