— Но если бы ты прошёл достаточно далеко по воспоминаниям, то ты наверняка бы рано или поздно узнал эти подробности… так ведь? — настаивала моя милая жена.

— Наверняка, — согласился я. — Я просто не мог заставить себя сделать это. К тому же, их так много… Я не могу быть уверен, но у меня такое впечатление, что эти воспоминания тянутся на тысячи лет, через жизни сотен разных людей.

— Но они же не могут все быть плохими, — сказала Пенни.

— Ты права, наверное — не все, но там, среди них, есть что-то очень плохое. Каждый раз, когда я пытаюсь вспомнить, почему я обладаю этой памятью… и я знаю, что этот факт там есть… каждый раз, когда я пытаюсь к ней подобраться, я нахожу что-то ещё, — сказал я ей.

— А что насчёт остального? Вроде Обещания Иллэниэла, или Рока Иллэниэла… ты упоминал о них прежде, ты можешь подобраться к воспоминаниям об этом? — спросила она.

— Они все связаны вместе, — сказал я. — Я пытаюсь взглянуть им в лицо, но моё внутреннее «я» инстинктивно отдёргивается прочь каждый раз, когда я подбираюсь ближе.

— Ну, эта женщина, Лира, если она — действительно одна из Ши'Хар, то твои воспоминания возрастом как минимум в две тысячи лет, — заметила она.

Я не ответил. Закрыв глаза, я прижал Пенни к себе, и попытался отгородиться от тёмной песни, которая теперь, похоже, упорно держалась вокруг меня всё время. Я начал слышать её вскоре после того, как вернул Уолтэра обратно с порога смерти, но с тех пор она лишь становилась громче. Она будто предвещала что-то тёмное в моём будущем.

— Мне нужно узнать, что означают эти воспоминания, но сначала мне нужно кое-куда сгонять, — наконец сказал я.

— Сгонять?

— Мне нужно обследовать руины дома Гэйлина, рядом с Аградэном.

— Ты ждал почти год с тех пор, как умер Марк, так почему сейчас? — разумно сказала Пенни.

Однако у меня не было хорошего ответа, только чутьё. Что бы я ни думал о поиске сердцевины моих воспоминаний, или Рока Иллэниэла… тёмная песня становилась всё сильнее. У меня было интуитивное чувство: что бы я ни нашёл, это приведёт к моему краху, или, возможно, даже к мгновенной гибели.

— Это кажется менее опасным, — признался я. — И если я смогу найти способ уговорить Гарэса Гэйлина помочь нам, то заполучу нам могучего союзника.

Пенни захихикала от моего выбора слов:

— «Могучий союзник», а? Думаю, я буду придерживаться того, который у меня уже есть. Я вышла за самого могущественного архимага во всём мире, — поддразнила она, — может, даже за всю историю, — попыталась она отвлечь меня от моих тёмных мыслей.

— Я не думаю, что мы вообще как-то можем это проверить… — скромно сказал я.

Пенни подалась поближе, чтобы поцеловать меня, прежде чем ответить:

— Конечно же есть.

— О, неужели?

— Определённо, — сказала она, дав волю рукам.

Тут у меня на миг перехватило дыхание в горле.

— Это не мой посох, — проинформировал я её.

— А вот с этим я не согласна, — флиртующе ответила Пенни, — … вздымается вверх подобно могучему дубу!

Я фыркнул от смеха, и закашлялся:

— Поверить не могу, что ты это только что сказала! Ты вообще понимаешь, насколько банально это прозвучало?

— Тебе следует быть благодарным за мои остроумные постельные колкости, — ответила она, прежде чем снова меня поцеловать.

Я всё ещё смеялся:

— Ты не видишь леса за деревом.

Она хихикнула мне в шею:

— Мои шутки критикуешь — а сам-то!

Мы ещё несколько минут обменивались плохими шутками, прежде чем наконец смогли продолжить, когда кончились хорошие и даже плохие реплики. У нас всё равно было занятие поинтереснее.

— Объясни мне ещё раз, зачем мы здесь? — сказал Дориан.

Мы стояли на низкой возвышенности, откуда открывался вид на остатки места, когда-то бывшего родовым домом Гэйлинов. Это было пустынное место, сухое и каменистое. Оно могло бы быть полностью непригодным для обитания, если бы не оазис, находившийся лишь в нескольких милях. Жившие здесь люди, вероятно, полагались на колодцы, достававшие до водоносного слоя, который в этой области поднимался близко к поверхности.

