От этой мысли Роуз затошнило, но ей в голову пришло кое-что ещё:

— Это что, ты так… делаешь предложение?

Тирион засмеялся:

— Конечно же нет. В этом отношении у меня амбиции более крупные.

Роуз ощутила движение его ладони вверх по её юбке — он гладил её бедро сквозь ткань. Она от неожиданности вскочила со своего места, и отошла на несколько шагов.

Её мучитель рассмеялся. Небрежно откинувшись на спинку дивана, он сказал:

— Всё ещё боишься меня? Так не пойдёт, Роуз. Мне нужно увидеть твою убеждённость.

В голове Роуз царил хаос, она оглядывалась вокруг в поисках чего-то, что могло обеспечить ей безопасность, но ничего не было. «Где же те листья, которые мне дала Элиз?» — в отчаянии подумала она. Роуз уронила их где-то, но не могла вспомнить, где именно. Взгляд Тириона прожигал в ней дыру. «Что же мне делать?».

Будто отвечая на её мысль, Тирион произнёс:

— Снимай платье.

От его слов мир замер — как и её разум. Её окутало холодное спокойствие, показавшее ей ситуацию в чёткой ясности. Она заключила сделку с дьяволом, и пришло время расплачиваться. Выпрямившись, она уставилась на плотоядно глядевшего на неё мужчину. «Всё, что угодно», — повторила она про себя, сжимая зубы. Подняв руки, она распустила завязки у себя на плечах.

В кои-то веки она пожалела, что надела такое простое платье. Другое, более изысканное, снимать пришлось бы гораздо дольше. Распустив завязки на плечах, она слегка повела телом, чтобы платье могло сползти с неё. Как только оно упадёт на пол, она будет стоять перед ним совершенно нагая.

— Стой! — приказал Тирион, когда она начала отпускать ткань в руках. Роуз замерла, а он в это время начал смеяться, долго и сильно. Затем он протянул руку, взял бокал вина, и разом его осушил. Поставив пустой бокал обратно, он снова засмеялся, на этот раз уже более нормально. Затем встал, и подошёл к ней. Взяв ткань из её рук, он натянул её обратно, и начал зашнуровывать обратно. — Дорогая Роуз, как жаль, что ты не могла видеть тот взгляд, которым ты меня жгла.

— Что? — спросила она, ошеломлённая его реакцией. Слегка повернув голову, она мельком уловила его дыхание, смесь вина… и мяты.

— Ты всё верно просчитала ещё во время первого моего визита, — объяснил он. — Я уже собирался вытащить моего внука. Я, наверное, уже сделал бы это, просто чтобы не дать ему умереть от холода, если бы твой преданный уход не поддерживал его живым.

— Значит, это, всё это?

— Просто для развлечения, — поддел он. — Я хотел увидеть, насколько ты предана, и должен сказать, что ты меня не разочаровала.

Развернувшись, она отвесила ему такую хлёсткую пощёчину, что её ладонь обожгло болью:

— Ублюдок!

Он не дёрнулся. Облизав губы, он предостерёг её:

— Осторожнее. Боль имеет тенденцию к возбуждению моей более низменной природы, а я знаю, что ты этого не хочешь. Или хочешь?

Грубо оттолкнув его, Роуз отошла на несколько футов, и изящно уселась в кресло:

— Значит, для тебя это было просто игрой?

Тирион вернулся на диван, налив себе ещё один бокал вина. Затем он предложил ей её по-прежнему недопитый бокал. Роуз взяла его, и сделала вид, что потягивает вино.

— Отнюдь, — ответил он. — Если честно, если бы ты была более охочей, то я вполне мог бы принять твоё подношение, хотя на мой вкус ты слегка перезрелая. А так, я больше не в силах был смотреть на то, как ты реагируешь.

— А почему нет? — холодно спросила Роуз. — Тебе, похоже, было весьма приятно.

Он вздохнул:

— Потому что, несмотря на то, что я делал в прошлом, я — не насильник. По крайней мере, я перестал им быть. Свою добычу я предпочитаю тёплой и добровольной.

— Это на словах, — сказала Роуз, — а на деле у тебя всё не так. — Она подцепила рукой свой амулет, и помахала им Тириону.

