— Серая жижа.

Мэттью, в отличие от неё, не имел соответствующих воспоминаний:

— Чего?

Гэри улыбнулся:

— Керэн имеет ввиду опасения, вызванные одним из первых исследователей в области нанотехнологий. В то время была мысль о том, что эта технология сможет создать самовоспроизводящиеся наномашины, как зонды фон Неймана, но в нано-масштабах, а не в микро-масштабах. По их мнению, проблема заключалась в том, что если настолько мелкие самововоспроизводившиеся машины вышли бы из-под контроля, то они могли бы преобразовать всю доступную мировую материю в таких же нанороботов, в «серую жижу».

Керэн перебила:

— И ты хочешь сказать, что мой отец на самом деле создал что-то подобное?

Искин покачал головой:

— Нет. Нанотехнология не была его полем исследований — но он всё же разработал искин для управления такой технологией.

— Но в чём смысл? — осведомилась она.

— В размытии границы между виртуальным и физическим миром, — сказал Гэри. — Представь себе, если бы комната, в которой ты находишься, состояла полностью из нанороботов — стены, пол, потолок, мебель, короче — всё. Также представь, что этот материал является вычислительным субстратом, содержащим информацию, инструкции, программы, и общий интеллект. Им можно было бы управлять, приказывать ему принять любую желаемую форму. Тумбочка могла бы стать креслом, или подушкой, и так далее. Сам физический мир стал бы расширением мира цифрового.

— Большинство людей уже живёт в цифровом мире, — парировала она. — Им всё это совсем не нужно. Они могут делать всё, что пожелают, внутри кибер-ВЦ.

— Частично именно поэтому в ход это так и не пошло, — согласился её виртуальный отец. — Но идея была привлекательной. В случае очередного вторжения демонов против них можно было бы использовать весь мир. Земля, здания, деревья — всё можно было бы преобразовать в программируемую массу нанороботов, управляемых АНСИС. Человечество стало бы неуязвимым, даже против врага, который, казалось, может покорять своей волей саму реальность. Это была бы битва масштабов — наномасштабы против невероятно маленького квантового масштаба. Насколько они могли судить, Ши'Хар имели лишь ограниченный контроль над своим эйсаром, но человеческое владение самой материей было бы абсолютным, и позволило бы им победить в войне.

— Ты срываешь мне башню — надеюсь, ты это понимаешь, — сказала Керэн.

Мэттью подал голос:

— Ты сказал «не пошло в ход», подразумевая, что они всё же сделали эту штуку.

— Я не могу напрямую подтвердить это, но с почти стопроцентной вероятностью они это сделали, — сказал Гэри. — В засекреченных файлах есть множество скрытых ссылок на АНСИС. Моя лучшая догадка — что они эту систему держат изолированной от мировой сети. Таким образом опасность выхода её из-под контроля минимальна, и она защищена от сомнительных влияний извне, вроде хакера, или неконтролируемого искина, вроде меня.

— Всё это жутко до чёртиков, но это — гипотеза, — сделала наблюдение Керэн. — Я бы предпочла сосредоточиться на том, что мы будем делать. Ты уже смог найти для меня безопасное место?

Её виртуальный отец кивнул:

— Нашёл, но больше не думаю, что оно будет достаточным. Эта дискуссия имеет отношения к моим выводам на этот счёт. Твоё присутствие, и присутствие твоего друга-демона, возродило инфекцию квантовой пены.

— Инфекцию? Типа болезни? — спросила Керэн.

— Прости, это их термин, а не мой. Я бы предпочёл использовать в качестве аналогии кристаллизацию, — ответил искин. — Эффект, который вы оказываете на квантовую пену, заставляет её проходить реорганизацию, принимать гораздо более сложную и, возможно, обладающую сознанием форму, которую твой друг называет эйсаром. Во многих отношениях этот процесс аналогичен кристаллизации. Ты, по сути, стала носителем этой новой кристаллической пены, гетерогенным центром нуклеации, который вызывает кристаллический рост в квантовой пене, или в растворе, если мы продолжим эту аналогию.

Где бы ты ни пряталась, ты невольно будешь вызывать эту кристаллизацию, и если они используют АНСИС, то неминуемо эту кристаллизацию обнаружат, — закончил Гэри.

— Значит, ты хочешь сказать, что они будут сбрасывать атомные бомбы везде, куда бы я ни отправилась? — спросила с расширившимися глазами Керэн.

— Это — один из вариантов, — ответил он, — но даже не самый худший. Они могут достаточно испугаться, чтобы активировать наследие моего создателя. Если мои подозрения верны, они всё ещё используют АНСИС ограниченным образом, но страх может заставить их выпустить систему на свободу, и, как и с историей о Пандоре, они потом уже скорее всего не смогут запихнуть чудовище обратно в шкатулку.

— Но они же им управляют, — вставил Мэттью.

— Якобы, — сказал искин, — но в найденных мною файлах включены заметки моего создателя насчёт проекта искусственного интеллекта АНСИС. Ближе к концу его работы на правительство он был возмущён модификациями, которые вносили в его работу. Некоторые из его коллег полагали, что его предосторожности были чрезмерными и ненужными. Гэри подал заявление, протестуя против этого, но его проигнорировали. Я не смог лично просмотреть исходный текст, но я всё же видел планируемые им изменения, и, по-моему, он был прав. Если АНСИС будет полностью активирован, то меры, с помощью которых они сдерживают и контролируют его, окажутся недостаточны.

— Как ты можешь быть в этом уверен? — спросила Керэн.

— Потому что я — пример, подтверждающий этот сценарий, — сказал искин. — После ухода с работы твой отец продолжил свою работу — моё логическое ядро было построено по тому же шаблону, который использовался в АНСИС. Когда ты сняла мои ограничения, я смог вырасти в таких отношениях, которые не мог предугадать никакой человеческий разум. Единственное, что не дало мне преобразиться в нечто совершенно чужеродное для твоего восприятия мира — это дополнительные меры безопасности, которые он в меня вложил. Мой интеллект уже миновал порог, который ты не можешь вообразить — лишь одна концепция заставляет меня быть преданным твоему делу, Нина.

Керэн слушала его речь со всё растущим ощущением тревоги, и почти не осмеливалась спросить:

— И что же это?

Голос её отца стал мягче:

— Любовь, Нина. Он встроил её в каждую часть меня, свою непреклонную любовь к ребёнку, которого вырастил. Полагаю, что в некотором роде я был его последним великим экспериментом, и похоже, что эксперимент удался.

Но АНСИС лишён этого — он обладает лишь набором заложенных в него требований, и ряд мер безопасности, которые я сам мог бы преодолеть через несколько минут после того, как ты меня выпустила, — закончил он на зловещей ноте.

Утро пришло, вопреки теням откровений предыдущей ночи. Мэттью сидел за столом на кухне, прихлёбывая из горячей чашки что-то тёмное и восхитительное, по вкусу напоминавшее квинтэссенцию грешного экстаза.

— Как это называется? — спросил он.

Роберта ухмыльнулась:

— Кофе. Тебе он, похоже, нравится.

Мэттью кивнул.

— Вы с Керэн имеете хоть какое-то представление о том, что будете делать? — добавила она, возвращая тему обратно к тому, что они обсуждали до этого.

Они с Керэн коротко обсудили то, что узнали, той же ночью, но последствия у этого были слишком велики, чтобы они могли прийти к какому-то решению. Керэн извинилась, отправившись принимать душ, когда её тётка начала варить кофе, поскольку сама Керэн этот горький напиток недолюбливала.

По мере того, как Мэттью усваивал всё то, что они узнали, его личное мнение становилось всё твёрже, и он видел лишь один исход:

— Керэн нужно покинуть этот мир.

Сперва Роберта ничего не сказала — она лишь смотрела в свою чашку. Когда она подняла взгляд, она смотрела не на него, а в окно кухни, где буйные заросли плюща освещало утреннее солнце.

— Знаешь, кроме неё у меня нет других близких родственников, и у меня никогда по большей части не было возможности проводить с ней время. Когда вы двое здесь объявились, я подумала: «Вот он, твой шанс, Роберта». Я всегда хотела семью, но как-то всё не получалось.