Младшая Иллэниэл кивнула:

— Ага, думаю, что начинаю понимать. Это как шиггрэс. Мой отец долго рассказывал нам о них, и о заключённой в них странной силе. Это звучит очень похоже.

Элэйн вздохнула:

— Мне хочется волосы на голове рвать, вас слушая. Как энергия может совершать работу? — Она приостановилась, глянув Айрин через плечо: — А ты что делаешь? — резко спросила она, направив вопрос единственному человеку, который их игнорировал.

Чад поднял взгляд, и озорно осклабился:

— Если ткнуть его кожу пальцем, то она не возвращается обратно. — Он сидел на корточках рядом с телом Мэттью. — Он как глиняная табличка.

— Ты на нём рисуешь? — в шоке воскликнула Айрин.

Охотник пожал плечами.

Керэн наклонилась:

— Это что? — Она изучила трудно различимые линии, выдавленные на лбу у Мэттью. Их очертания были определённо фаллическими. — Серьёзно? Он, может, умирает, а ты…

Чад хохотнул:

— Такой шанс нечасто выпадает. Было бы жаль его упустить.

— Он — мой брат, — с отвращением сказала Айрин. — Не смешно.

Элэйн взяла лучника под руку:

— Идём. Давай, я тебя отведу куда-нибудь, где твоё вульгарное чувство юмора не доведёт тебя до смерти. — Она увела его прочь.

Керэн рассмеялась:

— А ведь действительно, немного забавно.

Линаралла с серьёзностью наблюдала за ней:

— Почему мужские гениталии забавны? — Когда Керэн лишь засмеялась сильнее, она повернулась к Айрин: — Не волнуйся. Отметки пропадут. Просто это происходит медленнее из-за состояния его тела.

Айрин мягко тёрла лоб Мэттью, пытаясь заставить отметины побыстрее исчезнуть:

— Мы можем что-нибудь сделать?

— Нагреть его, — сказала Линаралла.

— Но он же не холодный, — сделала наблюдение Айрин.

Линаралла широко развела руки, и из её пальцев потянулись похожие на лозы ростки эйсара. Заклинательное плетение разошлось, и подняло Мэттью с земли, заключив в защитную структуру типа гамака. После этого плетение начало испускать мягкое тепло.

— Хотя теплота не является прямым эквивалентом энтропии, между ними существует очень тесная связь. Нагрев должен увеличить скорость, с которой он возвращается к норме. Но нам надо тщательно за ним наблюдать. Как только он приблизится к норме, дополнительное тепло может оказаться излишним.

— Я посижу с ним, — сразу же сказала Айрин.

— Я тоже, — добавила Керэн.

Линаралла кивнула:

— Тогда я пойду помогать Грэму и остальным.

Гарэс Гэйлин кашлянул, привлекая внимание.

Совет Лордов заседал в маленьком зале дворца в Албамарле. Это была встреча наиболее важных и могущественных дворян в Лосайоне. Обычно совет собирался лишь раз в год, но из-за суматохи последних нескольких месяцев Королева попросила их снова собраться для обсуждения важных вопросов.

— Поскольку Лорд Иллэниэл отсутствует, я думаю, есть тема, которую в его отсутствие следует поднять, — начал Лорд Гэйлин, — и касается она недавно пошедших среди населения слухов.

Ариадна выгнула бровь:

— А почему отсутствие Тириона так важно?

— Потому что слухи касаются его напрямую, Ваше Величество, — ответил Гарэс.

Она спокойно уставилась на него:

— Этот совет обычно не занимается слухами, Лорд Гэйлин, но если вы считаете это важным, то объяснитесь.

Гарэс кивнул:

— Мнения населения важны, особенно в этом отношении. Многие люди на улицах обсуждают прошлое Герцога Иллэниэла. В частности, они строят догадки насчёт того, что он был первым Королём Лосайона.

— Это смешно, — возразил Роланд Ланкастер. — Лосайон появился как отдельное королевство лишь после войны против Балинтора.

— Согласен, Ваша Светлость, — покладисто сказал Гарэс, — но, к сожалению, логика толпу не сильно заботит. В их умах тот факт, что Тирион и его дети основали город Албамарл, является достаточным доказательством какого-то данного свыше права на трон, и это, в совокупности с недавним недовольством действиями Королевской Стражи, может привести к беспорядкам.