— Это было последним, что Марк расследовал перед своей смертью. Он считал, что здесь могли остаться реликвии их магии, или даже книги. Магия, защищающая это место, не позволила ему войти, пока он был жив. Я здесь для того, чтобы всё прояснить, — повторил я, поскольку мой друг явно не особо слушал в первый раз, а потом с сарказмом добавил: — Ты здесь потому, что моя жена считает, что за мной нужно приглядывать.

Дориан осклабился:

— За тобой действительно нужен глаз да глаз.

— Так вот, чем ты занимался прошлым вечером? — по-дружески ответил я. — Было очень похоже на то, что ты пытался заработать похмелье, — поддел я его. Прошлым вечером мы вместе навестили Марка, и выполнили давнее обещание выпить у него на могиле. Мы приняли такое решение в молодости, когда впервые урвали пивка.

Начать возлияния было трудно. Моё прошлогоднее лечение от рук матери Дориана было брутальным, и память об этом времени всё ещё вызывала у меня тошноту. Потом я смог выпить ещё пару рюмок, но больше в меня не влезло. К тому же, я был очень занят, пытаясь не позволить Дориану упиться до потери пульса. Тоска, нашедшая на него у могилы нашего друга, в совокупности с его естественными склонностями, практически лишила его способности сдерживаться.

Он заворчал:

— Ты что, так и будешь меня пилить из-за этого? — осведомился он. Было совершенно ясно, что он всё ещё страдал от кое-каких последствий.

— Марк так бы и хотел, — серьёзно объявил я.

— Чего хотел — выпивку на его могиле, или изводить меня из-за моего злоупотребления? — раздражённо спросил Дориан.

— И то, и другое.

Он фыркнул:

— Ага, тут ты прав, — согласился он. Приложив ладонь козырьком к голове, Дориан посмотрел на россыпь разбитых стен и обвалившихся камней, намекавших на то, что прежде, должно быть, являлось большой группой строений. — Как, говоришь, это место зовётся?

— Дракон Пэркет, — ответил я. — Это означает «Гнездо Дракона».

— Не очень соблазнительное название, — сделал он наблюдение.

«Наверное, смысл в этом и был», — подумал я. Я чувствовал висевшую в воздухе вокруг этого места магию, что-то вроде рассеянной ауры, побуждавшей посетителей держаться подальше… забыть, что они видели.

— Наверное, это чары, иначе они бы уже истаяли, — пробормотал я про себя. Я начал расширять свой щит, чтобы укрыть Дориана от воздействия чар, прежде чем осознал, что на него они и так скорее всего не окажут никакого эффекта. Его разум был совершенно невосприимчивым к подобного рода магии. — Давай спустимся, и посмотрим, сможем ли мы найти вход, — сказал я ему.

— Вход во что? — спросил он.

— Под камнями и песком располагается сеть туннелей и подвалов. Часть её я чувствую, а в других местах она, похоже, защищена, — ответил я. — Что бы там ни было, я хочу об этом знать.

Мы спустились по пологому склону, пока не достигли центра того, что прежде, наверное, было большим двором. Обвалившиеся камни отмечали места, которые когда-то были стенами, а разваливающееся нечто ближе к центру выглядело так, будто когда-то могло быть колодцем, хотя сейчас его заполняли обломки. После пятнадцати минут тщательных поисков мы так и не нашли входа.

— Ты уверен, что внизу есть туннели и помещения? — сказал Дориан.

— Да.

— Потому что входа нет, — добавил он.

— Думаю, ты прав, — ответил я, гадая, к чему он клонит.

— Это несколько бессмысленно — строить такое без входа.

— Ну, быть может, старый вход завалило камнями. Я могу создать новый путь вниз, при необходимости, — ответил я.

— О, — сказал Дориан, — тогда почему мы тратим время на поиски?

Я сделал глубокий вдох:

— Ты и дома так себя ведёшь?

— А что?

Я заподозрил, что Роуз может пожалеть о своём желании постоянно иметь Дориана дома, если он полностью перестанет ходить в патрули, но я решил держать своё мнение при себе.