– Так ведь Рене… – проблеял Денис.

– Вы рисовали в учебниках и тетрадях, вы вырывали страницы, вы забрали писчие принадлежности кадета Саттора. Кто бы не подучил вас, но голова у вас на плечах не только для того, чтобы молоть языком и закидывать в нее пищу, – отчеканил ректор. – Кадеты: Саттор, Брато, Форд, Бэнь и Аретино будут направлены на хозяйственные работы сроком на два дня, включая сегодня, что не освобождает их от домашних занятий. Хотели по-взрослому? Получите. За всеми пятерыми буду следить лично. Всё ясно, кадеты?

– Ясно, господин ректор, – ответили мальчики.

– Можете быть свободными.

– Господин ректор, я могу переговорить с сыном? – Георг развернулся в сторону Лосева. Тот побарабанил пальцами по столу и кивнул. – У вас пара минут, господин полковник.

Саттор кивнул и поманил за собой сына. Рик послушно направился за ним, но, проходя мимо Егора Брато, почувствовал, как тот коснулся его руки. Взгляды мальчиков встретились, и Егор ободряюще улыбнулся. Рик кивнул и вышел из ректорского кабинета. Отец ждал его, прислонившись к стене.

– Пап, – Рик вздохнул и потупился, – прости. Я не хотел нарушать слово.

– Значит, помнишь, что давал его?

– Помню, – кивнул мальчик. – Я очень разозлился…

– Понимаю. Сам бы надавал затрещин маленьким мерзавцам, – усмехнулся полковник. – Но это не означает, что ты теперь можешь по любому поводу кидаться в драку.

– Я не буду, пап, честно, – на полковника взглянули широко распахнутые синие глаза. Саттор не удержал улыбку и потрепал сына по волосам, после рывком привлек к себе. – Без тебя скучно, сынок.

– И мне без тебя, папа, – мальчик обхватил отца за талию. – Ничего, скоро увидимся.

– Да, Рик, уже скоро. – Они чуть-чуть помолчали. – Признаться, горжусь тобой, сын. Не вчерашней дракой. Там ты был озлоблен из-за учебников…

– Из-за учебников, я хотел разобраться только с Рене. Я в уборную зашел, а они Егора… все вместе.

– Разозлился?

– Очень, – кивнул Рик. – А за что тогда гордишься? Я уже не старший, и на симуляторы не пойду…

– За то, что вступился за товарища, когда услышал, что над ним издеваются. Не отстоялся в стороне, не спустил с рук мерзавцам, зная, что скоро будешь стоять передо мной и ректором – вот за это горжусь. А наказание… Ерунда, – отмахнулся Георг. – Всё в твоих руках, приложишь усилие, исправишь ситуацию. Насчет симулятора. Зачем нам симулятор, когда у нас есть настоящие машины? – Саттор весело подмигнул.

– Ого! – восторженно воскликнул мальчик, но вдруг нахмурился.

– Что?

– Папа… – Рик замялся. – А можно и Егора позвать? Он хороший, пап.

Полковник усмехнулся, пригладил волосы сына и кивнул:

– Почему бы и нет? Я поговорю с Лосевым, думаю, он не будет против. Егор твой друг?

Рик на мгновение задумался, потом вспомнил ободряющую улыбку Брато и уверенно кивнул:

– Да. Он мой друг, мой единственный друг.

– Раздолбаи! – широкая ладонь сжалась в кулак, и он с силой ударил по подлокотнику кресла.

– Да па… – начал синеглазый юноша, но так и не договорил. Он отвернулся к окну, буркнув нечто непонятное себе под нос.

– Дядя Гоша… – произнес второй парень с характерными для уроженца Дагвера глазами.

– Молчать! – рявкнул Георг Саттор, повторно опустив кулак на подлокотник. После выдохнул, и кулак разжался. – Чья была идея?

– Наша, – почти одновременно буркнули парни, и старший коммандер усмехнулся.

– Хорошо. Кто первым пришел к «вашей» идее?

– Да само как-то, – пожал плечами Рикьярд Саттор.

– Угу, – кивнул его закадычный дружок – Егор Брато. – Само.

– Само, – хмыкнул Георг и вдруг снова сжал кулак и, ударив по подлокотнику в третий раз, заорал: – А головы у вас тоже сами вырастут?! Да на черта вам вообще головы, если мозгов нет?! Задницами думаете?

