- Опылять он собрался, - приговаривала я, нагнав и хлестнув мерзавца по плечу. – Я тебе опылятор с корнем вырву!

Брато умчался вперед, но у лестницы остановился, перехватил меня и резво сбежал вниз, после поставил на пол и бросился к дверям. Я следом, воинственно взметнув сломанную пополам ветку.

- Только рискни, смертник, хоть в один чужой цветок свой клюв сунуть, я тебе сердце вырву! – орала я, вылетая из дома следом за ним.

- Ты сама со мной развелась, - нагло заявил он, останавливаясь на мгновение.

- Документ покажи! – потребовала я. – Скотина какая! Садовник долбанный…

Договорить я не успела, потому что меня вдруг засунули в открытую дверь флайдера. Дверца захлопнулась, и улица осветилась очередным жизнерадостным оскалом Егора Брато. Я подергала дверцу, не открылась. Ястреб натянул на лицо маску невозмутимости, поправил форму, приподняв фуражку, провел ладонью по волосам и направился к водительской дверце. Уселся, и флайдер тут же взмыл вверх. Теперь драться было опасно и глупо.

- Хитрозадый, - буркнула я.

- А то, - осклабился Брато. – Теперь поговорим. Развод?

- Вот тебе, - я сунула ему фигу под нос.

- Поддерживаю, - он перехватил мою руку, быстро чмокнул и отпустил. – Дальше – что я испортил?

- Сюрпризы, - буркнула я.

- Клубок и мужик с мольбертом были сюрпризами?

- Нет, - я скрестила руки на груди и нахохлилась. – Но ты узнал про беременность.

- Я, конечно, очень извиняюсь, но вроде про нее я и так должен был узнать, - усмехнулся Егор. – Выходит, я испортил только твою фигуру на несколько месяцев. И характер… Хотя нет, характер у тебя и без меня не очень.

- Хамло.

- Зато люблю тебя, даже твой характер, - парировал муж. – А ты меня бьешь, оскорбляешь и угрожаешь кастрацией.

- Любя, между прочим, - проворчала я, сдерживая улыбку.

Флайдер опустился за чертой жилых построек. Егор развернулся ко мне, некоторое время блуждал по лицу взглядом, после притянул к себе.

- Свои главные подарки от жизни я уже получил, - сказал он с улыбкой, чмокнув меня в кончик носа и накрыв живот ладонью. – А для сюрпризов у нас вся жизнь впереди, лишь бы приятные. Согласна?

- Тебе сложно возражать, ты непробиваемый, - ответила я, скользя кончиками пальцев по его подбородку.

- Другой с тобой бы не выжил, - хмыкнул Брато и прежде, чем я вновь вспыхнула, заткнул мне рот поцелуем.

P.S.

Наверное, на этом можно было бы и закончить, но, наверное, стоит упомянуть о судьбе других участников нашей с Егором истории. Иван теперь работает на правительство Геи, разрабатывая свои изобретения на государственном уровне. Терри вернулся к своим, недавно обзавелся первой женой по настоянию отца. Дэв и Ярый собрали новую группу и продолжают привычную жизнь солдат удачи. Впрочем, Дэв обмолвился, что приглядывает себе домик где-то на территории бывшей Бельгии, так что, думаю, однажды нас пригласят на новоселье. По крайней мере, наемник нам угрожал грандиозной пьянкой в честь начала спокойной жизни. Ярый махнул на всех рукой, он пока отказываться от своей профессии не собирается, а там поглядим, как сложится жизнь.

О судьбе двух аривейцев мне ничего неизвестно. Лаитерро, чей побег положил начало нашей истории, должно быть, трудится на благо своей планеты. Гротер… Да черт с ним с Гротером, я даже уже не злюсь на него. Он вернул мне моего сумасшедшего Ястреба, пусть и не подозревал о том, что своими интригами разворачивает наши судьбы вспять, и восстанавливает справедливость.

