Рассвет был медленным и обыкновенным — неторопливое освещение горизонта, почти лишённое цветной пигментации, которая так нравится поэтам и влюблённым. С момента моего последнего отбытия прошло три дня, и я прибыл в предрассветные часы.

Если Карэнт следовал моим инструкциям, то он должен появится с минуты на минуту.

Я терпеливо ждал, навострив свои чувства. В частности, я пытался уловить появление нескольких могущественных существ. Прошло почти полчаса после появления над горизонтом солнца, прежде чем я был вознаграждён их прибытием.

Когда я почувствовал их, на моё лицо наползла улыбка. Я насытился за несколько часов до этого, и мои эмоции были полностью в рабочем состоянии, поэтому чувство удовлетворённости было приятным. Они пытались скрыть своё присутствие, приглушая яркость своего эйсара. Ни один из них не обладал таким даром, какой был у Прэйсианов, поэтому самое большее, на что они были способны — это притушить себя до почти человеческого уровня.

Это могло бы одурачить ничего не подозревающего волшебника, менее чувствительного, или менее искусного. Я не принадлежал ни к одной из этих категорий, да и вообще, я их ждал.

Я тихо сидел на длинной деревянной скамье в одном из королевских садов дворца. В столице не было волшебников, и хотя у Трэмонта имелось некое число «бого-семян», как я называл их про себя, ни один из них не был достаточно близко, чтобы меня заметить. Спуститься по воздуху, чтобы встретиться в саду дворца, казалось подобающим способом начать план по избавлению от узурпатора.

Двое мужчин и одна женщина приблизились, все они были в плащах с капюшонами. Утренний воздух был свежим, но они были укутаны лучше, чем того требовала погода.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросил я, когда они остановились перед моей скамейкой. Сад был пуст, за исключением нас четверых.

Отбросив попытки скрыться, они откинули свои капюшоны, и я ощутил, как меня омыл их эйсар. Одним из мужчин был Карэнт, вторым — Дорон, а между ними стояла Миллисэнт. Излучаемая ими сила наверняка всполошила каждое чувствительно существо в городе. Её вес будто давил на меня даже через защиту брони, которую я продолжал носить. В прошлом я мог бы почувствовать страх, но будучи мёртвым, я приобрёл иммунитет к некоторым тревогам.

— Ты поступил глупо, поверив Карэнту, смертный, — злорадно сказал Дорон. — Ты сам пришёл к нам в руки. Он наклонился вперёд, желая использовать своё всё ещё чрезмерно крупное сложение для устрашения. Очевидно, с момента нашей последней встречи он не очень-то поднабрался ума.

Миллисэнт выглядела более настороженной, как того требовала ситуация, но всё равно считала себя в безопасности в компании двух других богов.

Не осмеливаясь ждать, я произнёс две странных, будто бессмысленных фразы. Оба моих новых гостя застыли, узнав слова.

— Как? — спросила Миллисэнт.

Я был не в настроении отвечать на вопросы:

— Не важно, как, — ответил я. — Теперь вы — мои, как и Карэнт. Преклоните колена, если поняли меня, — отдал я приказ. К моей радости, Дорон и Миллисэнт преклонили колена.

— Вы же имели ввиду их, верно? — с сардонической улыбкой спросил Карэнт.

— Верно, — уточнил я для него, а затем снова заговорил с остальными: — Встаньте. Нам нужно многое обсудить.

— Карэнт всё это время был твоей марионеткой, — пробормотала Миллисэнт, думая вслух.

— Был, — согласился я, — и теперь вы — тоже. Если я каким-то чудом добьюсь успеха, то я дам вам то, что вы желаете, когда всё закончится.

— Думаешь, ты понимаешь наши желания, смертный? — спросила она, бросая на меня любопытный взгляд. Её глаза сменили цвет, превратившись в море зелени.

— Он больше не смертный, — объявил Дорон, уставившись на меня с интересом.

Миллисэнт отмахнулась от ремарки своего несколько более недалёкого спутника:

— Его нынешнее состояние не имеет значения. До недавнего времени его существование было кратким и эфемерным, — сказала она ему. Снова сосредоточившись на мне, она продолжила: — Скажи мне, мертвец, чего, по-твоему, мы хотим?

