– Нет, не нужно, – почти без раздумий сказал деверь. – Как только ты кого-то поднимешь, это даст ему власть, даже если власти нет. Это нехорошо.

– Почему?

– Потому что он будет говорить, а люди слушать. И если такого болтуна назовут старейшиной, то люди начнут почитать его за мудрость. Кто мудр, тот говорит верно. Это может смутить чей-то ум. Первым умом должен быть тот, кто правит.

– Но порой советники могут быть полезны, – ради справедливости заметила я.

– Так пусть советы дают те, кого дайн захочет слушать, – ответил Архам, и я улыбнулась:

– Я тоже так думаю.

Деверь немного помолчал, а после спросил:

– Почему ты спрашивала? Я не враг своему брату…

– Архам! – воскликнула я, прервав его на полуслове. – О чем ты говоришь? Неужели подумал, что я тебя проверяла на верность брату или искала червоточину? – Он ответил прямым взглядом, подтвердив этим, что я поняла верно. – Вовсе нет!

– Тогда зачем спрашивала?

Вздохнув, я решила говорить правду, иначе рисковала потерять доверие брата своего мужа, а мне этого совсем не хотелось. Деверь мне нравился, и чем дольше мы находились рядом, тем больше становилась симпатия. Я уже давно не видела в нем того напыщенного, недалекого и слабовольного человека, каким он показался мне при знакомстве. Да и сам Архам до этой минуты чувствовал себя рядом со мной уверенно и спокойно, и теперь из-за моих изысканий между нами могла возникнуть ненужная напряженность.

– Я хочу узнать тебя лучше, – сказала я и пояснила, понимая, что он вновь не поймет. Времени узнать друг друга у нас было предостаточно. – Я хочу лучше понять, на что ты способен… Боги, – вздохнула я, сообразив, как прозвучала моя фраза. – Я пытаюсь узнать, к чему ты имеешь склонность. Например, Танияр был рожден правителем и воином. Он решителен, тверд, уравновешен. Умеет принимать решения, которых от него никто не ожидает. Эгчен – замечательный помощник. Он не мог бы быть лидером… не мог бы быть первым, но прекрасно ухватывает суть приказа и в точности исполняет его. Ему можно доверить управление дайнатом, как раньше таганом, прежде указав, что от него требуется, и Эгчен не подведет. А Илан хорошо показал себя как шпион и сыскарь. Я весьма недурной организатор… потом объясню. И я хотела лучше узнать тебя с этой стороны. На что ты способен более всего. Понимаешь, что я хочу сказать?

Архам кивнул. Он покусал губы, явно решаясь что-то сказать, а затем спросил:

– На что же я гожусь?

– Ты похож на меня, – ответила я. – Когда мы работали с ирэ, я уловила в тебе нечто схожее со мной, но чего нет у Танияра, точно нет у Эгчена, но, вполне вероятно, присуще Илану хотя бы в некоторой степени. Я думаю, что тебе не место среди ягиров, хотя в случае нужды ты бы там показал себя достойно. Но ты точно мог бы стать советником дайна и возглавить одно из ведомств, которые у нас появятся. Но что именно это будет за служба, я и хочу выяснить. Каждый человек хорош на своем месте, и твое мы обязательно определим.

– Я хочу быть полезным брату, – без тени улыбки сказал Архам. – Как скажет, так и будет. Я любое дело сделаю на совесть. – Он чуть помолчал, а затем добавил с чуть смущенной улыбкой: – Но мне любопытно, где мне место. Спрашивай еще.

– Обещаю, – рассмеялась я, подняв руку в клятвенном жесте.

За разговорами мы выехали на большую дорогу. Рырхи теперь держались вдали от нас, но я точно знала, что они всё равно где-то поблизости и бдительно наблюдают за нами. Людей на дороге было немного. Причиной тому были дождь, ливший большую часть дня, и время, неумолимо приближавшееся к вечеру. Вскоре снова придется думать о ночлеге, но пока мы были заняты занимательной беседой, и деверь отвечал на мои вопросы уже без всякой подозрительности.

Увлеклась и я. Потому приближавшийся отряд мы заметили лишь тогда, когда йенахи остановились, а затем послышались испуганные вскрики прохожих. Причиной тому стали рырхи, вышедшие на дорогу. Я успела уловить боковым зрением, как Архам сжал рукоять клинка, данного ему Фендаром, но потом пальцы его расслабились, и рука повисла вдоль тела, более не предпринимая попыток обнажить меч. Я перевела взор на того, кто смотрел на меня с высоты саула, и ахнула:

– Танияр…

Я смотрела на Танияра. Он был так близко и так недостижим одновременно. Мой возлюбленный, мой супруг и повелитель во плоти, мужественный, прекрасный и желанный сидел под деревом всего в десяти шагах. Он тоже смотрел на меня, не сводя взгляда. А между нами стоял Ветер и пристально следил. И не в каком-то там переносном смысле, а в самом что ни есть натуральном. Склонил шею и поворачивал голову из стороны в сторону, наблюдая за мной, своей хозяйкой, и хозяином всего дайната, который саулу был не указ.

Но начну сначала, а для этого нам придется вернуться на сутки назад, когда Танияр и его сопровождение встретили нас с Архамом на проезжей дороге. Я бы хотела рассказать, как кинулась ему на шею, как прижалась к широкой груди и ощутила крепость объятий, но…

– Танияр…

Только и успела я тогда произнести, как из-за спин ягиров раздалось душераздирающее:

– Мьяв! Мья-а-ав!

И Ветер вырвался вперед. Но тут же и остановился. Склонившись к йенаху, саул почти прижался лбом ко лбу бегуна и зашипел, да так неистово, что малыш испуганно отпрянул. Может, и дал бы деру со мной на спине, но позади него уселся Бойл, и бедняга остался на месте. Он трясся, и мне йенаха было жалко, но главным сейчас был все-таки Ветер, по которому я безумно соскучилась. Потому я покинула седло и протянула руки к саулу.

– Ш-ш-ш, – зашипел он уже на меня.

Ветер бранился, клацал зубами и пару раз даже почти укусил меня. Он не подпустил Танияра, отогнал йенаха и даже огрызнулся на рырхов. В общем, мой саул буянил, потом жаловался и терся о мое плечо, но уже спустя минуту снова начинал неистовствовать и клацать зубами. И пока Ветер распекал меня на все лады, Архам трогательно обнимался со своим саулом, которого привели вместе с моим скандалистом. А я поглядывала на них и завидовала, потому что деверя не было гораздо дольше, но его скакун выражал свою тоску, уместив голову на плече всадника, а мой только что не тряс меня, сжав копытами плечи.

В какой-то момент я решила обойти своего саула и обнять мужа, но Ветер и вовсе встал на дыбы. И если меня почти укусили, то дайну досталось без всякого «почти». Тэйле было зашипел, но потом махнул копытом и влезать не стал.

– Да сколько можно?! – воскликнула я. – Или ты прекратишь на меня орать, или я сяду на йенаха, а ты шипи сколько влезет!

Я даже развернулась к нему спиной, чтобы воплотить угрозу, но не смогла сделать и шага, потому что саул ухватил меня зубами за накидку и дернул к себе. Я порывисто обернулась к нему, намереваясь уже дать волю негодованию и… Выдохлась. Саул опустился на колени, предлагая мне сесть на него, и, глядя в глаза, жалобно замяукал. Что я могла сделать? Только обнять и заворковать, лаская исстрадавшегося мальчика.

И что вы думаете? На этом конфликт был исчерпан? Тогда вы совершенно не знаете моего саула! Потому что негодник, добившись внимания, снова вскочил на ноги и продолжил шипеть и угрожать каждому, кто пытался к нам приблизиться. Даже развернулся ко всему отряду, пригнул голову и обвел всех взглядом, ну а после наконец соизволил угомониться и дал мне сесть в седло. Совершенно невообразимое животное!

– Мьяв, – фыркнул он напоследок и загарцевал вперед, не собираясь никого ждать.

– Надо было оставить его ашрузе, – сухо произнес Танияр.

Я обернулась к нему и виновато улыбнулась. Супруг нагнал нас с Ветром, пристроился рядом, и мы протянули друг другу руки, чтобы сплести пальцы и поздороваться хотя бы так. Однако мой вредный саул показал, что он всё видит и вольностей не потерпит. Ветер зашипел, защелкал зубами и отскочил в сторону, едва не выронив меня из седла.

Дайн задумчиво посмотрел на него, а после подвел итог: