– Я выхожу замуж, – прервала его Тина, делясь самым важным для нее.

И в это мгновение мадемуазель Лоет с удивлением поняла, что это действительно самое важное. Не путешествие по морю, не пираты, не сокровища и все прочие приключения. Все это меркло перед существованием одного-единственного человека, сейчас спавшего в доме ее родителей.

– Так отец не лгал? – вскрикнул Сверчок, сжимая кулаки. – И это правда? Какой-то потрох сделал тебе предложение…

– Не называй его так, – потребовала Тина.

– Буду! Буду называть! – паренек вскочил на подоконник с ногами и с ожесточением топнул ногой, но уже через мгновение вновь сидел рядом, схватив девушку за руку. – Откажись! Куда тебе спешить? Мы еще столько всего не увидели и не узнали! Откажись, пожалуйста. А если так хочется замуж, то через несколько лет я смогу жениться…

Тина вырвала свою руку и посмотрела на друга незнакомым взрослым взглядом. Затем покачала головой и сама накрыла его пальцы ладонью.

– Я видела, как тонет корабль, я видела, как гибнут люди, которых ты знаешь по именам. И это совсем не весело, Сверчок. Это гадко, это больно и это страшно, когда их лица встают перед твоими глазами… – Она сглотнула ком и продолжила: – Я знаю, каково это, когда кинжал прижимается к твоему горлу, и я знаю, как страшно понимать, что дорогой тебе человек сейчас умрет, и ты уже больше никогда не сможешь позвать его. Не сможешь прикоснуться и увидеть, как на его губах появляется улыбка. Понимать, что не успела объяснить, рассказать, извиниться… К дьяволу, Сверчок, я увидела достаточно для того, чтобы понять, что в жизни есть что-то большее, чем приключения.

– Но я… я же тебя… – мальчишка не договорил. Он махнул рукой и перебрался на дерево, сердито буркнув: – Между нами все кончено.

– Сверчок, – растерянно позвала девушка.

– Господин Мулер, и никак иначе, – отозвался паренек и полез вниз, бранясь себе под нос.

Тина свесилась с окна, провожая его грустным взглядом. Она верила, что однажды Сверчок поймет ее и перестанет обижаться, а пока… Пока же главное, что они дома, все живы, и история, начавшаяся в этом доме, обогнув полсвета, завершила свой круг там, откуда началась. Девушка снова подняла взгляд к небу, тихо вздохнула и побрела в постель, гадая, спит сейчас Альен или так же, как она, вновь мысленно переживает этот вечер, их прошлое и будущее, которое непременно настанет, нужно только немного подождать…

Альен не спал, но мысли его были совсем не радужными. Оставалось кое-что, что он считал необходимым сделать раньше, чем назовет Тину своей. Пусть Лоет и сказал, что это семейное дело, но ведь и Альен уже немного часть этой семьи, разве не так?

Маркэль Мовильяр – мерзкая гадина, избалованный вседозволенностью подонок – мешал молодому человеку расслабиться окончательно. Альен достаточно знал об этом негодяе и его покровителе, чтобы понимать: они не остановятся, пока не получат желаемого. А то, что они желали, было слишком дорого Литину, чтобы отдать без боя.

Молодой человек прошелся по спальне, перебирая в голове все свои связи и знакомства, к которым можно было прибегнуть, чтобы воплотить в жизнь задуманное. Марк Мовильяр должен был исчезнуть, это не подлежало сомнению. Исчезнет источник неприятностей – остынет интерес и герцога. Идея с продажей Марка так никуда и не делась. Альену до зубовного скрежета хотелось, чтобы высокородный мерзавец на своей шкуре испытал все, через что проходили те, кому не посчастливилось перейти дорогу молодому аристократу. И Литин собирался все это устроить будущему родственнику.

Альен остановился и направил невидящий взгляд в окно, со всей очевидностью понимая, что ради благополучия своей невесты он готов на все. Пройдя через столько опасностей, побывав на волосок от смерти, молодой человек стал решительней, смелей и… безрассудней. Он всегда готов был стоять до последнего за свои убеждения, и теперь, обретя долгожданное счастье, готов бы идти до конца, наплевав на титул противника, его положение в обществе, условности и общественное мнение. Если придется устроить покушение на герцога, Альен и к этому готов.