– Пап…

– Дядя…

– Молчать, сопляки! – старший коммандер рывком поднялся с кресла и чеканно зашагал на выход из комнаты. – За мной.

Парни переглянулись, дружно вздохнули и, понурив головы, поплелись следом. Саттор ожидал их на выходе из гостиной, и как только первый показался в дверях, его встретила увесистая затрещина, следом был облагодетельствован второй, и Георг, наконец, исполнив свое самое заветное желание в эту минуту, вновь ушел вперед, удовлетворенно потирая руки.

– Вот черт, – проворчал Рик, потирая затылок, – а вечер только начался.

– Говорил же – не закладывай так резко, – зашипел Егор, – а ты: «Вытяну-вытяну».

– Не лез бы на корпус, и вытянул бы, – отмахнулся младший Саттор.

– Так ты дымился! – это вышло громко, и парни тут же замолчали, стрельнув вороватыми взглядами в спину Георга.

Тот не остановился, но по тому, как вздрогнули плечи полковника, друзья поняли, что их услышали, и это вряд ли останется без внимания. Рик поджал губы и сунул кулак под нос Егору. Тот скривился, отбил кулак и развел руками, говоря одними губами:

– Извини.

Теперь поморщился Рикьярд Саттор. Он не любил заставлять отца нервничать, и не столько из-за наказания, сколько из уважения. Несгибаемый Георг больше своего экипажа любил только сына, и любую неприятность, происходившую с ним, воспринимал остро, хоть и не показывал этого в полной мере. До этого момента парням угрожала выволочка за сумасбродную выходку, которая привела к аварии. Впрочем, выбрались они из передряги с минимумом травм и последствий, сказалась реакция и образование, полученному в Космической Академии. Но вот неосторожное слово, и Саттор уже знает, что всё могло быть намного хуже.

– Пап, – позвал отца курсант Саттор.

Тот поднял руку, жестом велев замолчать. Рик снова вздохнул.

– Пап, да ничего страшного, честное слово…

Старший коммандер замер на последней ступеньке, резко развернулся и окинул сына тяжелым взглядом.

– Знаешь, – голос его вдруг отдал хрипотцой, и мужчина откашлялся. – Знаешь, сколько раз я наблюдал таких вот сумасбродных выскочек, которые думали, что им сам черт не брат? Хочешь, скажу, сколько из них вернулись домой?

– Пап…

Саттор снова поднял руку, призывая Рика к молчанию.

– Я вынужден смотреть, как машина с зарвавшимся щенком превращается в фейерверк, и ничего, слышишь, сын, ничего не могу изменить. И знаешь, что я делаю в этот момент?

– Нет, – хмуро ответил парень.

– Я начинаю сочинять послание к его родителям, – глухо закончил Георг. Он уже возобновил движение, но снова обернулся и отчеканил: – Я не хочу, Рик. Не хочу, чтобы кто-то сочинял послание для меня, потому что мой единственный сын решил, что может больше того, что ему отмерено Вселенной. Не хочу!

Выдохнув, полковник передернул плечами и устремился к выходу из дома. Парни обменялись мрачными взглядами и поспешили за ним. Идти им пришлось недалеко. Прямо на ухоженной лужайке во дворе дома Сатторов лежали два покореженных флайдера. Один из них подарил сыну полковник, второй получил от опекуна – ректора Третьей Космической Академии, где учились парни – Егор Брато. Между флайдерами стоял киборг, как раз закончивший диагностику.

– Что там, Боб? – спросил старший коммандер без особого интереса. Сейчас он бы вовсе отправил обе машины в утилизатор. Мальчишки здорово напугали и разозлили боевого офицера, немало повидавшего на своем веку.

– Флайдер Рика, – начал киборг: – Скоростные системы повреждены на сорок процентов, топливный отсек – пятьдесят процентов. Герметичность резервуара нарушена, при эксплуатации возможен взрыв. Информационные носители выведены из строя на пятьдесят процентов. Подлежит восстановлению.

– Фух, – выдохнул младший Саттор и сник под взглядом старшего.

– Флайдер Егора: скоростные системы повреждены на двадцать процентов. Топливный отсек – десять процентов, герметичность не нарушена, возможна дальнейшая эксплуатация без замены резервуара. Информационные системы выведены из строя полностью. Повреждения получены не в ходе аварии, было вмешательство в бортовой коммуникатор. Подлежит восстановлению.