Тот рассмеялся:

— Думаешь, я нашёл какой-то способ обойти твою защиту? Я бросил это дело ещё за тысячи лет до твоего рождения. Я достаточно хорошо знаю женщин, чтобы вызывать необходимую мне реакцию, не прибегая к таким уловкам. — Затем он подался вперёд, и заговорщицки прошептал: — Если твоя кровь горела, если твоё сердце пускалось вскачь, то дело было не в магии. Это всего лишь твои собственные порочные желания давали о себе знать.

— Если ничего кроме этой отвратительной чуши ты сказать не способен, то можешь выметаться, — с нажимом произнесла Роуз.

— Не злись так, Роуз. Позволь мне допить вино. Думаю, что со временем мы сможем весьма сдружиться. Ты — самая интересная женщина, какую я только встречал за тысячи лет.

Она покосилась на бокал в его руке. Тот уже был наполовину пуст. Если он допьёт, ей придётся избавиться от бутылки, чтобы он не мог выпить третий бокал.

— Друзьями нам не быть никогда, Тирион. Я не одобряю твои методы.

— О, я действительно думаю, что мы подружимся, Роуз. Позволь мне задержаться, чтобы мы могли поболтать. Королева этим вечером занята, поэтому мне почти нечем заняться. — Эти слова были произнесены заметно менее чётко. Он залил остатки вина из стакана себе в горло.

Роуз прищурилась:

— Королева?

Он улыбнулся:

— Крупные амбиции — или ты забыла? — Подняв свой бокал, он притворился, что делает тост, но лишь разочаровался, обнаружив, что тот уже пуст. Тирион поставил бокал на стол, и сказал: — Она — оживлённая женщина, в отличие от тебя.

Несказанно разгневавшись, Роуз спокойно улыбнулась. Подавшись вперёд, она взяла бутылку:

— Ещё вина? — Не дожидаясь ответа, она наполнила его бокал до краёв. Она чётко помнила предостережение Элиз, и задумалась, убьёт ли его третья порция. В тот момент ей было всё равно.

— Секундочку, — сказал Тирион, махая рукой в воздухе. — У меня голова кружится. Надо дать небольшой отдых глазам. — Он откинулся назад, утонув в подушках, и мгновения спустя погрузился в сон.

«Повезло ублюдку», — подумала Роуз. Она забрала всё ещё полный бокал и полу-пустую бутылку, унеся их прочь. «Ту головную боль, что будет у тебя завтра, ты заслуживаешь целиком и полностью».

После этого она немного постояла в молчании. Что делать? Взгляд, брошенный на спящего на её диване мужчину, твёрдо уверил её, что спать в своей комнате она этой ночью не хочет. Затем она заприметила маленький шарик из листьев, которые оставила Элиз. Тот упал на пол рядом с диваном. Не задумываясь ни на секунду, она подняла его, и сунула в рот, принявшись медленно жевать.

Её язык и губы почти сразу же онемели, затем пришёл черёд щёк, когда прохладное и тёплое одновременно чувство стало просачиваться в её тело. Её сердцебиение участилось, но она чувствовала себя поразительно спокойной и ясно мыслящей. Вернувшись в свою комнату, она снова оделась, облачившись в более подобающее для дороги платье, и уложила волосы. Это едва ли было необходимо, поскольку её разум и так был спокоен, но этот ритуал уже вошёл у неё в привычку.

Покинув комнату, она прошла через гостиную, и вышла наружу. По пути она заметила верхнюю одежду Тириона, лежавшую брошенной на полу. Роуз мстительно наступила на неё, подчёркнуто вытерев ноги о дорогую ткань, будто та была половиком. Она пожалела, что её туфли и уже были чистые.

Потом она ушла. Спать она собиралась в своей городской резиденцией, с Элиз и Кариссой.

Чад Грэйсон лениво шёл по проспекту. Солнце нещадно палило, но его это едва ли заботило благодаря надетой на нём широкополой шляпе. Он в очередной раз поднял руку к голове, чтобы опустить поле пониже, получше скрывая лицо от остальных прохожих.

К этому моменту Чад уже успел встретиться со своим контактом, что подтвердило его подозрения. Работа, за которую он брался, вполне возможно была самой опасной за всю его карьеру. Она вполне могла положить его карьере конец. Если бы просил кто-то другой, он бы отказался. Если бы работа была на кого-нибудь другого, он бы отказался. «Я достаточно прожил», — думал он, смиряясь с работой. «Если умру — то хотя бы умру на высоте».