— Забавная ты, Ашити, — произнес Рахон. — К чему давать ему имя? Это всего лишь животное, которое мы бросим, как только оно станет ненужным. Так ты только привяжешься к нему, и оставлять его будет сложно. Тебе. Слушать, что я вор и убийца, который бросил бедного йенаха, я не хочу. Поэтому прими сразу, что он останется в Курменае. Мы его за собой не потащим.

— Угу, — промычала я и буркнула себе под нос: — Это мы еще посмотрим.

— Не потащим, — с нажимом повторил илгизит.

— Разумеется, — невозмутимо ответила я.

— Я сказал, ты услышала, — отчеканил пятый подручный.

— Да, — снова не стала я спорить. — Нам долго ехать?

— Немало, — уклончиво ответил Рахон.

Поджав губы, я снова отвернулась. Спорить и требовать искренности смысла не было, всё равно не ответит. Это я понимала. Пока мы едем по землям таганов, остается возможность моего побега, а значит, его сведут к нулю. Но это мы еще посмотрим. Раз цель нашего путешествия еще далеко, у меня всё еще остается время и надежда на то, что Танияр с ягирами, если и не нагонят нас, то выберут короткую дорогу и перехватят в пути. Им, в отличие от моих похитителей, прятаться не надо.

Время шло, шел и дождь. Не могу сказать, сколько я простояла у входа в грот. Мы успели перекусить лепешками и вяленым мясом. Эту нехитрую снедь мне принес один из воинов, а за водой я подошла сама. После вернулась на свой пост и продолжила гладить Малыша. Не знаю, почему я так упорно не желала уходить от входа. Сейчас я особо ни о чем не думала и не строила планов, просто стояла и смотрела на дождь.

Илгизиты меня не трогали, даже Рахон махнул на меня рукой. Они о чем-то негромко переговаривались, кажется, совсем не обращая на меня внимания. Обернувшись, я увидела, что чародей задремал, воины продолжали свою тихую беседу. Йенахи жались друг к другу, должно быть, так заменяя нехватку ласки. Мне было их жаль, но идти к ним не хотелось, чтобы снова не взбудоражить.

Улыбнувшись Малышу, я выглянула из грота. Небеса снизили накал своей ярости, ливень сменился дождем. Он был еще сильным, и потому мои спутники не спешили покинуть наше убежище, а я свой пост. А потом я услышала голоса. Дыхание вдруг перехватило. Люди! Там и вправду были люди! Я не видела их, но сквозь шум дождя я улавливала звук мужских голосов. Моим спутникам они были не слышны, потому они никак не отреагировали на неожиданное соседство.

Прикусив губу, я осторожно вытянула шею, стараясь не привлекать внимания. Некоторое время вглядывалась в направлении, где должны были идти люди, но так и не увидела их. А потом и звук голосов смолк. Люди ушли дальше. Медленно выдохнув, я натянула на лицо бесстрастное выражение и обернулась. Илгизиты оставались в прежних позах, они над чем-то тихо смеялись. Рахон совсем свесил голову на грудь, погрузившись в крепкий сон. И я решилась.

— Отец, помоги, — прошептала я.

А дальше время слилось воедино со стремительным бегом моего сердца. Я запрыгнула в седло и ударила пятками по бокам Малыша:

— Хэй! — рявкнула я, и йенах выбежал под дождь.

За спиной что-то закричали, но я уже не прислушивалась. Всё мое существо рвалось вперед, туда, где исчезли неведомые мне люди.

— Помогите! — заорала я, что есть сил. — Помогите! Стойте! Помогите!

После этого все-таки обернулась, за мной гнали йенахов илгизиты. И я взмолилась:

— Быстрей, Малыш, быстрей! — А потом снова закричала: — Помогите!!!

Я их увидела. Семеро мужчин шли впереди. Один обернулся на мои крики, и я замахала рукой:

— Помогите! За мной гонятся илгизиты! Илгизиты!!! Там воины! Четыре воина и чародей! Помогите!!!

Мужчины развернулись мне навстречу. Трое скинули с плеч луки и наложили стрелы на тетиву. И когда они выстрелили, я зажмурилась, ожидая, что сейчас меня прошьют три острых жала, но ни останавливаться, ни придерживать йенаха я не стала, столь велико было мое желание спастись. А потом Малыш рявкнул и поднялся на дыбы, а я повалилась на чьи-то руки.

Еще плохо соображая от волнения, я вцепилась в плечи тому, что удержал меня от падения.

— Помогите, — подрагивающим голосом повторила я и открыла глаза.

И первое, что я увидела — это черные волосы мужчины. А потом заглянула в глаза — они были зелеными. Пагчи — пронеслось у меня в голове. Илгизиты привезли меня на земли племени пагчи. И я улыбнулась, всё еще несколько нервно, но дружелюбно.

— Милости Отца вам, — произнесла я. — И благословения Дурпака.

— И тебе, дочь Отца, их милости, — ответил пагчи.

Порывисто обернувшись, я увидела, неподалеку двух илгизитов. Из их тел торчали стрелы. Значит, осталось двое и чародей. Пагчи тоже поубавилось. Кроме того, с кем я разговаривала, остался еще один, пятеро исчезли за зарослями.

— Вас послал сам Белый Дух, — наконец, выдохнула я.

— Кто ты? — спросил мужчина, с которым я стояла рядом.

— Мое имя Ашити, — представилась я. — Я — дочь шаманки Ашит.

— Я — Балчут, из племени пагчи, — почти с вызовом произнес мужчина.

— Я знаю, — улыбнулась я. — У тебя черные волосы и зеленые глаза. — После отступила на шаг и, приложив ладонь к груди, склонилась: — Благодарю, Балчут, что остановились и помогли мне.

— У тебя тоже зеленые глаза, но белые волосы, — заметил пагчи. — Но ты не дитя нашего племени.

— Да, — согласилась я. — Я — дочь шаманки Ашит.

— У шаманов нет детей, — возразил второй пагчи.

— Отец захотел, чтобы у Ашит была, — ответила я и с тревогой посмотрела туда, где находился холм. — С ними пятый подручный великого махира, — сказала я.

— Стреле всё равно, — пожал плечами Балчут.

Я подошла к Малышу и шепнула ему на ухо:

— Спасибо, мой дорогой.

А потом вернулись остальные пагчи. Один из них был ранен, он опирался на плечо соплеменника. За воинами топали йенахи, оставшиеся без седоков. И когда они приблизились, я услышала:

— Чужаков не осталось.

— Мы помогли, тебе больше нечего бояться, Ашетай, — произнес Балчут, несколько исковеркав мое имя.

И я поняла, что меня сейчас оставят в одиночестве. Возмущение, волнение и испуг всколыхнулись, и я воскликнула:

— Вы оставите меня здесь?!

— Тебе больше нечего бояться, — повторил Балчут, похоже, он был здесь главным.

— А лес? А звери?! И я не знаю, как мне вернуться домой! — снова воскликнула я. — Не бросайте меня, прошу!

— Балчут, — заговорил второй пагчи, который оставался с нами. — У нее белые волосы и зеленые глаза, — с явным намеком сказал он. На меня дружно посмотрели, даже раненый перестал кривиться. — Это ее искал Таньер.

— Таньер? — переспросила я, а после просияла: — Танияр?! Он ищет меня?

Пагчи переглянулись, а затем Балчут сказал:

— Ашетай, ты можешь идти с нами.

— Спасибо! — ответила я с чувством.

И снова в моей душе зажглась надежда. Неужели Танияр уже где-то рядом? Хоть бы так! Великий махир явно мог обойтись без меня, зато мне представлялась возможность познакомиться поближе еще с одними обитателями Белого мира. А если Танияр и вправду ищет меня, то мы вскоре встретимся и вернемся домой. Домой! Белый дух, благодарю!

Новый день пощекотал солнечным лучом кончик моего носа, посветил сквозь сомкнутые веки и запутался в белоснежных волосах. Открыв глаза, я прислушалась к мирному течению жизни за окном и сладко потянулась. Славно… Правда, славно! Даже то, что я всё еще была далека от дома, не угнетало. Сейчас меня окружали люди, лишенные предубеждений и спеси жителей таганов. Хотя, признаться, и любимые дети Белого Духа были мне по сердцу, хоть и казались зазнайками, но ведь вода и камень точит, а верное слово его превращает в крошево. Впрочем, сейчас не о таганах.

Вот уже второй день я гостила у пагчи. Разумеется, Танияра в поселении не было, и рядом с ним не было, и даже поблизости. Он не заезжал сюда уже давно, а именно с зимы, когда пытался отыскать мой настоящий дом. Именно тогда его и видели пагчи. А я всего лишь приняла желаемое за действительное в своей эйфории после обретения свободы. Но не скажу, что пришла в уныние, поняв свою ошибку.