Её отношение крайне раздражало, и на миг мне захотелось её наказать. Мой контроль над ней был абсолютным, что позволяло мне унизить её самыми разными способами, но я удержался. Она была слишком умной, чтобы её можно было усмирить ребяческими наказаниями.

— Я могу вас развоплотить, — просто ответил я.

— Это должно нас испугать? — дразнящим голосом ответила она.

— Это была не угроза, — объяснил я, — а награда, которую вы желаете больше всего.

Глаза Леди Вечерней Звезды расширились в ответ на это объявление, но вместо того, чтобы признать поражение, её разум решил прибегнуть к искусным опровержениям. Я видел, как шестерёнки завертелись в её голове. Прежде чем она смогла начать ещё одну дискуссию, я её отрезал:

— Больше никакой игры слов. С этого момента ты будешь говорить со мной уважительно, и сосредоточишь свою волю и усилия на достижении моих целей, — сказал я, и повторил свой приказ и Дорону тоже.

Оба поклонились:

— Да, Господин.

«Мне правда следовало быть вредным злодеем», — внезапно подумал я. «Было бы гораздо веселее, если бы я с самых первых дней пошёл этой тропой». Я в сотый раз подумал о своей семье, напоминая себе, что заставляло меня действовать. «Полагаю, сейчас уже слишком поздно начинать с чистого листа».

— Прежде чем мы начнём, мне нужны сведения. Кто-нибудь из вас знает что-нибудь о том, где сейчас Мал'горос?

Дорон молча покачал головой, а Миллисэнт ответила с улыбкой:

— Нет, Господин.

Карэнт был откровеннее:

— У нас нет никаких подозрений относительно его местоположения, но мы всё же знаем несколько мест, где его нет.

— Поясни.

Бывший бог правосудия кивнул, и начал вышагивать, одаривая нас своей мудростью:

— Мы точно знаем, что он не в Албамарле, и хотя он выслал часть своих сил для принесения ущерба в Ланкастере и Камероне, я думаю, что там его тоже нет.

— Откуда такие выводы? — спросил я.

— Опять же, я думаю, что это — простой вопрос наслаждения. Мал'горос в какой-то мере обладает тем же характером, что и я. Он играл с вами в кошки-мышки, чтобы продлить своё развлечение. Он хорошо осознаёт, что может сокрушить вас в любой момент. Зачем ещё ему посылать своих ослабленных слуг сражаться в столице, докучать вашим союзникам? Он легко мог бы дать им силу, сделав их могущественнее. С небольшой добавкой они сумели бы таки уничтожить сторонников Принцессы.

— Кстати говоря… — начал я, позволив своим словам повиснуть в воздухе.

— Они добрались до Ланкастера, — успокоил меня Карэнт. — Ваши существа их не тронули, то ли по чистой случайности, то ли по вашим приказам, этого я не знаю. Трэмонт изо всех сил старался поймать их в Мировой Дороге, но несмотря на его усилия и помощь ослабленных Тёмных Богов, он потерпел полную неудачу. Ну… почти полную.

Я поднял бровь — иногда Карэнту нужны были драматичные паузы и толика поощрения, чтобы он поведал свои рассказы в их полноте.

— Ваш рыцарь, Торнбер, был убит во время побега, — сказал он без приукрашивания.

У меня выпучились глаза. Ну, по крайней мере, ощущение было именно таким:

— Что?!

Он быстро передал основные факты, причём не показал ни намёка на радость, хотя я подозревал, что Карэнт в тайне получал от этих новостей удовольствие.

— Откуда ты узнал об этом?

— Из вторых рук, милорд. Я подслушал, как кто-то из слуг Трэмонта обсуждал это уже после того, как всё произошло. Торнбера раздавило воротным камнем, перекрывающим путь в Ланкастер.

Ворота, которые сделал я.

— Они двигаются недостаточно быстро, чтобы кого-то поймать, — возразил я.

— Судя по тому, что я слышал, он попытался не дать им закрыться. Добрый герцог решил затопить дорогу, пока ваша семья и друзья всё ещё были внутри, — объяснил Карэнт.

Воротные камни были огромными монолитами, и если одному из них что-то мешало двигаться, то сила чар добавляла дополнительное давление. Они питались от Бог-Камня… никто, даже Рыцарь Камня, не мог надеяться остановить или даже задержать их спуск. Я построил их без каких-либо ограничений.