Дориан нашёл меня наблюдающим за равномерным разрушением земли с наружной стороны стены, но в пределах нашего частокола.

— Ты разве не можешь сделать что-нибудь с этой проклятой машиной? — сказал он.

— Она слишком далеко, — спокойно ответил я. — Я, возможно, смог бы отклонить метаемые ею камни, но это бы нарушило мои планы.

— Ты хочешь, чтобы они снесли стену? — недоверчиво спросил он.

— Вообще-то — да: они не попытаются пойти в полную атаку, пока у них не появится ясного пути внутрь, — ответил я.

Он подозрительно посмотрел на меня:

— Что ты планируешь?

— Кое-что большое, — сказал я. — Позаботься о том, чтобы люди были готовы отступить, оказав символическое сопротивление у частокола. А ещё… есть ли какой-нибудь способ не дать им пройти через пролом в стене, если они снесут её часть?

Он хмыкнул:

— Ага, но для этого нужно много умирать. Я уже приказал готовить временную баррикаду за той частью стены, по которой молотит эта адская машина.

Ещё один гигантский валун врезался в стену, разбрызгивая вокруг каменные обломки.

— Когда они наконец пойдут в атаку, я хочу, чтобы стрелки стреляли, пока атакующие не окажутся почти у земляного вала. Когда они будут где-то в пятидесяти ярдах, стрелкам следует бежать к воротам, — сказал я ему.

— Частокол продержится и дольше, — возразил он. — Нам следует заставить их заплатить за него. Вернувшись внутрь, мы не сможем удержать тот пролом в стене дольше нескольких часов.

Я бросил на него серьёзный взгляд:

— Будет подозрительно, если мы побежим к воротам раньше? — спросил я. Мне хотелось сохранить как можно больше жизней, но теперь я заново обдумывал свой план.

— Подозрительно? — сказал он. — Ещё как! Если мы просто отдадим нашу внешнюю защиту и позволим им пойти прямо к пролому, то это будет странно. Если бы я командовал ими, то я бы подумал, что у нас либо командует глупец, либо запланирована ловушка.

Я сделал глубокий вдох, и ответил:

— Хорошо. Поступай как считаешь нужным, просто постарайся сохранить как можно больше людей живыми, — сдался я. Мне не нравилось, что люди будут умирать, защищая землю, которую я и не собирался удерживать.

Дориан странно на меня посмотрел:

— Что же ты от меня утаил?

— Доверься мне, — сказал я с улыбкой.

— О, нет! Ни за что, ты уже это говорил. Если ты ожидаешь, что я буду защищать этот замок, то мне нужно знать, какого чёрта ты планируешь делать, — сказал Дорин, уперев руки в бока, и по его позе я понял, что он был в упрямом расположении духа.

— Нам нужно сосредоточить как можно больше врагов за стенами. Я думаю, что могу удалить большую их часть, если мы сможем заставить их бросить в атаку все силы, — ответил я.

— Как?

— Что-то вроде того, что мы с ними сделали на дороге, — ответил я.

— Ты говоришь, что мои люди стоят на ещё одной куче твоих бомб? — заорал он.

Я попытался его утихомирить:

— Да, и не кричи. Если ты спугнёшь людей, то нам крышка.

Он внезапно закрыл рот, когда осознал, насколько громко он крича. Чуть подождав, он снова заговорил:

— Я пойду туда сам, Морт. Если кто-то взорвётся, то я буду среди них. Ясно?

Я кивнул:

— Главное, чтобы всё выглядело натурально. От этого зависит всё, Дориан. Если они не купятся на это, то мы проиграли. У меня больше нет никаких тузов в рукаве.

— Не волнуйся — всё будет настолько чертовски натуральным, что ты можешь решить, будто мы там умираем. Там не только их кровь будет течь, — сказал он, повернулся, и ушёл.

Утро текло медленно. Требушет превратил верхнюю часть внешней стены практически в щебень. То, что осталось, кренилось внутрь, и выглядело так, будто ещё парочка хороших попаданий заставит стену обрушиться. В обычной ситуации мы бы попытались подпереть её изнутри, но мы игнорировали повреждения. Чем раньше она обрушится, тем лучше.

Люди за деревянным частоколом имели всё более нервный вид. Они чуяли неминуемую атаку, которая начнётся, как только наша защита будет пробита. Дориан и Сайхан постоянно ходили среди них, стараясь подкрепить их уверенность.