Неожиданно раздался тихий стук в дверь. Молодой человек недоуменно пожал плечами, но, открыв ее, удивился еще больше: там никого не было. Сделав шаг вперед, Альен услышал шуршание под ногой и опустил взгляд. На полу лежали две газеты. Подняв их, Литин вернулся в спальню, уселся за стол, который освещали свечи, и посмотрел на дату. Одной газете был уже месяц, вторая совсем свежая, выпущена всего дней пять назад.

Внимание молодого человека привлекла статья, жирно обведенная грифелем.

– Прискорбное событие… был найден в своем доме в Деларане… Его сиятельство граф Маркэль Мовильяр… Задушен неизвестными. Из дома ничего не похищено, как сообщила прислуга господина графа. На его руку был надет браслет с унизительной рабской надписью «Имущество И.П.». Остается гадать, кто этот таинственный И. П. …Отец молодого графа, его сиятельство… сражен горем и клянется найти убийц сына, но следов нет…

Альен открыл вторую газету, сразу заметив еще одну рамку.

– Его Высочество герцог Инсэль Пайетт отправился по указу Его Величества с посольством… Нападение трех пиратских кораблей было неожиданным… Фрегаты, сопровождавшие Его Высочество, были выведены из строя. Их команды понесли урон, но остались живы… «Гордость Маранты» затонул… спасти не удалось… Его Величество скорбит о своем брате… Траур… Маранта понесла невосполнимую потерю… – Чуть ниже было подписано от руки: «Семейные дела решаются в семье, Умник, не забивай голову хламом».

Молодой человек отложил газеты и усмехнулся. Где-то за неделю до появления Кайтена на горизонте он проговорился о том, что его тревожит. «Семейные дела решаются в семье».

– …Будь то семья аристократов или королей, – закончил вслух Альен. – Ну, что ж, раз все так удачно обернулось, можно и поспать. Спасибо, Вэйлр.

Он задул свечи, поднялся со стула и потянулся, чувствуя облегчение. Затем бросил газеты в огонь, тихо потрескивающий в камине, снова усмехнулся и отправился спать. Заботы, которых было еще предостаточно, ждали внимания молодого человека, и они были гораздо приятней.

– Добрых снов, любимая, – шепнул Альен в темноту и провалился в сон.

– Прекрасный дом, сын, – мужчина с черными, как безлунная ночь, глазами с интересом рассматривал особняк, в котором уже закончились работы и в который теперь вносили последнюю мебель. – Мне нравится. Светло, хорошо.

– Но в захолустье, – синеглазая женщина поджала губы и сокрушенно вздохнула. – Альен, мальчик мой, неужели так необходимо жить в Кайтене?

Альен Литин обнял женщину за плечи и поцеловал в щеку.

– Это не захолустье, матушка. Кайтен – крупный морской порт, – возразил он. – К тому же твоим внукам будет полезен местный воздух.

– Ты во всем идешь на поводу у этой семейки, – мадам Литин недовольно покачала головой.

– Прекрати, дорогая, – отмахнулся мужчина. – Альен совершенно прав. Наша компания только выигрывает от партнерства с «Вэйладой». И город хорош, и дом. И наши будущие родственники.

– Знаю я, отчего тебе здесь все так хорошо, – ледяным тоном ответила женщина.

– Вот как раз поэтому тебе здесь все плохо, – усмехнулся мэтр Литин и подошел к жене, забирая ее из рук сына. – Выкинь всякие глупости из головы.

– Ах, Дамиан, – вздохнула она, положив голову на грудь супруга. – Я же помню…

– Соня, прекрати, – одернул ее муж. – К тому же нам предстоит наконец познакомиться с родителями невесты. Мы и так два года откладывали этот визит из-за твоих страхов. Говорю тебе еще раз: пустое. Дальше тянуть некуда, через три дня свадьба.

Альен прислушивался к разговору родителей, но вопросов не задавал, уже зная по опыту, что объяснений не последует. Он помнил, как вернулся домой после продолжительного отсутствия. Матушка тогда долго не желала отпускать от себя вновь обретенное чадо, и отец, вызванный нарочным, примчался домой и крепко сжал блудное дитя в объятьях.