Брэндан Эйрдэйл, занимавший место, недавно освободившееся из-за самоубийства его отца, пренебрежительно ответил:

— Они могут устраивать сколько угодно беспорядков. Решения принимают не они. Высечь их, сколько нужно, а самых горластых посадить — и они успокоятся.

Герцог Кэнтли согласно хмыкнул, но Графу Малверну и Графу Балистйэру от ремарки молодого лорда похоже было не по себе. Ариадна заговорила первой:

— Лорд Эйрдэйл, вы молоды и титул у вас недавно, поэтому я прощу ваше невежество. У нас нет привычки угнетать наш народ для поддержания мира. Это есть, и будет, для нас крайняя мера.

Кэнтли вставил:

— Иногда народу полезно увидеть, что правитель не боится при необходимости применить немного насилия.

Ариадна перевела холодный взгляд на Герцога:

— Уверена, мой покойный муж, Принц Лиманд, согласился бы. Однако я придерживаюсь того мнения, что это — негодный фундамент для управления нацией. Вы ведь наверняка это видите.

Грэгори Кэнтли от её упрёка побледнел:

— Мои извинения, Ваше Величество. Ни коим образом не хотел оскорбить. Я лишь хотел донести мысль, что народу следует знать: Ваше Величество не страшится при необходимости использовать строгие меры.

— В таких случаях споры вызывает именно определение слова «необходимость», — сухо высказал мнение Граф Малверн.

Ариадна оглядела собравшихся, переводя взгляд с одного на другого:

— Покуда вы все признаёте, что последнее слово о необходимости или её отсутствии — именно моё, проблем у нас не будет.

Послышался хор поспешных уверений в согласии, после чего Гарэс вернулся к теме:

— Поднял я этот вопрос не для обсуждения нашей реакции, а для того, чтобы рассмотреть источник этих слухов. Простой народ обычно не создаёт такие сплетни из ничего. Прошлое Лорда Иллэниэла до недавнего времени было известно лишь немногим — в основном здесь присутствующим. Полагаю, семена этих слухов кто-то намеренно посадил.

В ответ на его провозглашение за столом воцарилась неуютная тишина. Даже Королева не была уверена, как продолжать. Наконец Малверн ответил:

— Есть ли у вас какие-то предложения насчёт того, кто из нас мог иметь мотивы для таких действий?

Высказывание мысли о том, что кто-то из членов совета может быть предателем, было делом серьёзным. Но одно можно было сказать о Лорде Гэйлине с уверенностью. Он был не робкого десятка. Внешне он всё ещё выглядел расслабленным, продолжая строить догадки:

— Принц-Консорт мог быть источником слухов, хотя бы частично, но я сомневаюсь, что он был один. Дэвид Эйрдэйл — ещё один человек, который мог решить изменить нынешнюю структуру власти, но у меня…

Брэндан Эйрдэйл выкрикнул:

— Вы смеете обвинять моего покойного отца?

Гарэс холодно посмотрел на молодого человека:

— Как я собирался сказать, у меня нет этому доказательств. Как минимум, внезапное самоубийство вашего отца подозрительно.

— Как я уже неоднократно говорил! — горячо заявил Лорд Эйрдэйл.

— Вы меня неверно поняли, — сказал Гарэс, — причём в ущерб себе. Если смерть вашего отца не была самоубийством, то вы, его наследник, будете главным подозреваемым. Я имел ввиду его мотивы для прерывания собственной жизни. Подозреваю, что он чувствовал вину, возможно — за слухи, а возможно — за его роль в ложном обвинении Мордэкая Иллэниэла в убийстве Принца-Консорта.

От слов Гарэса Лорд Эйрдэйл побледнел:

— Все эти подозрения бездоказательны.

Королева же выглядела задумчивой:

— Осторожнее со словами, Лорд Гэйлин. Суд уже вынес решение по этому делу.

Коналл, занимавший место Лорда Камерона, первый раз подал голос:

— Я тоже не думаю, что мой отец виновен. — Он оглядел собравшихся, затем добавил: — Но я признаю первенство решения суда, и остаюсь верным слугой Королевы.

Герцог Кэнтли одарил Коналла полным отвращения взглядом, затем сказал: