Мародёры умерли прежде, чем успели встать.

Пинками отбросив трупы прочь, он опустился на колени рядом с Дженевив Ланкастер. Ещё до того, как его рука коснулась Королевы, взгляд его матери сказал ему, что её подруга была мертва.

— Матушка! — воскликнула Ариадна, тряся Дженевив, безнадёжно надеясь на то, что её мать могла быть просто без сознания. — Матушка, пожалуйста, проснись… пожалуйста!

Дориан отвернулся, и попытался помочь Элиз подняться с пола.

Элиз ахнула от боли:

— Осторожно, Дориан, мне кажется, у меня вывихнуто плечо, и у меня определённо треснули рёбра, — донеслись её слова с частыми перерывами, поскольку она могла делать лишь маленькие, быстрые вдохи.

Ариадна замолчала, уткнувшись лицом в грудь своей матери. Прачка и один из поваров помогли Элиз, в то время как Дориан вернулся к принцессе.

— Я сожалею, — мягко сказал он ей.

Её голова внезапно поднялась, в её взгляде застыло холодное выражение:

— Не надо. Это не твоя вина, — сказала она, вставая, и отмахиваясь от его попытки помочь ей. — Леди Торнбер, а что мой отец, вы знаете, жив ли он? — твёрдым голосом спросила она.

Элиз отрицательно покачала головой:

— Нам сказали, что он мёртв.

— Ариана… — начал Дориан.

Принцесса подняла ладонь, пресекая участливые слова Дориана:

— Не сейчас, Дориан. Скорбь пока может обождать.

— Он также утверждал, что в Ланкастере был пожар, — продолжила Элиз, — но я думаю, что он солгал. Он также сказал, что вас схватили, Ваше Высочество.

Взгляд Ариадны дрогнул на секунду… её глаза сверкнули слезами, но затем её взгляд стал твёрже, уставившись вдаль.

— Понятно, — без всякого выражения сказала она.

— Нам нужно уходить, Принцесса, — сказал ей Дориан. — Нам небезопасно оставаться здесь.

— Нам нужно найти Трэмонта и остальных дворян, которые собрались здесь сегодня. У них было совещание с моим отцом. Предатели будут среди них, — ответила она, игнорируя его заявление.

Он нахмурился:

— Что ты думаешь сделать?

— Вершить правосудие, — торжественно объявила она.

— Это не суд, Ариадна, это — война. Высокое правосудие — в руках королевских судей. То, о чём ты думаешь — это просто месть, — предупредил он её. Под «высоким» правосудием Дориан подразумевал полномочия казнить.

Тут взгляд Ариадны Ланкастер сосредоточился на нём:

— За исключением измены, Сэр Дориан. Король оставляет за собой право высокого правосудия в вопросах измены.

— Но ты не…

— Мою семью убили, — перебила она. — Насколько мы знаем, я — последний отпрыск Ланкастера. Я — твой монарх, Сэр Дориан, — сказала она закованными в сталь словами. — Мы двинемся к комнате для совещаний, где мой отец сегодня встретился со своими советниками. Возможно, мы ещё сможем найти их там, — говорила она, и её лицо разгладилось, теряя свою природную выразительность по мере того, как её поза становилась твёрже. Её заявление вызвало в ней перемену, будто её подсознание наконец приняло тот факт, о котором она говорила.

«Она ещё не коронована, и, учитывая нынешние события, может не дожить до коронации, но сегодня я увидел, как женщина стала королевой», — с толикой грусти подумал Дориан. Чем бы всё ни закончилось, молодая девушка, которую он всегда знал как младшую сестру Марка, больше никогда не будет прежней. Перемена в её голосе срезонировала с остальными людьми в комнате, и они опустились на колени.

— Король мёртв. Да здравствует Королева, — тихо объявил один из поваров.

Рыцарь-ветеран оглядел лица собравшихся вокруг него людей. Стоял лишь он один. Серьёзно встретив твёрдый взгляд Ариадны, он сделал свой выбор, и опустился на одно колено:

— Я всю жизнь служил Лосайону. Я добросовестно служил вашему отцу, и я продолжу служить короне. Я присягаю вам на верность… — приостановился он на миг, прежде чем продолжить: — … Ваше Величество.

Она спокойно посмотрела на него сверху вниз:

— Я принимаю твою присягу, Сэр Дориан. Пожалуйста, продолжай использовать «Высочество», поскольку я ещё не коронована, и если мой брат жив, то он будет иметь передо мной приоритет. Пока что я буду нести ношу вашего владыки, покуда не станет известна судьба Роланда.

По её команде Дориан встал, и, возможно, то было его воображение, но ему показалось, что он увидел, как в ней промелькнуло волнение. «Она сильна, но этот день подвергнет испытанию её ограничения… если мы выживем».

— Я всё ещё советую вам спасаться, Принцесса. Дворец больше не безопасен.

Она не согласилась:

— Я должна сперва увидеть моего отца, и, если возможно, тех, кто должен был встретиться с ним сегодня.

Они добрались обратно до лестницы и спустились на второй этаж, не встретив никакого сопротивления, каковой факт обеспокоил Дориана. Он не мог избавиться от ощущения того, что ситуация должна неминуемо ухудшиться. Вопрос был лишь в том, когда именно.

Коридор, который вёл в небольшой зал для совещаний, был пуст, хотя они услышали донёсшиеся через дверь голоса.

— Твоё мнение ничего не значит, Эйрдэйл! Лучше держи свои мысли при себе, если собираешься сохранить голову на плечах.

Голос казался знакомым, но Дориан не мог сказать, кто это был.

— Это Граф Малверн, — сказала стоявшая рядом с ним Ариадна. — Открывай дверь, Дориан, мы нашли гнездо этой гадюки.

— Мы не знаем, сколько людей сейчас внутри, — остерёг он.

Судя по её виду, её это не заботило:

— Комната маленькая. Там не может быть достаточно людей, чтобы представлять для тебя угрозу.

«Я не о себе волнуюсь», — подумал Дориан. Отбросив сомнения, он толчком раскрыл дверь, и резко вошёл, удивив находившихся внутри людей.

Комната оказалась почти незанятой — внутри было лишь четыре человека, все они были лордами королевства. Мартин Малверн резко развернулся к открывшейся двери, на его лице отразился шок. Человек, которому он вещал, Граф Эйрдэйл, сидел на полу рядом с двумя телами — одно из которых наверняка принадлежало Джеймсу Ланкастеру. Остальные двое сидели за столом в центре комнаты — Герцог Кэнтли и Барон Сёрри. Никто из них не выглядел обрадованным, но на лице Эйрдэйла отразилась надежда, когда он узнал Дориана. Никто не сдвинулся с места.

Дориан, держа меч в руке, целеустремлённо направился к телу Короля.

— Прочь с дороги, — приказал он им, указывая на дальнюю стену. — Туда, если можно.

Герцог Кэнтли первым набрался смелости:

— Кто дал тебе полномочия отдавать такие приказы, Сэр Дориан?

— Я, — объявила Ариадна, входя в комнату. Алан, Эван и Джэролд вошли перед ней, поддерживая защитные позиции вокруг неё. Остальные члены её команды столпились в дверях, или стояли на страже в коридоре.

Кэнтли и Малверн побледнели, увидев её появление, в то время как Барон Сёрри подчёркнуто молчал. Лишь Граф Эйрдэйл казался обрадованным её появлением:

— Слава богам, что вы живы, Принцесса, — со слезами в глазах сказал он. — Трэмонт сказал, что вас убили.

Дориан снова жестом приказал им подвинуться, и на этот раз Брэд Кэнтли отошёл, заняв место у стены, пока рыцарь присел, чтобы осмотреть труп Джеймса Ланкастера. У него не ушло много времени на то, чтобы подтвердить факт смерти, и Дориан посмотрел на Ариадну печальным взглядом, подтвердив её страхи:

— Мне жаль, Ваше Высочество, — сказал он.

Она кивнула, и перевела взгляд обратно на стоявших вдоль стены лордов:

— Кто из вас присутствовал при его смерти? — спросила она.

Какое-то время никто из них не отвечал, пока Эйрдэйл наконец не произнёс:

— Мы все были здесь, Ваше Высочество. Трэмонт…

— Молчать! — приказала она. — Я буду задавать вопросы. Кто убил моего отца?

Кэнтли немедля ответил:

— Эндрю Трэмонт, Ваше Высочество.

— Как он умер?

— Герцог проткнул его, пока тот хотел поднять меч, чтобы защищаться, — снова ответил Кэнтли. — Мы не ожидали, — продолжил было он, но Ариадна перебила его.

— Ещё одно слово, Кэнтли, и я прикажу предать тебя мечу. В следующий раз будешь ослушиваться меня на свой страх и риск, — прорычала она. — Ты меня понял?