Они с Настей бежали в конец длинного тоннеля, и Саттор изо всех сил надеялся, что проход найдется.

— Лишь бы не тупик, — прошептал он, чтобы не услышала девушка. Ей пока и без того хватило переживаний. А скоро должно было произойти осознание первого убийства. Истерика гарантирована…

А вскоре послышался топот ног за спиной. Саттор полуобернулся и увидел еще трех наемников, спешивших за беглецами. Один из них вскинул оружие, и Рик метнулся в сторону, дернув за собой и Настю. Разряд прошел мимо. Майор разразился ядреной тирадой, и вжикнул второй выстрел. Рик прижался к стене, выпустил серию выстрелов, и они снова побежали.

Эта часть каменного коридора не была освещена, и сумрак начал всё более сгущаться, мешая беглецам. Но и преследователи теперь смутно видели свою цель. Они еще несколько раз выстрелили, и оружие стало пока бесполезным. Рик шарил взглядом по сторонам и, наконец, заметил ответвление.

— Туда, — коротко бросил он и свернул в новый тоннель…

А в следующее мгновение на него обрушился удар того, кто ждал в темноте. Саттор задохнулся. Он бестолково махнул рукой, кого-то задел, и его снова ударили. Повалили на пол и рявкнули:

— Лежать, мразь!

— Рик! — закричала Настя, когда ее схватили, и голос, почему-то казавшийся знакомым, повторил:

— Рик?

Ответить ему никто не успел. Наемники, гнавшие пленников по коридору, вбежали в ответвление. Один из них уже зажег фонарь. Под ребра Саттору влетела чья-то нога. Он даже услышал хруст собственных ребер. Затем его снова ударили…

— Хватит! — заорал Шакал, ждавший беглецов в темноте.

— Он убил Риго и Стэна! — гаркнули в ответ.

— Но это не значит, что его нужно забить на смерть, — возразил еще один знакомый Саттору голос.

Майора перевернули, и сквозь пелену боли он увидел рядом с собой четырех наемников. Пятый держал Настю, зажав ей рот ладонью. Она смотрела на Рика широко распахнутыми глазами, в который плескался страх. Саттор попытался ободряюще улыбнуться в ответ, но вышла лишь жутковатая ухмылка на разбитых окровавленных губах.

Саттор снова перевел взгляд на четырех наемников. Остановил его на седом мужчине с молодым лицом, криво усмехнулся и закрыл глаза, уже не увидев, как тот болезненно поморщился…

— Рик.

Саттор посмотрел на седоволосого наемника, застывшего рядом с ним. Его глаза были насыщенного зеленого цвета, совсем как у той дряни, которая способствовала оговору курсанта космической академии, лишившем будущего Егора Брато и превратившего его в наемника без родни и дома.

А когда-то его глаза были каре-бордового цвета и, наверное, сейчас они бы полыхали багрянцем, потому что красная окантовка полностью заполняла радужку в минуты злости, волнения и переживаний. Но теперь его глаза стали зелеными, и ничто не выдавало внутреннего состояния бывшего курсанта. Такие глаза достались ему от отца — дагверца. И сейчас, когда Ястреб скрывал свою принадлежность Гее, он стал по документам дагверцем. Рик его даже как-то спросил:

— Как ты объясняешь свой цвет глаз? Без красной окантовки и клыков ты уже не похож на дага.

Егор ответил:

— Не все даги имеют двуцветные глаза. Мой отец был из южного полушария, он — потомок воинов Акирната. Древнее царство «рожденных огнем». Ты мои глаза помнишь, так что можешь понять, из-за чего их так называли. Но соседями Акирната были дагверцы с однородным цветом радужки. Клыки, кстати, тоже показатель касты воинов. Так вот за дагверца я могу сойти, а за акирнатца уже нет. Но плакать об этом не собираюсь, и без того задница вечно в огне.

Да, приключения Брато всегда умел находить, и сейчас он, кажется, решил не изменять себе.

— Привет, Ястреб, — облизав губы, прохрипел майор. — Какими судьбами?

— Услышали, что кто-то набирает команды для работы на какой-то дикой планетке. У нас сейчас нет заказов, а жить-то на что-то надо, вот и заинтересовались. Теперь мы здесь, — ответил Егор Брато. Он замолчал и бросил взгляд назад. Там стоял Иван — землянин из команды Ястреба. Он почувствовал взгляд командира, поднял голову и кивнул. Брато протяжно вздохнул и снова перевел хмурый взгляд на Саттора. — Мы прилетели всего неделю назад. При найме сказали — до особых указаний. Пока сидим, с ребятами знакомимся. Они говорят, что будет большая заварушка. Ты же знаешь, мы — солдаты удачи. За что заплатили, то и сделаем. Если бы я сразу понял, что это ты…

— Я не в обиде, — прервал его Рик. — Ты не знал, кого они гонят.

— Не знал, — кивнул Егор.

— Нас слушают?

— Нет. Иван закольцевал фрагмент, как я мотаюсь здесь от стенки к стенке. Дэв предупредит, если кто-то сюда пойдет.

Рик прикрыл глаза в знак согласия. Он вцепился пальцами в подлокотники кресла, в которое его усадили, и, превозмогая боль в теле, приподнялся. Затем обвел взглядом небольшое помещение, явно не пострадавшее от обрушений, но никого больше не увидел и спросил с тревогой:

— Как Настя? Что с ней?

Саттор упал обратно и поморщился. Брато склонился к другу:

— Больно? — спросил он и сам себе ответил: — Конечно, больно. Инто — злобная сука. Хорошо, хоть удалось уговорить его дать тебя допросить. Черт, — Ястреб покривился, — как погано звучит…

— Как Настя? — Рик повторил свой вопрос. Судьба девушки занимала его сейчас намного больше собственной.

Брато распрямился, провел по лицу ладонью и протяжно вздохнул.

— Егор.

— Девчонку оставили в той норе, где вы сидели раньше. — Наконец ответил наемник. — Сейчас накачали снотворным. Она спит.

— Хорошо, — Рик снова попробовал приподняться и застонал. — Твою мать, — просипел он, держась за ребра. Брато открыл рот, чтобы что-то сказать, но Саттор отрицательно покачал головой. — Проследи, чтобы ее не обидели. Сделай так, чтобы вернули на объект. Ты сможешь.

— Рик…

— Не вздумай влезать в это дерьмо, — потребовал Рик, переведя дыхание, — вас семеро, их с полсотни…

— Шестьдесят три, — буркнул Егор. — До тебя было шестьдесят пять, если не считать нас.

Но Саттор поднял руку, остановив приятеля, и продолжил говорить о том, что считал важней собственного состояния и скорого будущего. О нем майор знал прекрасно и не обманывался ложными надеждами на обретение свободы.

— Постарайся передать через Настю все сведения, какие у тебя есть. Может, насобираешь что-нибудь до ее возвращения. Передай нашим. Считай это моей последней волей…

Наемник слушал офицера, и во взгляде его ясно читалось упрямство. Под конец и вовсе появилось раздражение.

— Придурок, — привычно огрызнулся Брато. — Умирать что ли собрался? Хрен тебе, понял?

— Не влезай! — рявкнул майор и невольно вскрикнул от нового витка боли в избитом теле.

Ему неплохо досталось. После встречи с Ястребом и Дэвом в темноте тоннеля, а затем и с двумя Шакалами, когда они нагнали беглецов, Саттор чувствовал себя еще сносно. Приложили, но бывало и хуже. А сейчас было, как раз хуже. По ощущениям Рик мог сравнить свое состояние с тем, в каком находился после нелегальной гонки, когда заменил Егора. Тогда его аэрокарт отправили прямиком в стену заграждения, и Саттора размазало по ней, словно масло по куску хлеба. Если бы не защитный костюм, то и вовсе мог бы не вернуться в академию.

Вот сейчас было примерно то же самое. Только старались не гонщики, работавшие на потеху публике, а озверевший Инто и его головорезы, мстившие за смерть своих товарищей. Они вернулись, когда Саттор и Настя еще приходили в себя после неудавшегося побега. Пленники опять сидели в каменной клетке, куда их вернули после поимки. Полунианца унесли, его парализованного собрата тоже, забрали трупы и ушли. А потом Инто очухался и пришел поквитаться… И если его парни били за своих, то полунианец еще и отыгрывался за свой проигрыш. Если бы не Брато с Терри, то забили бы без всяких допросов.

В общем-то, Саттор понимал наемников, он бы тоже к убийце своего человека сострадания не испытывал. Было только жаль Настю, рыдавшую где-то рядом. Ей тоже досталось. Отчаянная девчонка кинулась к Шакалам, но ее попросту отшвырнули, как котенка, и Рик не сумел ее защитить. Вот это злило. Он видел, как девушка приложилась затылком к стене, слышал ее вскрик, а вырваться и защитить не смог…