– Прекратите! – теперь повысил голос и Франц Рене. – Вы переходите границу дозволенного.

Георг Саттор, ректор и отец Дениса Форда переводили взгляды с одного участника скандала на другого. Лосев попытался угомонить разругавшихся родителей, но его не услышали. Склока всё более набирала обороты. Ректор с капралом обменялись взглядами. Им, как работникам учебного заведения было запрещено превышать полномочия, это каралось, как выволочкой, так и немедленным увольнением.

– Всем молчать! – гаркнул вдруг полковник Саттор. Его голос прокатился по кабинету громовым раскатом. Притихли не только опешившие спорщики, но даже капрал с Лосевым машинально расправили плечи и вытянули руки по швам. – Озверели, господа родители? – коммандер поднялся на ноги и одарил присутствующих тяжелым взглядом. – Что за курятник? Вы в академии или в кабаке? Перед вами ваши дети! Вы не ищите корень проблемы, вы бежите от нее, сваливая на другого свою ответственность. Если не имеете уважения к учебному заведению с его правилами и уставом, то за каким чертом вы привели сюда ваших отпрысков? Вы хотя бы представляете, что такое служба? Или думаете, что вашим детям будут зад целовать? Это здесь с вами ведут диалог, после получения звания и распределения, этих пацанов будут драть за любую провинность! И за такие выверты, – палец Георга ткнулся в сторону Люка Рене, – его вызовут не на встречу с родителями, а отправят под трибунал. Да к черту, за коллективное нападение на сослуживца – это уже лишение погон и срок! А за порчу государственного имущества, подстрекательство, заговор и покушение на убийство, сопляку прямой путь на Адору… если бы он провернул всё это, будучи на службе империи. Или вы умерите его пыл, или готовьтесь к тому, что ваш парень долго с погонами не проходит. И не забывайте, что курсанты попадают в Планетарную Службу только после минимального срока службы в космосе. Кто доверит вашим мальчикам свою спину? Там, – теперь палец Саттора устремился в потолок, – стреляют. Иметь за спиной гниду никто не хочет. Бывают случаи, что и свои в бою прихлопнут, чтобы избавиться от гнили на борту. И доказать уже ничего не удастся. Подумайте хорошенько, стоит ли вашим детям обучаться в кадетском корпусе. Для «золотых мальчиков» больше подходит элитная школа.

– Значит, своего сына вы оправдываете? – негромко спросил господин Рене, глядя на полковника исподлобья.

Георг развернулся к нему, прищурился, привычно составляя мнение о противнике.

– Нет, господин мэр, я своего сына не оправдываю, – ответил Саттор. – Но понимаю и принимаю его мотивацию. Мы все с вами уже знаем о произошедшем из писем, которые успели получить. Если бы Рик отделал вашего пацана только за учебники, я был бы им недоволен. В данном случае, следовало поставить в известность о произошедшем воспитателя. Система сама накажет нарушителей. Но за то, что он вступился за товарища, я готов пожать ему руку.

– Он едва не превратил моего сына в месиво! – воскликнул Рене.

– Один на один, заметьте, – сухо произнес полковник. – И если разбирать ситуацию, то он выступил один против четверых, а ваш предпочел накинуться скопом на одного. Если бы я разбирал подобное дело на борту моего линкора, в карцер бы сели зачинщики, а о служебном соответствии подстрекателя я бы составил рапорт и отправил его в Штаб, не забыв приложить ходатайство и переводе мерзавца со «Свирепого» на другое место службы, если бы его не лишили погон.

– Господин полковник, позвольте обратиться.

Коммандер повернул голову к Реджинальду:

– Обращайтесь, капрал.

– Господин полковник, справедливости ради должен отметить, что кадет Саттор утром повторил нападение на кадета Рене. Драки не состоялось, потому что вмешался дежурный офицер по гауптвахте.

– Вот как, – Георг развернулся к сыну. – Рик, я жду объяснений твоего поступка.

Младший Саттор открыл рот, чтобы ответить, но его опередил бодрый голосок Егора Брато:

– Господин полковник, разрешите мне ответить!

Взгляд коммандера скользнул к красноглазому мальчику.

– Кадет Брато, вы считаете, что кадету Саттору нужна помощь, когда он отвечает за свои действия?

– Никак нет, господин полковник, – ответил Егор и смущенно потупился.

– Кадет Саттор, я жду ваших пояснений.

Рик гулко сглотнул, такой отец был ему хорошо знаком, только обычно в таком жестком тоне он разговаривал со своими подчиненными. Зажмурившись, мальчик сжал кулаки и выпалил:

– Господин полковник, я услышал, как кадеты Рене и Форд угрожали кадету Брато расправой, если он заговорит в кабинете господина ректора.

– Угрожали словесно?

– Да, господин полковник.

– То есть физической угрозы не было?

– Нет, господин полковник.

– Тогда за каким чертом вы распустили руки, кадет Саттор?!

Рик потупился, шмыгнул носом, но вдруг вскинул голову и ожесточенно произнес:

– И еще раз распущу! Они издевались над мамой Егора, но это же подло! Мама кадета Брато умерла, а они… Пап, как можно издеваться над мертвыми? Боги велят чтить память ушедших, потому что по ту сторону Грани, и мертвые будут просить милости для нас, чтобы…

– Достаточно, – остановил сына Георг. – Значит, ты ударил кадета Рене за то, что он издевался над покойной госпожой Брато?

– Я его не бил, – возмутился Рик. – Я его оттолкнул от Егора. А он сразу начал звать на помощь и врать, что я его бью.

– Так и было, – кивнул кадет Бэнь. – Рик ушел в кабинку, и Рене с Фордом сразу подбежали к Брато.

– Вот мерзавец, – негромко произнес господин Форд. – Значит, еще и над мертвыми глумишься?

Денис испуганно сжался и замотал головой:

– Это была шутка, это всё шутка, я же не в серьез. Это… это всё Люк, это не я!

– Предатель, – прошипел кадет Рене. – Я тебя достану. Я вас всех достану. Мой отец…

– Заткнись! – гаркнул господин Рене. – Сопляк!

– Франц, это наш сын…

– Уверена? – пророкотал мэр, вскакивая со своего места и нависая над женой.

– Франц… – женщина растерянно захлопала ресницами. – Как ты можешь? Как… – голос ее сорвался, и Хильда закрыла лицо руками, надрывно всхлипывая.

– Прекрати этот спектакль, – сурово отчеканил старший Рене. – Я надеялся, что мальчишке выбьют здесь дурь из головы, но, похоже, даже в Космической Академии не могут с ним совладать. Раз не могут военные, значит, я сам займусь поганцем. А ты, – Франц нервно повел плечами, – отправляешься в длительный тур по чужим галактикам. С меня довольно!

– Франц!

– Сопляка забираю, за документами приедет мой поверенный, – бросил на ходу господин Рене, ухватил сына за ухо и потащил скулящего мальчишку к дверям. Следом семенила госпожа Рене, продолжая взывать к мужу, но, похоже, господин мэр пребывал в бешенстве и к восклицаниям жены остался глух, как и к надрывным всхлипываниям сына.

Когда за скандальным семейством закрылась дверь, госпожа Бэнь, уже готовая к новому бою, расслабилась и откинулась на спинку стула. Ее муж похлопал супругу по руке и перевел взгляд на ректора. Лосев потянулся, словно закончил долгое тяжелое дело и передернул плечами с молодецким гыканьем.

– Неплохой исход, крайне неплохой, – заметил он. – Вирус, разлагавший группу самоликвидировался. – Опомнился и снова стал серьезным. – В общем-то, это я и хотел сказать – повторное нарушение будет караться отчислением. Это касается всех, кто был замешан в данном деле. Надеюсь, господа родители, вы не спустите на тормозах проступки ваших детей. Диалогов больше не будет. Я не допущу в стенах Академии шантажа, подстрекательства и кровавых драк. Дисциплина одинакова для всех.

– Можете не сомневаться, – ответил господин Форд, глядя на сына исподлобья. – Беседа будет проведена. Сколько осталось до каникул?

– Полторы недели, господин Форд, – ответил капрал.

– Очень хорошо, – удовлетворенно кивнул родитель, и Денис зашмыгал носом.

– Да, – Лосев перевел взгляд на мальчиков, – кадеты, советую вам забыть о поощрительном походе на симуляторы. Участники драки лишаются этой привилегии, несмотря на результаты учебы за это полугодье. Кадет Саттор, вы больше не старший группы, капрал Реджинальд выберет на это место другого кадета. Кадет Форд, счет и штраф за порчу имущества Академии будет отправлен вашим родителям.