– Хорошо, пусть успокоится.

Но вот прошли сутки, а Ветер и не думал успокаиваться. Он уже не шипел и не кусался, но по-прежнему держал оборону и никого ко мне не подпускал. Прорвались только рырхи. Но им на тиранию саула было плевать, цапнули его за ногу, порычали, и Ветер упрямиться и рисковать не стал, тем более они подолгу возле меня не задерживались.

Впрочем, с сегодняшнего полудня саул одобрил посещение моей персоны ягирами и Архамом. Последнего Ветер не знал вовсе, должно быть, потому посчитал его безопасным. В конечном итоге, если бы деверь имел дурные намерения, его бы сожрали рырхи, а Торн растянулась рядом с Архамом на дневном привале. Так что мой скакун смилостивился и позволил деверю подойти.

И единственным, кому саул неизменно говорил «Ш-ш», был наш дайн и повелитель, а заодно мой горячо любимый супруг, о котором мне оставалось лишь мечтать, хоть он и находился прямо передо мной.

– Я всё понимаю, – говорила я саулу. – Тебя испугало мое новое исчезновение. В этот раз меня долго не было, однако вот она я, и ты уже предельно ясно высказался. Я поняла всё, что ты хотел мне сказать, признаю вину и прошу прощения у тебя уже в сотый раз. В ответ я прошу самую малость – пробуждение твоей совести. Дай нам подойти друг другу, пожалуйста.

– Ш-ш-ш!

– Я хочу…

– Мьяв!

– Тьфу.

– Ш-ш, – вот и весь разговор.

Я чувствовала злость и бессилие. Уговаривала себя, что это природа саула, что он исстрадался и истосковался, что переживал и боялся больше не увидеть меня, но! Но саул Архама вел себя иначе! Как я уже говорила, не виделись они много дольше, и скакун не отходил от своего всадника. Куда шел деверь, туда же шагал и его саул, однако он не устраивал сцен, не нависал сверху и не превращался в надзирателя. Он просто хотел быть рядом и чувствовать своего человека. И наверное, так вел бы себя любой добропорядочный скакун, но не Ветер. Этот деспот устанавливал свои законы и не терпел возражений.

– Ревнует, – усмехнулся Юглус, глядя на наши препирательства с саулом. – Дайн один может забрать тебя у Ветра.

– Точно, соперника чует, – кивнул другой ягир.

– Скоро успокоится, – заверил третий.

Танияр ничего не сказал, только одарил Ветра непроницаемым взглядом. Кстати, стоит пока отвлечься от четвероногого тирана и уделить внимание братьям. Еще во время нашей встречи они обменялись кратким приветствием и этим ограничились. Во-первых, мой саул оттянул на себя всеобщее внимание, а во-вторых, нужно было время, чтобы Танияр и Архам могли почувствовать себя свободно рядом друг с другом. И если мой супруг просто привыкал к возвращению брата, то последний был скован и молчалив.

А еще были ягиры, которые к своему бывшему каану относились предвзято. Судить их за это было сложно. Понять истоки и причины молчания и острых взглядов исподлобья можно было без труда. Однако у нас с деверем установились теплые, доверительные отношения, и видеть, как он, по сути общительный и улыбчивый, вновь отстраняется и замыкается в себе, было тяжело. Еще когда мы только возобновили путь уже в новой компании, я ободряюще ему улыбнулась. Но всё мое время занял Ветер, и уделить внимание Архаму было уже сложно. И потому когда я заметила, как братья на стоянке негромко разговаривают, сидя рядом, то испытала облегчение. Могла бы, то и присоединилась к ним, но у меня был Ветер, и у него имелось на мое местонахождение собственное мнение.

Вы можете изумиться тому, что я рассказываю. Скажете, что саулы – это всего лишь животные, а не какие-нибудь сверхсущества, и они тоже должны спать. И почему бы мне в это время не подойти к своему мужу, чтобы наконец обнять его? И разумеется, будете правы, но… вы совершенно не знаете саулов. А моего так уж точно.

Да, на первой ночевке и я, и Танияр ожидали, когда бдительное око закроется и мы станем свободны от надзора. Однако Ветер оказался предусмотрителен. Пребывая в плену собственных страхов и обостренных чувств, он не позволил отвести себя к остальным саулам и остался рядом со мной. Опустился на землю и так и провел ночь, прижавшись ко мне. А когда я попыталась встать, вскинул голову. И на шорох приближающихся шагов Танияра тоже.

Нет, мой скакун, конечно же, заснул, но спал беспокойно. Замирал он только в те минуты, когда я накрывала его бок ладонью. Но стоило убрать ее, как начинал вздрагивать. В конце концов, устав от бесплодного ожидания, да и просто от жалости к упрямцу, я оставила всякие попытки встретиться с мужем. Танияр, поняв, что встреча вновь откладывается, ободряюще мне улыбнулся и устроился на подготовленном для него месте.

К следующей ночи мало что изменилось. Ягиры, ехавшие впереди, приглядели поляну для ночлега, там мы и остановились. И вот я сидела на одном ее краю, Танияр на противоположном, такой близкий и недосягаемый одновременно, а между нами стоял Ветер и переводил подозрительный взгляд с одного на другого и никак не желал ослабить надзора. Мне даже подумалось, что саул, ощутив некую власть над людьми, попросту обнаглел. Это раздражало неимоверно, но приходилось мириться… пока.

Супруг, смотревший на меня, улыбнулся и поднял руку, обращенную ко мне тыльной стороной. Он поиграл пальцами, и в свете разгоревшегося костра сверкнула льдинка в его перстне. Поняв, что хочет сказать дайн, я с ответной улыбкой кивнула. Ветер задержал на мне взгляд, будто пытаясь разгадать сию пантомиму, однако не преуспел и решил вопрос по-своему – подошел ко мне и, как предыдущей ночью, устроился рядом. Я ласково потрепала своего скакуна, но мысленно ухмыльнулась – там не уследишь.

– Держи, дайнани, – к нам с саулом приблизился Юглус.

Он протянул мне миску с приготовленной похлебкой, лепешку и ложку. Ветер возражений не имел. Как я уже говорила, всех, кроме законного супруга, саул начал подпускать.

– Спасибо, – с улыбкой поблагодарила я, приняв ужин.

Ягир посмотрел на саула, усмехнулся и присел рядом. Ветер задержал на моем телохранителе пристальный взгляд, но «махнул копытом».

– Придется жену у саула отбивать, дайн, – хохотнул один из ягиров

Остальные рассмеялись, поддержав шутку, усмехнулся и Архам. А Танияр ответил:

– Жену саула сам отбивай, а свою я верну.

– Если я в дом саульшу приведу, моя Ишэм нас с ней в ашруз отправит, – сверкнув широкой улыбкой, парировал ягир. – А мне в стойле тесно будет.

– Не ври, – усмехнулся другой ягир. – Если б мог, сам от своей Ишэм в ашруз убежал. Любая саульша добрей ее будет.

– И красивей, – хмыкнул третий.

– Чего? – опешил весельчак.

Дальнейшую перепалку пересказывать не стану, шутки стали уж больно вольными. Но скажу, что вот эта троица, так неучтиво сравнившая саульшу и некую Ишэм, была не из Зеленых земель. По одежде я определила, что они из бывшей Песчаной косы. Пока у ягиров Айдыгера еще не было единых цветов и знаков, и воины носили свои старые. Наших воинов было больше, но они с живейшим интересом слушали разгоревшийся спор с сальными остротами. Была парочка ягиров и из Белого камня, и я отметила с удовольствием, что дайн не разделяет людей на тех, кто ближе, и тех, кто еще не стал своим. Это было правильно. Они все уже были нашими.

Танияр, ненадолго отвлеченный болтовней своих ягиров, хмыкнул и вновь перевел взгляд на меня. Я улыбнулась ему и принялась за походную трапезу. Юглус не спешил покидать меня. Он отламывал кусочки от своей лепешки, отправлял их в рот и усмехался время от времени, слушая, как и все, перепалку трех ягиров. Наконец повернул ко мне голову и улыбнулся.

– Без тебя было скучно, дайнани, – сказал мой телохранитель. – Хорошо, что вернулась.

– А если бы не вернулась? – с ответной улыбкой спросила я.

– Сами бы пришли и забрали, – ответил ягир таким тоном, каким говорят само собой разумеющиеся вещи. – Куда ж мы без тебя? Сам Белый Дух привел, а мы от даров Отца не отказываемся. Мы сразу хотели, но дайн сказал, что ты велела не искать тебя. Сказал, что так надо Отцу. Только мы с ним всё равно в Каменный лес съездили и стоянку нашли, на которой твои украшения выбросили. Танияр перстень забрал, а там камня нет.