— Просто, — пожал плечами воин. — Идем, покажу.

— Идем, — кивнула я и, заинтригованная, последовала за Танияром.

— Доброго утра, Ашити.

Открыв глаза, я некоторое время смотрела на склоненное надо мной лицо Танияра. Он протянул руку и убрал с глаз мешавшую прядку. Заметив, что мои глаза открыты, воин улыбнулся, и я улыбнулась в ответ:

— Доброго утра, Танияр.

А после пришло смущение и в голове всплыло очередное правило из прежней жизни. Натянув одеяло до глаз, я строго произнесла:

— Мужчина не должен заходить в спальню женщины, если она не приходится ему женой.

— А если женщину нужно разбудить, чтобы она не проспала возвращение табуна? — полюбопытствовал алдар.

Деловито помычав, я важно ответила:

— Об этом я ничего не помню.

— Значит, можно, — не менее важно ответил Танияр. — А раз ни твои, ни мои правила не запрещают, то и мне не за что просить прощения. — Он поднялся с моей кровати и направился к двери: — Поспеши, если хочешь увидеть, как они идут.

— Я скоро присоединюсь к тебе, — заверила я, и алдар вышел, оставив меня наедине с собой.

Саулы! О, как я ждала их! Прошло уже десять дней, а я всё еще не встретила того самого единственного, кто станет только моим. Те, кого привели на третий день моего пребывания в Иртэгене, пренебрегли мною. Ни одна морда не обернулась ко мне хотя бы ради любопытства. Они были важными, невероятно горделивыми и неприступными. Я пыталась подойти сама, но Танияр и ашеры, стоявшие рядом, преградили мне путь.

— Опасно, — покачал головой алдар. — Или саул потянется к тебе, или нет, иного не дано. Помнишь, что я говорил? Будешь настаивать, они нападут.

— Значит, у меня не будет саула? — спросила я, вдруг ощутив обиду и разочарование. Я ведь ждала их возвращения, даже во сне видела, как сяду в седло! И оказалась негодной для этих животных.

— Это только первая часть табуна, — приобняв меня за плечи, ответил Танияр. — Потом их снова уведут на выгон и приведут следующих.

— А еще саулы есть в других таганах, — сказал один из ашеров.

— И дикие, — улыбнулся другой ашер и замолчал под взглядом алдара.

— Если захочешь, мы встретим тех саулов, которые придут после этих, — мягко направив меня к воротам ашруза, сказал Танияр. — Это красивое зрелище, когда ведут табун.

— Хочу, — живо откликнулась я и перестала расстраиваться.

И вот этот день пришел. Я вскочила с постели и, быстро заправив ее, бросилась в умывальню. Одевалась впопыхах, путалась в платье и, разозлившись, заставила себя выдохнуть. После этого дело пошло более споро. Волосы я просто расчесала и оставила распушенными, Танияру было неважно, насколько прибрана моя голова, а мне не хотелось терять драгоценное время. Вернемся, и приведу себя в порядок.

Когда я выбежала из комнаты, алдар ждал меня за дверью. Сам он был собран еще в тот момент, когда пришел будить меня. Улыбнувшись, Танияр взял меня за руку, и мы направились прочь из дома. На плече моего воина висела котомка, откуда он вытащил сверток с нашим завтраком. Благодарно кивнув, я забрала свою часть. Так что ели мы на ходу, но я не испытала по этому поводу ни недовольства, ни раздражения. Меня всё устраивало.

Мы шли пешком. Тэйле — скакун Танияра пока относился ко мне настороженно и не позволял прикасаться, когда я протягивала к нему руку. Он шипел, щелкал зубами, отводил голову, вредничал и от нападения его удерживал только хозяин, время от времени строго говоривший:

— Нет, Тэйле. Нельзя.

Саул мог принять второго всадника, если на спине уже сидел его хозяин, в ином случае попросту бы не подпустил. Впрочем, даже в этом случае он должен был знать человека, который заберется на него. И алдар приводил меня каждый день в ашруз, где я продолжала бить поклоны перед упрямым скакуном, заигрывать с ним и совать ему угощения. И пока я это делала, не могла отделаться от ощущения, что уже проходила этот процесс, по крайней мере, мне были знакомы похожие уговоры и увещевания.

Поэтому Тэйле остался в своем столе смотреть свои саульи сны, а его всадник и я шли на своих двоих, чтобы увидеть, как пройдет табун.

— Мы успеем? — уже раз в третий спросила я, сгорая от нетерпения.

— Успеем, — отвечал Танияр без всякой досады.

Я вообще заметила, что подобные эмоции, как досада или раздражение, были мало свойственны детям Белого Духа. Если случалась проволочка, они ждали с философским терпением. Мне даже было сложно предположить, что способно их разозлить настолько, чтобы вывести из себя. Впрочем, это вовсе не говорило о холодном темпераменте. Сдержанные, да, но не холодные. То, что за маской невозмутимости скрывается кипучая энергия, я видела на примере Танияра, да он особо и не прятал от меня вторую сторону своей натуры. На людях оставался спокойным и строгим, а наедине он открывался веселым шалопаем, который умел дурачиться, а мог в один момент стать серьезным и собранным. Признаться, он восхищал меня и очаровывал с каждым днем всё больше. В любом случае, я еще ни разу не пожалела, что приняла приглашение алдара, хотя и времени пока прошло не так много. Но за эти десять дней он ни разу меня не разочаровал.

Но вернемся к нашей утренней прогулке. Еще продолжало светать, но первые лучи утреннего солнца уже позолотили землю, и я с наслаждением вдыхала свежий утренний воздух. Поддернув подол, чтобы не намочить его в росе, я шла по траве и ощущала прохладную влагу на обнаженных щиколотках, а вскоре и вовсе перестала ее замечать, увлекшись видом окрестностей.

Мы вышли через те ворота, за которыми были расставлены столы во время праздника лета, но быстро ушли влево от поляны. Поначалу было редколесье, но оно закончилось достаточно быстро, и мы вышли на большой луг, залитый ароматом цветов, уже пробудившихся от ночного сна.

— Как же восхитительно прекрасно, — произнесла я, глядя на открывшийся пейзаж.

За лугом начинались холмы, они тянулись вдаль, насколько хватало взгляда. Одни выше, другие ниже, покрытые зеленью и пестрыми крапинами цветов. Невозможная красота! Разве можно было даже заподозрить подобное великолепие, слушая за окном завывание метели? Тогда мне казалось, что в этих землях не бывает тепла и ярких красок, а сейчас не верилось, что здесь царили холода и единственный цвет, окружавший меня, был — белый.

Танияр, повернув ко мне голову, улыбнулся и вновь протянул руку. Я вложила в его ладонь свою и улыбнулась в ответ, ощутив легкое пожатие. Так и не разомкнув рук, мы направились к холмам, чтобы подняться на один из них и остаться тут в ожидании появления табуна.

— Уже скоро? — спросила я, вглядываясь вдаль. — Откуда они придут?

— Оттуда, — ответил алдар, указав чуть левей, чем стояли мы. — Они возвращаются с дальних пастбищ.

— Хорошо, — кивнула я и застыла, не сводя взгляда с дальних холмов.

Меня переполняло волнение, будто я ожидала чего-то невероятного, настоящего чуда, а не табун животных, которых уже видела ни один раз. И объяснить себе, отчего хочется бежать им навстречу, я никак не могла. Быть может, дело было в том, что это являлось еще одним событием в моей новой жизни. Я впервые шла спозаранку по Зеленым землям, чтобы впервые увидеть, как гонят саулов в поселение.

— Ашити, — позвал меня Танияр. Я обернулась к нему, и он произнес на моем родном языке: — Время нового урока.

— Сейчас? — спросила я, сразу перейдя на родную речь.

— Да, — кивнул алдар. — Хочу говорить больше и лучше.

Здесь он смешал слова из разных языков. Вышло забавно, и я усмехнулась. Впрочем, Танияр уже не в первый раз мешал слова, все-таки знал он еще совсем немного, но вставлял в свою речь короткие фразы и слова, которые успел запомнить.

— Хорошо, — кивнула я. — Какое сейчас время суток?

Он потер лоб, осмысливая мой вопрос. Наконец, улыбнулся и ответил, тщательно выговорив слово:

— Ут-ро.

— Верно, — снова улыбнулась я. — Что ты видишь?

Я повела рукой, чтобы ему было понятней, и Танияр ответил: