Туннель, в котором мы оказались, образовался, похоже, естественным образом, но, как и предыдущая пещера, был несколько расчищен и разглажен, что позволяло гораздо проще ходить, не спотыкаясь. Это более всего убедило меня в том, что в конце туннеля было что-то, стоящее поисков.

Пройдя около сотни ярдов, Уолтэр заговорил:

— Я думаю, уже можно убрать заклинание.

— Подожди, — предупредил я его. — Я знаю, что очень неприятно быть неспособным ничего ощущать, но впереди могут быть ещё шиггрэс.

— Мы уже продемонстрировали, что можем ощущать их задолго до того, как они ощущают нас, иначе мы не смогли бы подобраться к пещере настолько близко, — привёл мне свой довод Уолтэр.

Это имело смысл, но я всё равно тревожился.

— Ладно, тогда убирай его. Мы осмотрим местность, и если почувствуем кого-то из них поблизости, то вернём заклинание на место, — сказал я, соглашаясь. Но всё равно беспокоился.

Миг спустя он так и сделал, и у меня будто сняли повязку с глаз. Я уже так долго пользовался своим магическим взором, что его отсутствие заставляло меня чувствовать себя слепым, хотя мои обычные глаза работали как надо. Я медленно расширил своё восприятие, прощупывая туннели позади нас, чтобы убедиться, что никто за нами не последовал. Я также осмотрел туннель впереди, и быстро обнаружил, что тот оканчивался тупиком с приличных размеров полостью недалеко от нашего нынешнего местоположения, ярдах этак в семидесяти.

Как только мой разум коснулся этой полости, я понял, что допустил ошибку. Там была тьма, тяжело витавшая в воздухе. Она навалилась на меня, и, увидев её, я мгновенно почувствовал, как она посмотрела на меня в ответ, глядя на меня так, что я ощутил себя уязвимым, будто она могла, не заботясь и не трудясь, видеть мои самые сокровенные мысли.

Одновременно я увидел, как лицо Уолтэра побледнело, а глаза расширились от шока — очевидно, он тоже её чувствовал. Когда миг узнавания миновал, что-то вонзилось внутрь, будто то, что нас нашло, хотело войти в наши разумы. Моё тело пронзила боль, пока я силился изгнать вторгающееся в меня нечто, и долгую минуту я сражался в битве, которую, похоже, проигрывал. Уолтэр упал на колени, а Харолд вопросительно посмотрел на нас обоих — он всё ещё не воспринимал бесшумное нападение.

Заскрипев зубами, я сосредоточился, и наконец сумел произнести: «Чэрэк Ингак!». Нас троих окружил невидимый щит, и чужой разум внезапно исчез. Уолтэр громко ахнул, и сделал глубокий вдох, и я тоже обнаружил, что тяжело дышу.

— Что это была за чертовщина?! — воскликнул волшебник. Я услышал нотку паники в его голосе, но это меня не удивило, поскольку я чувствовал себя примерно так же.

— Что не так? — спросил Харолд.

— Я не знаю. Там что-то есть, что-то плохое, — наконец ответил я.

— Это наполняет меня уверенностью, — прокомментировал Харолд. Не знай я иначе, я мог бы заподозрить в нём появление чувства сарказма, но я быстро отбросил эту мысль.

— Их там трое, — добавил Уолтэр.

И снова он удивил меня остротой своих чувств. Крепко удерживая свой щит, я заново изучил пещеру, в которой находилось… чем бы ни была это ужасная штука. Теперь, когда я смог видеть её, не будучи мгновенно задавленным, я увидел, что он имел ввиду… там, рядом с… чем бы оно ни было… были два больших создания с четырьмя конечностями. Почти поборовшее меня существо было физически маленьким, хотя в моём магическом взоре ощущалось совершенно противоположным образом. Все три существа поглощали магию, и выглядели «чёрными» в моём колдовском зрении.

Изо всех сил стараясь оставаться спокойным, Харолд обратился ко мне:

— Что вы хотите делать? — спросил он. Я не мог не восхититься его сдержанностью. Конечно, он не мог ощущать то, что ощущали мы — в противном случае он, может, и не смог бы так легко сохранять спокойствие.

Уолтэр заговорил первым:

— Надо возвращаться. Мы не можем оставаться рядом с ним. Когда мы удалимся от него на безопасное расстояние, ты ведь сможешь телепортировать нас отсюда, верно? — сказал он, с толикой отчаяния глядя на меня. — Я думаю, оно призывает к себе остальных шиггрэс… — добавил он.

Это заставило меня принять решение. Выпрямившись, я посмотрел них обоих:

— Мы должны разобраться с ним поскорее, пока оно не позвало на помощь.

У Уолтэра отвисла челюсть:

— Прости?

— Вставай, — сказал я ему. — Нам надо двигаться сейчас же, пока у нас ещё есть небольшое преимущество внезапности, — отдал я приказ. «И пока я не потерял мужество», — мысленно добавил я. Я легко мог представить, как впадаю в панику — панику, которая закончится тем, что мы будем кричать в темноте, а шиггрэс будут охотиться за нами.

— Что ты сказал? — недоверчиво спросил волшебник.

— Я сказал, что мы пройдём по этому туннелю, и избавимся от той штуки, пока мы ещё сохраняем инициативу, — сказал я со спокойствием, которого на самом деле не ощущал. — Если ты не считаешь, что можешь войти туда со мной, то можешь оставаться здесь, — добавил я. Махнув Харолду, я пошёл вместе с ним по туннелю. Все мои инстинкты кричали, что надо развернуться, и бежать в противоположном направлении, но я уже неоднократно усваивал урок о покорении собственных страхов. Хотя легче от этого не становилось.

Пройдя небольшое расстояние, я услышал, как Уолтэр побежал догонять нас, хотя теперь он стал невидимым для моего магического взора. Я испытал лёгкое облегчение оттого, что он с нами.

— Я с вами, — сказал он из темноты у нас за спиной, — но я буду оставаться невидимым. Без посоха у меня нет никакого способа сражаться с этими тварями.

Я кивнул:

— И так пойдёт, — сказал я. Вынужден был признать, что он был прав. Он вляпывался вместе с нами во что-то ужасное, и у него не было никакого приемлемого способа сражаться — это требовало значительно больше смелости, чем делать то, что делал я, если посмотреть с другой стороны. — Давайте поторопимся.

Мы побежали по туннелю лёгкой трусцой, и броня Харолда стала издавать почти музыкальную симфонию звуков на бегу. Врасплох нам определённо никого застать не удастся. Я начал творить заклинания на бегу, оставляя светящиеся шары света висеть в воздухе примерно через каждые двадцать футов.

— А это зачем? — спросил Уолтэр.

— Когда мы достигнем цели, то мы скорее всего отвлечёмся на схватку с тем, что находится в этой полости. Ты упомянул, что, по-твоему, оно зовёт на помощь. Если по туннелю у нас за спиной пойдёт кто-то из шиггрэс, то свет начнёт гаснуть, предупреждая нас заранее, — ответил я.

— Если ты всё ещё будешь драться с этой штукой, то ничего особо поделать с ними не сможешь, — сделал он наблюдение.

Я открыл свой мешочек, вытащил три своих смертоносных железных шарика, и отдал их Уолтэру:

— Используй любое заклинание, чтобы повредить их, или разбей их чем-то, и они взорвутся. Будем надеяться, что ты сможешь обрушить потолок туннеля, не создав обвал во всей полости.

Он держал их у себя в руке так, будто они могли в любую минуту загореться:

— Ты хочешь, чтобы я использовал эти штуки после того, как мы окажемся внутри?

Я покачал головой:

— Нет, только если начнёт гаснуть свет. Бессмысленно рисковать обвалом, если на то нет причины.

— Почему бы просто не закинуть их внутрь, и не обрушить потолок на то, что находится в той полости? — указал Харолд.

— На то есть три причины, — ответил я. — Во-первых, я не думаю, что это убьёт то, что там находится. Я очень сильно подозреваю, что оно сможет каким-то образом выбраться. Во-вторых, мне нужно знать, что это. Оставить его сейчас — значит лишиться ответов на вопросы, а я уже и так тону в неизвестных мне вещах, — сказал я, замедляясь, поскольку мы добрались до входа в последнюю пещеру — ещё где-то двадцать футов, и мы будем внутри.

— А какая третья причина? — спросил Харолд.

Я приостановился, и бросил взгляд в направлении Уолтэра: