Поцелуй – отвлекающий маневр, ладонь, скользящая по телу – исследование новой территории, обмякшее тело девушки в его объятьях – капитуляция и сдача в плен. Рик улыбнулся такому сравнению и… проиграл битву за территорию. Лариса, улучив момент, когда парень увлечется поцелуем, оттолкнула его и теперь сама нависала над ним. Сдача в плен? Поддаться противнику и позволить ему самому раскрыть свои тайны? Почему бы нет? И курсант Саттор позволил стянуть с себя футболку.

Горячие губы девушки пропорхали по широкой груди, спустились на живот, и Рик тихо застонал, подаваясь бедрами вперед. И тут же синие глаза распахнулись, пора было менять стратегию. Обезвредить и нейтрализовать противника. Пальцы парня сжали плечи Ларисы, вынуждая ее оторваться от его тела, и она вновь оказалась прижата к своему креслу. Бей врага его же оружием? Хороший метод. И легкая блузка девушки поползла вверх, открывая Рику еще не изученную им до конца территорию.

Взгляд курсанта прошелся от бедер Ларисы вверх, задержался на груди, еще скрытой бюстгальтером, и Рик судорожно вздохнул:

– Какая ты красивая, – хрипло произнес он.

Лариса сама избавилась от кружевной преграды, прерывисто вздохнула и, взяв руки парня за запястья, накрыла его ладонями свою грудь. Рик закрыл глаза и стиснул зубы, ему требовалось срочное стратегическое отступление, чтобы вновь собрать свои силы и продолжить бой.

– Рик, – позвала Лариса.

Он открыл глаза и взглянул на девушку.

– Я знаю, что до меня у тебя не было девушки. Я это давно поняла, – она смущенно улыбнулась. – Позволь мне всё сделать самой. Все-таки это мой подарок. И… не переживай. Прошу…

– Хорошо, – выдохнул парень и откинулся на спинку своего кресла.

Он закинул руки за голову, устремил взгляд в метущуюся ночь и расслабился, безоговорочно признавая поражение и сдаваясь в плен. Лариса улыбнулась, провела ладонью по его щеке, после поцеловала в уголок рта, шею, ключицы… Рик глаз не закрыл, он упрямо смотрел на метель, бушевавшую вокруг одинокого флайдера, только приподнял бедра, помогая Ларисе стянуть с себя брюки и нижнее белье.

– Я люблю тебя, – шепнула девушка. – Рик…

Он посмотрел Ларисе в глаза, после обнял лицо ладонями и лишь прерывисто выдохнул ей в губы, когда девушка опустилась на него.

– Люблю, – повторила она, – очень сильно.

Вновь взяла Рика за руки, поцеловала одну ладонь, затем вторую и опустила их на свои бедра… Юноша закрыл глаза, отдаваясь новым для него ощущениям проникновения в женское тело, и Лариса начала свое неспешное скольжение…

– Черт, – сипло произнес Рик, с силой впиваясь пальцами в нежную кожу девушки.

– Ри-ик, – простонала она. – Скажи…

– Люблю… тебя – прерывисто выдохнул парень, и метель ворвалась в теплое нутро флайдера.

Или это он сорвался вместе с бушующим ветром и снегом, взлетая к вершинам стонущих деревьев?

– Да-а, – прошептала Лариса, целуя искаженное лицо юноши. – Рик… Рик…

Он обмяк, тяжело дыша, не спеша открыть глаз. Лара поцеловала юношу, и он, наконец, на нее посмотрел.

– Слишком быстро, да? – усмехнулся парень.

Лариса отрицательно покачала головой.

– Всё хорошо, правда. – Она улыбнулась. – Это был мой подарок, и он был для тебя. Но ведь ночь еще не закончилась…

– Не закончилась, – всё еще хрипловато ответил Рик. – Ты хочешь провести ее всю здесь?

– Мне везде хорошо, где есть ты, – улыбка Ларисы стала шире. – Но я не против, если мы все-таки долетим до твоего дома, а то и вправду наземные службы пожалуют.

– Согласен, – усмехнулся Саттор. – Они всё испортят. Автопилот…

Флайдер ожил, он поднялся в воздух и, вновь засветившись огнями, продолжил путь по установленному курсу… Да, это была чудесная ночь, одна из лучших ночей в жизни курсанта Рикьярда Саттора, и наступающий год казался исполненным надежд и счастья. Ни Рик, ни Лариса, ни тем более Егор Брато не знали, что это последний год прежней беззаботной жизни, и для одного из них надежды на счастье рухнут в 2531-ом году, разобьются на тысячи осколков, обернуться пеплом, оставив лишь горечь воспоминаний. Никто не знал… Но перемены уже шагнули в распахнутую дверь, и изменить ход будущих событий было невозможно. Не под силу это было: ни бывшему ректору Лосеву, ни герою Траорской битвы генералу Романову, ни несгибаемому полковнику Георгу Саттору, ни даже самой Вселенной. Маховик Судьбы уже набирал свой безжалостный бег. Но это было в наступающем будущем, а пока небольшой флайдер уносил сквозь метель двух влюбленных, веривших в то, что мир лежит у их ног, и счастье может быть вечным…

Весна сменила зиму, подтверждая неизменность хода времени. Уже почти стаял надоевший снег, в воздухе запахло сырой землей и пробуждающейся жизнью. Этот особенный запах будоражил головы и кровь, манил, обещал что-то невероятное, необычное, головокружительное. И так хотелось верить призрачным обещаниями…

Третья Космическая Академия жила своей привычной жизнью, с новым ректором, но с прежними порядками. Генерал Романов за эти несколько месяцев перестал вызывать восторженный трепет обитателей академии, к нему привыкли и уже успели познакомиться с крутым норовом героя Геи. Генерал оказался требовательным, упрямым, вспыльчивым, порой жестким с подчиненными и обучающимися. Сказывалась боевая выучка. Впрочем, хвалить тоже умел. Пусть скупо, но курсанты быстро научились различать и без похвал, когда ректор доволен.

– Сложный мужик, – как-то сказал Спичка, сидя с Риком и Егором на подоконнике в коридоре учебного корпуса между занятиями.

– Нормальный, – пожал плечами Саттор.

– Лосев помягче было, – ответил Спичка.

– Дядя восемнадцать лет здесь правил, – усмехнулся Брато. – Романов только четвертый месяц. Еще смягчится.

– Угу, – кивнул Рик. – Он меньше года назад флагманом командовал, не переобулся пока в гражданские тапочки. Вообще хороший мужик, хоть и грозный.

В отличие от товарищей, Саттор знал Алекса Романова немного лучше, плохо помнил, конечно, но все-таки помнил его еще подполковником, познакомившего маленького дикаря с шоколадными конфетами. И про ботинки, которые Романов принес от норна на Талее, тоже помнил. Впрочем, про последнее рассказывал отец. Да и полковник Саттор всегда положительно отзывался о боевом товарище.

– У-у, держитесь, щеглы, – хмыкнул Георг, узнав от сына о переменах в академии, – Железный генерал еще научит вас ходить по струнке. Отличный ректор вам достался. Я доволен.

– Тебе Лосев нравился, – заметил Рик.

– Он мне и сейчас нравится, но опыт, который вы получите, обучаясь под началом Романова, бесценен. Ему есть, чем поделиться с вами.

Генерал и вправду начал вносить коррективы в обучающий процесс. Пока это еще было мало заметно, но новый ректор продолжал изучать материал, по которому велись занятия, отбирал новые программы для сим-зала, кажется, заказал новые тренажеры. Кадетским корпусом интересовался тоже, собираясь со временем заняться и им. Еще никто точно ничего не знал, но все ожидали заметных перемен в скором будущем.

Впрочем, никаких потрясений не происходило, и жизнь академии продолжала течь своим чередом. Второй курс находился на аэродроме, ожидая начала полетов. Сегодня отрабатывали работу в клине. Вызывали по пять человек, остальные ждали своей очереди, с интересом наблюдая за сокурсниками, уже поднявшимися в небо.

– Бэнь, Кузнецов, Форд, Свенссон, Аретино, приготовьтесь, – не оборачиваясь, велел капитан Федоров, старший офицер на этом аэродроме и куратор учебных полетов на машинах, которые любовно именовали «Синичками» за малый размер и юркость.

«Синички» использовали спасательные службы для розыска пропавших в горах. Этот самолет имел короткие узкие крылья и небольшой размах, был удобен при взлете и посадке на малую площадь, оснащен поисковой системой и арсеналом, включавшим в себя «глушилку». Для ведения полноценных военных действий поисковый самолет «С-205» подходил мало, но для обучения вполне годился, и военные учебные заведения охотно закупал недорогие машины. На них курсанты отрабатывали первичные навыки: взлет, посадка, полет небольшой дальности, работа в клине. На них же вскоре должны были отправиться на полигон для поражения наземной цели.