— Давай его почистим.

У этому моменту пришла Кэйт вместе с широко распахнувшей глаза Бриджид:

— Как он? — спросила она.

— Несколько недель ему будет чертовски неприятно, но я думаю, что он будет в порядке, если только не начнётся лихорадка, — сказал Даниэл. — Однако он бы умер. Они избили его до полусмерти, Кэйт. — Говоря это, он создал под отцом щит, и поднял его в воздух, мягко понеся к дому.

Кэйт побежала открывать дверь, а Сэт с широко раскрытыми глазами последовал за ним.

После того, как Алана устроили на кровати в комнате, прежде принадлежавшей Кэйт, Даниэл снова направился наружу.

— Куда ты? — спросила Кэйт с плохо скрытой тревогой в голосе.

Даниэл проигнорировал его, и тогда с ним пошёл Сэт:

— Раньше таких проблем никогда не было, Даниэл, — сказал он другу. — Было напряжение, но дальше проклятий и ругани дело не заходило.

— Они, наверное, узнали, что я вернулся, — сказал Даниэл. — Возможно, они надеются, что я приду в город.

— Даже не думай об этом, Даниэл Тэнник! — сказала позади них Кэйт громким, повелительным голосом.

Даниэл оглянулся через плечо, прежде чем посмотреть в глаза Сэту:

— Простите, — сказал он им, и пошёл к дороге.

— Я пойду с тобой, — сказал Сэт.

В голосе его друга не было колебаний, и от этого заявления сердце Даниэла задрожало. Он так долго был один, что уже успел забыть, что означала дружба. У него в горле больно встал ком, но как бы он ни желал принять это предложение, Даниэл знал, что не может:

— Нет, — ответил он. — Не хочу, чтобы они ещё больше связывали тебя со мной у себя в мыслях. Это может создать тебе проблемы в будущем. Я не прощу себя, если что-то случится с тобой или с Кэйт.

— Да плевать, — с ядом в голосе сказал Сэт. — То, что они сделали — неправильно.

Кэйт положила ладонь мужу на плечо:

— Он прав, дорогой.

Фамильярный жест и легко высказанная нежность, «дорогой», вызвали в Даниэле укол сожаления. «На его месте мог быть я». Он снова зашагал прочь.

— Тебе тоже не следует идти, Даниэл, — строго сказала она.

Он не обернулся:

— Для этого уже слишком поздно.

— Они, наверное, все тебя дожидаются. Они только этого от тебя и ждут! — крикнула она ему в спину.

— Ты же знаешь, как я люблю радовать людей, — с сарказмом ответил он.

— Что ты собираешься делать? — громко сказал Сэт.

— Я причиню им боль, — сказал Даниэл голосом, почти что слишком низким, чтобы они могли его услышать.

«У меня было пять лет, чтобы узнать про боль всё. Если они думают, что знают, как причинить мне боль… сейчас они выяснят истинное значение этого слова».

— Это ничего не исправит! — крикнула Кэйт.

Что-то в её тоне наконец заставило его гнев вспыхнуть, и Даниэл остановился, ненадолго обернувшись:

— Мне пофигу. Причинять людям боль — кроме этого я никогда ничего не умел хорошо делать.

Её ответ был тихим, лишённым надежды, но уши Даниэла всё равно его уловили:

— Это неправда. — По её щекам текли слёзы гнева, а Бриджид смотрела на неё, не будучи уверенной, почему она так расстроена. Кэйт спрятала лицо в рубашке Сэта, чтобы скрыть свои муки.

Пятнистый свет клонившегося к закату солнца пробегал по его плечам и мелькал в его волосах, пока Даниэл шёл по дороге в Колн. С ним не было никого кроме его гнева, но тот держался близко, шепча ему на ухо слова смерти и отмщения.

Даниэл шёл нормальным шагом, не став использовать свои способности для сокращения времени в пути. Чему он научился у Тиллмэйриаса, намеренно или нет, так это тому, что боль лучше было не торопить. Прогулка дала ему время остудить свой норов, позволив ярости смениться закипающим гневом. Она также дала ему время спланировать свой ответ.

Прежде чем достигнуть цели, он пришёл к выводу, что ему нужно было позаботиться о невозможности ни для кого сбежать от него. Напавшие на его отца люди не имели никакого понятия о его возможностях, иначе бы не поступили так глупо, но как только он покажет свою силу, они вполне могли разбежаться как крысы.

Поэтому он сошёл с дороги в полумиле от города, и приблизился с неожиданного направления. Оказавшись рядом с самыми крайними домами их маленького города, Даниэл вытянул руку, и начал усилием воли чертить вслед за собой глубокую борозду. Он медленно обходил город кругом, пока не достиг другой стороны, где из города выходила единственная проходившая через Колн дорога. Он беспокоился, что может кого-то там встретить, испортив сюрприз.

Его магический взор уже показал ему, что в зданиях на том конце города были какие-то люди, но снаружи никого из них не было, поэтому он продолжил идти дальше. Однако из одного из домов вынырнул мальчик, и заметил Даниэла, прежде чем побежать дальше по дороге.

«Если он их предупредит, то они прибегут на этот конец города, но меня здесь уже к тому времени не будет».

Даниэл мысленно пожал плечами, и пошёл дальше, следуя вдоль внешних краёв зданий к другой стороне города. По пути он услышал несколько криков, и его магический взор показал, что по городу двигался ряд людей, направлявшихся к тому месту, где его увидели. Он также прошёл мимо задней части дома Банксов. «Ларри Банкс, наверное, один из зачинщиков», — заметил он. «Я убил его сына, а потом его дочь убила себя, родив моего внебрачного ребёнка. У него, наверное, больше причин ненавидеть меня, чем у всех остальных».

Однако в доме никого не было, поэтому Даниэл пошёл дальше, чертя на ходу свою борозду. В конце концов он снова дошёл до дороги, на этот раз — с той стороны, с которой он изначально и явился. Как он и ожидал, там его ждала толпа мужчин и женщин. Взгляды предвкушения и возбуждения, смешанные с гневом и ненавистью, наполнили Даниэла отвращением.

Для некоторых из них это было развлечением, самым возбуждающим событием за последние годы. Для других это было время расплаты, их долго ожидаемый момент отмщения. Даниэл проигнорировал их, и прошёл мимо — он хотел позаботиться о том, чтобы круг был закончен, прежде чем сталкиваться с ними.

— Это ты куда собрался, парень!? — крикнул Ларри Банкс из центра толпы. С ним было по крайней мере восемь или девять других мужчин, а также ряд женщин и детей. Том Хэйс и его жена Элис тоже были там, и их сын Астон также утрудил себя явиться на представление. Даниэл также заметил Долтона Брауна, Джона Уилера и Брэда Харпера. Билли Хэджэр также был в толпе — взрослый мужчина, он стоял рядом со своим другом Астоном.

— Обождите минутку, — громко сказал Даниэл, чтобы его все услышали. — Я сейчас подойду.

Мимо пролетел камень, едва не попав в него. Следом прилетел второй, получше нацеленный, но Даниэл подтолкнул его своим разумом, заставив отклониться достаточно далеко, чтобы этот тоже пролетел мимо. «Не делай ничего, способного их спугнуть, пока круг не закончен», — снова напомнил он себе.

— Я знал, что ты — трус, Даниэл! — заорал Билли Хэджэр.

Вся группа двинулась в его сторону.

— А что это за борозда рядом с ним? — сказал Мистер Уилер, когда они приблизились.

«Слишком поздно, мудила», — подумал Даниэл, и, вытянув руку, послал свою силу вовне, завершив лежавшие впереди последние тридцать футов круга. Он повернулся к толпе, и начал наступать на них, намереваясь увести драку подальше от прочерченной линии. Это позволит ему подождать, и использовать свою силу лишь после того, как начнётся веселье.

В него полетели ещё камни, и их он не потрудился избегать или отклонять, позволяя им отскакивать от его щита. Люди с краю толпы разошлись перед ним, пока Билли Хэджэр не подошёл, и не вогнал свой кулак Даниэлу в живот. Даниэл просто укрепил свой личный щит, и прочно прикрепил его к земле, улыбаясь, когда Билли завыл — у него сломались пальцы.

В него прилетели ещё камни, и кто-то ударил топорищем, используя его как дубину. Однако близко никто из них не подобрался. Даниэл расширил свой щит, давая себе несколько футов свободного пространства в обе стороны, чтобы его не задавили. Билли был внутри этого пространства, всё ещё крича из-за своего сломанного кулака.