Пенни постоянно следовала за мной, отказываясь удаляться более чем на двадцать футов. «Она начинает напоминать мне стервятника», — подумал я немилосердно. Я больше почти не мог встречаться с ней взглядом — каждый знающий взгляд доводил её почти до слёз.

Всё это время меня больше всего беспокоило отсутствие каких-либо магических атак со стороны врага. Я уже встречался с двумя направляющими Мал'гороса, поэтому хорошо представлял, что у него, наверное, были ещё. Я постоянно рыскал своим разумом среди врагов, ища тёмные ауры, которые могли предупредить меня об их присутствии, но ничего не находил. Даже с о своими ограниченными способностями, они должны были обладать возможностью убить кого-то из моих людей, если бы попытались — но таких попыток не было. Это заставляло меня тревожиться, поскольку это значило, что враг мог что-то планировать.

Ещё один огромный камень просвистел в небе. Этот врезался прямо в основание ослабленной части внешней стены. Секунду ничего не происходило, а потом стена обрушилась внутрь. Оказалось открыто пространство шириной более чем в двадцать футов, где человеку не мешало войти ничего кроме горы каменных обломков.

— Похоже, что это оно, — сказал я себе.

Пенни подёргала меня за рукав:

— Не высовывайся.

— Я и не собираюсь, — ответил я. — Думаешь, это спасёт меня?

— Просто не делай этого — может быть, я ошибалась, может быть… — сказала она с расширенными от страха глазами.

— Я постараюсь, но я научился доверять твоим видениям. Произойдёт то… что произойдёт, — сказал я ей.

Среди людей вдоль частокола поднялся крик. Враг начал наступление. Я оставил её там, и пошёл встать рядом с ними, наблюдая за приближением солдат Гододдина.

— Не стрелять, чёрт побери! — закричал Дориан. Некоторые люди начали стрелять слишком рано. — Ждите, пока я не отдам приказ!

Пехота бежала на нас через поле, приближаясь с каждым шагом. Напряжение в окружавших меня людях было почти невыносимым. Они держали луки с наложенными стрелами, ожидая приказа к стрельбе. После казавшегося невозможно долгим периода ожидания Дориан наконец отдал приказ:

— Стрелять по своему усмотрению!

Пятьсот человек встали, и начали пускать стрелы. Враги теперь были лишь в сотне ярдов, и падавшие среди них стрелы со стальными наконечниками имели смертоносный эффект. Люди падали, и их сразу же затаптывали их соратники. Стрелы снова взлетели в воздух и упали, но солдаты Гододдина всё равно наступали. На расстоянии в пятьдесят ярдов промахивались немногие, и теперь до нас стали доноситься крики павших. Но они продолжали наступать, и после ещё одного залпа они достигли частокола.

Сбежав в траншею, они спотыкались, и пытались подняться. Наши стрелы по-прежнему били по ним с летальной эффективностью. Несколько мгновений спустя те, кто шли позади них, начали карабкаться вверх, пытаясь перебраться через заострённые колья, охранявшие земляную насыпь, за которой мы стояли. Их баллисты снова открыли огонь, посылая в защитников болты длиной в три фута.

Враги начали напирать на низкие стены частокола — в некоторых местах они начали опрокидывать стены за счёт одного лишь своего веса. Защитники Уошбрука сменили оружие на копья, нанося колющие удары тем, кто пытался пробраться через нашу защиту. В конце концов их усилия были тщетны. В различных точках разгорелись отчаянные схватки, когда хлипкая стена опрокинулась, и враги потекли в наши ряды.

— Отступление! В замок! — орал Дориан, перекрикивая шум схватившихся солдат.

Я поднял свой посох, и начал водить огненными линиями по находившимся рядом со мной врагам, очищая место на двадцать шагов вокруг себя. Поднявшись на вершину земляной насыпи, я посмотрел на заполненное людьми поле. Я запустил руку в свой кошель, и вытащил горсть маленьких железных шариков. Каждый из них не превышал размером большого пальца взрослого мужчины. Произнося одно слово и легонько дуя, я стал стрелять ими в различные точки вдоль внешней части остатков частокола. По мере того, как каждый из них достигал своей цели, я снова произносил слова, выпуская содержавшуюся в них энергию. Каждый из них расцветал маленьким огненным взрывом, убивая всех в пределах десяти футов. Я надеялся дать людям время на отступление.