Что до нашей веселой семейки, то спустя положенное природой время, самодовольный, раздутый от важности, как индюк, бывший наемник, а ныне офицер Его Императорского Величества держал на руках своего первенца, нашего сына. На шее Егора Брато висел криво связанный шарф, за плечом красовалась картина со странным крылатым существом, а рядом небезызвестное схематическое изображение – ответ мужа на мои художества. Когда мой отец рассмотрел оба «полотна», дабы вынести справедливое решение в нашем споре, он спросил, указывая на мою картину:

- Это какое-то мифическое существо? Какая-то женщина-птица, которая навевает ночные кошмары? – Я заскрежетала зубами, Брато торжествовал, пока генерал не спросил, указывая на его картину: - А зачем вы банану пририсовали крылья?

В общем, мы решили, что рисуем отлично, а мой папа просто ничего не понимает ни в живописи вообще, ни в ястребах в частности. На этом наши споры прекратились. И вроде бы всё, но…

Остался еще один герой нашей истории, о судьбе которого я ничего не рассказала – Рикьярд Саттор. Поверьте, мне есть, что поведать о нем, муж посвятил меня в подробности жизни своего друга. Однако это уже другая история и рассказать ее стоит особо…

Ночное небо умиротворяло и пугало одновременно. Оно было бездонным, далеким, холодным, но манило звездами, притягивало взгляд, заставляло мечтать. Маленькому мальчику, вольготно развалившемуся на стоге сена, казалось, что звезды – это драгоценные камни, и если их собрать, то можно купить много земли, целый замок и несколько таких деревень, в которой он жил со своими родителями, старшим братом и младшей сестренкой, родившейся совсем недавно.

А еще он думал о том, что иногда звезды падают на землю, и если посчастливиться, то можно найти упавшую звезду, принести домой, и тогда отец точно похвалит его и больше не будет говорить, что нужно во всем походить на брата. Брата мальчик, конечно, любил, но жутко злился, когда его ставили в пример. А вот если бы малыш сумел поймать падающую звезду, то непременно стал бы героем для всех в деревне. А может даже и хозяин их земель приехал бы посмотреть на чудо и дал бы за это несколько золотых.

Мальчик вздохнул и перевернулся на живот. Вокруг стога бродило стадо однорогих приземистых животных. Маленький пастушок мысленно перечислил всех по кличкам, удовлетворенно вздохнул и снова лег на спину, продолжая мечтать. Вот было бы хорошо, если бы звезда упала прямо сейчас. А лучше две. И чтобы непременно сейчас, а не позже, пока не вернулся второй пастух – старший парень, у которого малыш был помощником. Сейчас он ушел к дому знахарки, и пастушонок знал, чем занимается товарищ. Подглядел как-то, как старший пастух тискает знахаркину дочку. Правда, мальчишку заметили и надавали по шее, велев молчать. Но тот успокоил себя тем, что однажды вырастет таким же большим, как отец, и непременно отомстит.

Пастушок снова вздохнул. Его клонило в сон. Синие, как вечернее небо глаза, осоловело моргнули, мальчик зевнул и свернулся калачиком. Запах сена приятно щекотал ноздри, легкий ночной ветер навевал прохладу, и мальчик поглубже зарылся в сено. Мысли его стали путаться, но он упрямо открыл глаза, потер их кулаками и снова посмотрел на небо.

– Боги, – прошептал пастушок, – пошлите мне звезду. Прошу вас. Вы же всё можете. Одну, мне больше не надо… – слова вдруг застряли в горле. Мальчик сглотнул и выдохнул: – О-ох.

В небе полыхнуло. Да так ярко, что пастушок зажмурился, затем снова протер глаза и стремительно скатился со стога вниз. С неба летела звезда! Падала прямо к нему в руки! Мальчик издал ликующий клич, переполошив свое стадо, подпрыгнул и вытянул вверх руки, чтобы поймать дар богов. Звезда стремительно летела к земле, а через несколько мгновение за ней сорвалась вторая.

– Спасибо, всемогущие боги! – закричал мальчик. – Я теперь всегда буду хорошим!

Звезды продолжали свое паление, ярко вспыхивая раз за разом. Они падали прямо в протянутые детские ладошки. Так казалась сначала, но когда звезды оказались уже низко, пастушок понял, что они летят к его деревне, и теперь их увидят все. А ведь это его дар! На его мольбу откликнулись боги! Мальчик обиженно засопел, едва не заплакав, но зло стер кулаками слезы, бросил сердитый взгляд на стадо и бросился со всех ног к деревне.