Даниэл слегка расслабился. Что угодно, лишь бы оно не включало в себя физическую пытку. Тиллмэйриас повёл его вверх, и вскоре он смог определить по комнатам причудливой формы и странным деревянным лестницам, что наверняка находится в большом здании рядом с тренировочной ареной в Эллентрэа. Они вышли на крышу здания, и Даниэл смог оглядеть весь город. Хотя смотреть там было особо не на что — город представлял собой безликий набор поднимавшихся из земли маленьких и, редко, больших деревянных зданий.

Летевшее к ним с юга чрезвычайно огромное существа Даниэл сначала заметил своим магическим взором. Оно было слишком большим для птицы, хотя форма была очень похожа. По мере его приближения Даниэл осознал, что это было какое-то причудливое летающее животное, но вместо настоящих перьев его крылья были покрыты странными перистыми листьями. Клюва у него не было вообще, да и рта, если уж на то пошло, а когда оно приземлилось, Даниэл увидел, что вместо когтей его ноги оканчивались похожими на корни придатками.

— Что…?

— Оно отнесёт нас к тому месту, которое я хочу тебе показать. Смотри, вот так надо забираться. — Тиллмэйриас продемонстрировал, как нужно ставить стопы, карабкаясь по существу, показав Даниэлу, как садиться, и указав ему на место позади себя.

Как только Даниэл уселся, странное существо начало хлопать крыльями, поднимая их в небо. Даниэл ощутил похожее на страх волнение, но недавняя пытка лишила его способности по-настоящему пугаться. Вместо этого он просто испытывал возбуждение, когда земля уплыла прочь, и они воспарили над Эллентрэа, полетев прочь, над деревьями богов. Прозрачный щит заклинательно сплетённой силы окружил их двоих, не позволяя ветру бить по ним, когда существо ускорилось.

Чем выше они летели, тем шире становился мир, и Даниэла поразило ощущение благоговения перед его размером. Он и не представлял никогда, что мир может быть настолько большим. За пределами Эллентрэа глубокие леса тянулись во всех направлениях, сливаясь с горизонтом. На востоке он увидел поднимавшиеся вверх каменистые предгорья, создававшие слишком каменистый для роста великих деревьев регион.

Они двигались на восток, следуя вдоль реки, начинавшейся в холмах, и тёкшей к своей неизвестной цели. На каждом из её берегов массивные деревья богов господствовали на земле, пока наконец далёкий горизонт не оказался захвачен синей полосой.

— Какой же он большой, — сказал Даниэл.

Тиллмэйриас кивнул

— Это обширный мир, Тирион, и он заполнен почти до конца.

Ши'Хар не лгал. Во время их полёта Даниэл нигде не увидел открытой земли, только леса и ещё леса, время от времени прерываемые рекой или озером. Маленькая гряда гор на севере намекала на ещё одну местность, свободную от гигантских деревьев. Синева на западе расширилась, став, как только и мог предположить Даниэл, огромным водным пространством.

— Что это?

— «Океан», баратт, огромный водоём — он покрывает более половины поверхности этого мира.

Даниэл никогда не слышал слово «океан», и увидев его, тянущегося вдаль, разум Даниэла растерял все мысли в непонимании. «Два невероятных простора, синий и зелёный…». В мире было мало мест, где люди могли бы жить свободно.

— А в мире много мест, где живут дикие люди? — спросил он. Даниэл предпочитал термин «свободные», но знал, что Ши'Хар сочтёт слово «дикие» более приемлемым.

— Уже нет, — сказал Тиллмэйриас. — Несколько районов, тут и там, укрытые в гористых или холмистых регионах, где плохо проходят наши корни, но они уже долгое время медленно уменьшаются в числе.

— Деревья тянутся бесконечно, — сказал Даниэл.

Тиллмэйриас кивнул:

— Повсюду, насколько хватает твоего взгляда, и дальше, гораздо дальше. Наши рощи опоясывают мир. — С приближением побережья они начали спускаться. Скоро стала видна открытая местность рядом с океаном. Земля имела там странный вид.

Даниэл тихо наблюдал за их снижением — они летели над тем, что его разуму было трудно собрать во что-то удобоваримое. Длинные, серые, каменистые выступы возвышались над землёй, поддерживаемые странными деревьями, которые были идеально гладкими и прямыми, хотя некоторые из них стояли накренившись. При более близком рассмотрении он осознал, что это были совсем не деревья, а гладкие, каменные колонны. Его магический взор смог осмотреть их более полным образом, когда они приземлились на вершине высокой квадратной платформы.

Его чувства показывали ему квадратные комнаты у него под ногами, наполненные разнообразными обломками. Здание настолько отличалось от деревянных наростов Ши'Хар, насколько те отличались от зданий в Колне. Остов его, похоже, был сделан из идеально прямого металла, соединённого сбивавшим Даниэла с толку образом.

— Что это?

— Своего рода музей, — сказал Ши'Хар. Когда Даниэл по-прежнему продолжил выглядеть сбитым с толку, Тиллмэйриас пояснил: — Один из последних городов древних людей. Они отравили здесь землю, поэтому ты не увидишь никаких растений, не говоря уже о наших деревьях. Хотя большинство других их творений были уничтожены и ассимилированы в земле, это осталось нетронутым ничем кроме времени.

— А эти штуки? — сказал Даниэл, указывая на один из приподнятых каменных выступов.

— Дороги. Они везде перемещались в машинах, и строили дороги, чтобы облегчать себе путь. До нашего прихода дороги тянулись от одного конца континента до другого.

Сам город был колоссальных размеров, многократно превосходя Колн или Эллентрэа, и мысль о том, что он был лишь одним из многих…

— Почему вы мне это показываете? — задумался он вслух.

— Чтобы научить тебя смирению, — сказал Тиллмэйриас. — Я начал подозревать, что твоё дикое происхождение заставляет тебя чувствовать превосходство. Я привёл тебя сюда, чтобы показать тебе, насколько величественнее и могущественнее были твои предки. Рядом с их достижениями ты — лишь пылинка, но они всё равно пали перед Ши'Хар.

Магический взор Даниэла исследовал окружавшие его сложные строения, но Даниэл больше не сосредотачивался на том, что он видел. Вместо этого его внутренний взор выстроил образ того, как это место могло выглядеть, когда ещё было живым и шумным, наполненным мужчинами и женщинами. Его глаза увлажнились, когда он ощутил потерю чего-то такого, о существовании чего он никогда и не знал.

«Столько счастья было уничтожено. Он хочет смирить меня, показав это место, но вместо смирения я обнаружил, что мы можем подняться к величию. Это — урок, но не тот, какой он думает».

— Теперь понимаешь, баратт?

— Да, — сказал Даниэл. «Я понимаю: вы гордитесь тем, чему следует быть вашим величайшим позором».

Остаток недели Даниэл провёл в экспериментах с грязью на полу своей комнаты, двигая её, роя своей силой ямы, и закапывая их. Ему никогда прежде не приходило в голову так применять свои способности, пока его едва не убили, заставив задохнуться.

Во время своих экспериментов он также пытался создавать небольшие смерчи из пыли и грязи, как уже делал во время своего последнего боя. Он никогда на самом деле не думал о воздухе как о вещественной «штуке», всегда считая его эфемерным или неосязаемым, но теперь стал осознавать его как нечто воистину физическое.

Даниэл видел, что стал сильнее. Что-то изменилось в нём во время боя с женщиной, или, возможно, в бою с надзирателями. Его сила текла легче, и он ощущал себя могущественнее. Постоянная практика стала давать плоды, и он мог представлять себе сложные очертания и формы гораздо легче, чем прежде.

Когда пришло время для его следующего боя на арене, сопроводить его явился лишь Гарлин. По дороге он ничего не сказал.

Бой оказался разочаровывающим. Его противником на этой неделе был маг Прэйсианов, но не особо сильный. Как только тот исчез, Даниэл создал два круга: поменьше — вокруг себя, и гораздо больше — на расстоянии в более чем пятьдесят футов во все стороны. Более крупный круг он накрыл тонким слоем рассеянного эйсара, непосредственно под поверхностью, на всём расстоянии от его края до края его маленького круга.