В это время Дин и Тина, благородные горе-спасители, стояли на развилке, решая, по какой из дорог скрылись похитители. Парочка вполне успешно вела преследование, даже нагнала карету, но она уже была пуста. За городом разбойники пересели на лошадей, бросив экипаж. Они опередили принца и мадемуазель Лоет совсем ненамного. Задержка случилась уже за городом. Тина и Дин, почти догнавшие похитителей, были вынуждены смотреть вслед удаляющемуся экипажу из-за стада коров, которых гнал флегматичный пастух.

Девушка и молодой человек еще успели увидеть, как карета скрывается за поворотом дороги, и, как только стадо наконец прошло, помчались следом. За поворотом они обнаружили только карету и лошадей, запряженных в нее, неспешно бредущих в том направлении, в каком их бросили. Объеденная трава в стороне от дороги показала, что здесь стояли лошади, за которыми кто-то приглядывал, его следы тоже нашли. Похитители вместе со своей жертвой поскакали дальше.

Дин некоторое время осматривал дорогу, затем вернулся в седло и указал направление:

– Туда скакать.

Результатом скачки стала та самая развилка, на которой застыли молодые люди. Дин вновь долго сидел на корточках, рассматривал следы в пыли, неспешно передвигаясь то в одном, то в другом направлении. Наконец он поднялся на ноги и без особой уверенности указал налево.

– Много следов, – немного виновато произнес он.

Он вернулся в седло, и искатели приключений пустили лошадей неспешной рысцой. Тина уже даже особо не рвалась ни спасать девицу, ни возвращаться на «Счастливчик». За этот день она устала, была раздражена и уже почти уверена, что вся эта затея является настоящей глупостью. Да, безусловно, нельзя оставлять без внимания похищение, но вот так вот ввязываться в освобождение девицы – не лучшая идея. Сейчас Тина понимала, что при них нет оружия, кроме пары ножей, которые не успели найти полицейские, потому что не успели обыскать. Правда, Дин утверждал, что он сам оружие, и девушка в это могла даже поверить, потому что выбрались из департамента они в основном благодаря мастерству молодого человека. И все же чем больше проходило времени, тем сильней становились сомнения.

Принц никак не выказывал сожалений. Впрочем, мадемуазель Лоет успела заметить: он отлично умел прятать свои чувства за маской невозмутимости. А спросить его, что он думает, или признаться в одолевающих ее сомнениях Тина не решалась. Во-первых, это она зажгла молодого мужчину энтузиазмом, она убедила идти в парк, а не на корабль. А во-вторых, что папенька, что Альен говорили одинаково: нельзя останавливаться на половине пути. А раз нельзя, то мадемуазель Лоет оставит свои сомнения при себе и доведет дело до конца.

Когда над землей сгустились сумерки, молодые люди увидели небольшую деревушку. Переглянувшись, они направили к ней уставших лошадей. Почуяв близость человеческого жилища, скакуны приободрились; принц и мадемуазель Лоет, впрочем, тоже.

– Если мы ошибаться дорогой, надо будет ехать в город, – сказал Дин, и Тина вознесла благодарственную молитву Всевышнему, что ее спутник сказал то, о чем она думала столько времени.

– Как скажешь, – с печальной миной согласилась девушка.

– Мы обязательно помочь, – уверил ее Дин. – Мы сказать Бонг, твой отцу, они идти в полицию, мы показать дорогу.

– Да, наверное, ты прав, – вздохнула Тина.

Они въехали в деревню и сразу спешились, разминая затекшие тела. Собаки подняли лай, привлекая к ним внимание жителей, уже собиравшихся спать. Из ближайшего дома выглянула женщина. Она что-то крикнула, погрозила кулаком и опять скрылась за крепкими дверями. Из дома напротив вышел мужчина с ружьем в руке. Он оглядел незваных гостей, опустил ружье и что-то спросил. Без особой надежды на успех Тина произнесла:

– Мы чужеземцы, и вы вряд ли нас поймете.

– Я понимай, – кивнул мужчина, и у искателей приключений округлились глаза. – Матрос. Бывал много стран.

– О-о-о, – выдохнула восхищенная Тина, стремительно приближаясь к забору. – Мы ищем мужчин. Они хорошо одеты, выглядят как приличные люди, но скоты. С ними должна быть девушка…

– Девушка не знай, – мотнул головой бывший матрос. – А чужаки есть. За деревня дом. Ста-арый. Плохой дом. Месяц живут. С нами не говорят, только покупай еду. Дом плохой, чужаки плохой. Не нравятся. Там. Не ходи. Ты матрос, маленький, но матрос, я вижу, – мужчина указал на одежду. – Иди в порт, иди на корабль. В дом не ходи.

– Благодарим, – склонила голову Тина. – Мы будем осторожны.

– Молодой, глупый, – покачал головой мужчина, махнул рукой и хотел уйти, но вернулся и сунул Дину ружье. – Пусть будет.

После этого бывший матрос вернулся в дом, а искатели приключений, ободренные известиями, направились к старому дому. Ружье на плече Дина придало им уверенности, сразу и ножи показались неплохим оружием для нападения, и вообще, горастанец – сам оружие. Живем! Все эти мысли пронеслись в голове юного создания, почувствовавшей, что конец их погони близок.

Старый дом вынырнул из сумерек неожиданно. Деревня уже осталась позади, собаки все еще лаяли, но на них два освободителя уже не обращали внимания. Они спешились, привязали лошадей к дереву и направились к дому. Волнение, возбуждение и капелька страха все сильней захватывали Тину. Она поглядывала на серьезного Дина, и в это мгновение он казался ей необычайно мужественным и красивым. Принц, почувствовав взгляд девушки, едва заметно улыбнулся и прижал палец к губам.

– Я смотреть, ты ждать, – прошептал он и жестом остановил подругу.

Мадемуазель Лоет смотрела, как горастанец крадется к дому. Походка его стала плавной и тягучей, напоминая движения кота, выслеживающего дичь. Дин подошел к освещенному окну, заглянул в него и поманил к себе Тину. Мадемуазель Лоет быстро приблизилась.

– Там, – шепнул Его Высочество.

Девушка осторожно заглянула в окно и увидела девицу. Госпожа Гольдард сидела на стуле и горько плакала. Ее не связали, но в этом не было смысла. Девушка была явно сильно подавлена и о побеге даже не думала. К тому же у дверей стоял незнакомый мужчина. Один из тех, кто был в чайной, сидел у стола, разговаривая с невидимым собеседником, скорей всего, с тем, кто помог сделать заказ. Как его назвал второй? Ольсен, кажется. Да к дьяволу, какая разница? Мразь, он и есть мразь.

Дин дотронулся до плеча Тины и, когда она обернулась, показал три пальца. Девушка еще раз заглянула в комнату и кивнула. Похоже, похитителей было всего трое. Двое увезли девушку, третий ждал с лошадьми. Вот они, все тут. Трое против двоих? Ерунда! На стороне освободителей – внезапность, ружье, два ножа, наглость и стремительность.

– Идем, – шепнула Тина.

– Я первый, – остановил ее принц. – Ты за мной. Вперед не лезть.

– Угу, – вполголоса промычала девушка, добыла из глубокого кармана нож, вытащила его из ножен и почувствовала, что может захватить мир.

Дин подобрался к дверям, открыл их почти беззвучно и исчез в темноте. Тина, подумав, сняла башмаки и оставила их у входа. Она прислушалась и шагнула в темноту. Тут же ее взяли за руку.

– Это я, – шепнул Дин. – Идти.

Они подобрались к квадрату света, обозначавшему дверь. Дин скинул с плеча ружье, снова ободряюще сжал руку мадемуазель Лоет и ударил ногой по двери. Стоявший за ней мужчина от неожиданности полетел на пол. Принц шагнул в комнату, придавив ногой горло упавшего головореза, не давая ему подняться, нацелился на двух мужчин за столом и коротко бросил Тине:

– Девица.

Мадемуазель Лоет метнулась к пленнице, но та, испугавшись, заголосила, вскочила со стула и бросилась в угол, что-то крича сквозь слезы и мотая головой.

– Глупая, мы же хотим спасти тебя! – воскликнула Тина. – Мы отвезем тебя в Алгардт.

– Мальчик из чайной, – услышала мадемуазель Лоет, на мгновение обернулась, но этого хватило пленнице, чтобы в порыве паники и страха кинуться на свою спасительницу.

Она вцепилась Тине в одежду, отчаянно тряся ее. Мадемуазель Лоет рванулась в сторону, послышался треск, и пуговицы с жилета осыпались на пол.