Вафельщик быстро понял, что от него хотят два иноземца, но долго рассматривал марантийское золото, которое умудрился сохранить для хозяина находчивый слуга, зашивший его в свой пояс. Торговец вафлями рассматривал монету с обеих сторон, скоблил ногтем, даже попробовал на зуб и расплылся в счастливой улыбке, разведя руками и показав, что сдачи у него нет.

Хмыкнув, Альен махнул рукой, забрал вафли, завернутые в бумагу, пропитавшуюся их жиром, Тина подхватила стаканчики с лимонадом, и молодые люди огляделись, отыскивая, куда можно присесть. Скамейка нашлась на спуске к реке, у самой воды. Парочка расположилась там, с аппетитом уплетая остывающие вафли.

– Фкуфно, – заметила Тина.

– Угу, – промычал Альен, отпивая лимонад. – И кисло, бе.

Девушка расхохоталась, глядя на сморщившегося молодого человека.

– Сама попробуй! – возмутился Литин, протягивая мадемуазель Лоет второй стакан.

– Не буду, – замотала головой Тина. – Я тебе верю. Нет! Альен, не буду!

Она завизжала и закрыла лицо руками, пытаясь увернуться от стакана, назойливо пихаемого ей молодым человеком. Наконец он отстал, и девушка успокоилась, раздвинула пальцы, подглядывая за Литином. Он поставил второй стакан на землю и снова отпивал лимонад из своего. Тина выдохнула, убрала от лица руки и… Рывок Альена к ней был таким неожиданным, что девушка замешкалась, и он приник к ее губам, выливая в рот набранный только что напиток. Короткое мгновение Тина смотрела на Альена широко раскрытыми от удивления глазами, а после в него полетел фонтан из лимонада, забрызгавшего лицо и часть одежды.

– Фу, Альен, это было отвратительно! – возопила девушка. – Ты просто ужасен!

Он невозмутимо стирал с лица напиток.

– Освежающе, – произнес молодой человек. – Но слаще не стало.

Тина еще некоторое время гневно сопела, глядя на Альена, промакивавшего лицо и одежду, представила все произошедшее со стороны и согнулась пополам в приступе хохота.

– Альен, ты… ты такой… Не ожидала, – выдавила она. – Ты коварный, изобретательный тип!

– Я омовения тоже не ожидал, – проворчал молодой человек и хохотнул, качая головой.

Пока они боролись, остатки вафель оказались на земле, лимонада уже совсем никому не хотелось, а аппетит только разыгрался.

– Может, все-таки в ресторацию? – предложил Альен.

– Только ничего мне в рот не совать, не лить и не вести себя как невоспитанный дикарь, – погрозила девушка пальцем.

– Я уже и дикарем стал, – хмыкнул Литин. – Обещаю не чавкать и пальцами в тарелку не лезть, – заверил он Тину, поднимаясь со скамьи.

– Я возьмусь за твое воспитание, – угрожающе ответила она, и молодые люди поспешили подняться на набережную, продолжая подтрунивать друг над другом и беззаботно веселясь.

До ресторации двое влюбленных шли, держась за руки и бросая друг на друга быстрые взгляды. На губах их играли загадочные улыбки, какие могут озарять лица только тех, чье сердце осчастливлено Всевышним любовью. Прохожие недоуменно поглядывали на странную пару: молодого мужчину и юношу, больше похожих на влюбленных, чем на приятелей. Но ни Тина, ни Альен не замечали косых взглядов и совсем не обратили внимания на дородного господина, брезгливо сплюнувшего себе под ноги. Как не замечали женских взглядов, касавшихся лица черноволосого красавца, затем скользивших на хорошенького юнца, на которого с заметной теплотой и трепетом взирал синеглазый мужчина, и дамские личики ревниво кривились. Впрочем, юнец мог оказаться братом или, к примеру, племянником, потому неприязни в глазах встречных женщин не было, и только мечтательный печальный вздох срывался с их уст и несся вдогонку необычной паре.

– Как же ты хороша, – негромко произнес Альен, залюбовавшись игрой солнечного лучика в коротких волосах Тины.

– Скажешь тоже, – смущенно ответила она.

– Скажу, – улыбнулся молодой человек. – Я так много могу тебе сказать…

– Не надо! – с неожиданным испугом остановила его девушка. – Не сейчас… пожалуйста.

– Хорошо, – легко согласился Альен, но взгляд его еще некоторое время не отрывался от нежного профиля упрямой девицы.

– Опять любуешься? – ворчливо спросила мадемуазель Лоет.

– Наслаждаюсь, – сказал молодой человек в ответ, и щеки девушки вспыхнули.

– Прекрати, – охрипшим голосом попросила Тина.

– Наслаждаться? – уточнил Альен.

– И это тоже, – кивнула девушка. – Не смотри на меня так… пристально.

– Не могу, – вздохнул Литин. – Не смотреть не могу, и не говорить, сколь сильно ты мне желанна, тоже не могу. – И как только Тина хотела ответить, он вскинул руку и жизнерадостно возвестил: – Пришли!

Строгий привратник в ливрее зеленого цвета мгновение созерцал необычную пару, решая, открывать ли им дверь или нет. Альен насмешливо изломил бровь, и привратник отмер. Он потянул золоченую створу двери и согнулся в поклоне, пропуская явно значительного посетителя и его мальчишку-слугу.

– Ты заметила, какого цвета была ливрея? – шепнул молодой человек.

– Перст судьбы? – хмыкнула девушка, радуясь, что Альен больше не смущает ее.

– Будем надеяться, что перст у судьбы на вкус будет недурен, – подмигнул Литин, оглядывая обеденный зал.

– Я пальцы жрать не буду, – намеренно грубо ответила Тина, шмыгая носом. – Мне бы мяса. А в пальцах мяса нет, только одно сплошное расстройство.

Альен негромко рассмеялся и подозвал управляющего. Тот оказался мужчиной представительным и образованным. Впрочем, что еще ждать от ресторации в большом портовом городе? Путешественники не всегда знали местный язык, а есть хотели все одинаково, особенно если путешественники были благородного рождения и воспитания и не желали посещать грязные трактиры и харчевни, расположенные ближе к порту.

Управляющий отвел посетителей на второй этаж, где имелись кабинеты. Впрочем, они не были совершенно закрыты, у кабинетов отсутствовала стена, выходившая на общий зал. Огорожены они были с открытой стороны перилами и казались, скорей, балкончиками, дарующими посетителям уединение, но позволяющими наблюдать за происходящим внизу и на улице, шумевшей за огромными окнами.

Управляющий помог им составить заказ и удалился, чтобы не мешать. Тина с интересом поглядывала вниз, рассматривая местную публику, Альен отстукивал по столу пальцами, о чем-то размышляя.

– Папенька сказал, что ты просил у него моей руки, – заговорила девушка, продолжая делать вид, что рассматривает посетителей в общем зале.

– Просил, – ответил молодой человек, скрестил руки на груди и выжидающе замер.

– Альен, – Тина обернулась к нему, отчаянно подыскивая слова, чтобы сказать в этот раз верно, не обидев молодого человека. – Твое предложение… это честь для меня. Но…

– Но?

– Я не готова, – выдохнула девушка. – Меня пугает само слово «семья». Это же так… – она помолчала, подбирая слово, – …серьезно. И дети. Я еще не хочу.

– А что ты хочешь? – мягко спросил Альен. – К чему готова? Носиться по заборам со своим маленьким приятелем? Лезть в уличные драки? Или же вновь рвануть на какой-нибудь корабль, прикидываясь мальчишкой? Разве не пришла пора наконец выбраться из образа сорванца и стать женщиной не только по своему рождению, но и по сути?

Тина отвернулась и представила себе свою прежнюю жизнь, вспомнила Сверчка и их развлечения. Им всегда было весело, всегда интересно, но… Девушка вдруг так ясно поняла, что эти милые детские забавы остались где-то далеко, словно прошла целая жизнь… Она протяжно вздохнула и снова посмотрела на Альена, не спеша ответить. Девушка разглядывала его, будто заново изучая каждую черту. Уже, наверное, в сотый раз умилилась маленькой родинке на щеке, утонула в пронзительных синих глазах, скользнула взглядом по прямому носу, остановилась на губах правильной формы, вспоминая, как молодой человек целовал ее. Затем прошлась по широкой груди, остановилась на руках. Ей нравились руки Альена. Сильные, уверенные, но нежные, от касания которых, казалось, все внутри Тины трепетало и таяло. И представить, что Альен Литин исчезнет из ее жизни и вернутся прежние развлечения со Сверчком, было невозможно. Это показалось ей пробуждением после чудесного сна, когда мир вдруг начинает казаться плоским и серым, потому что все, что могло с тобой случиться замечательного, произошло в растаявшем сновидении. Только ведь она будет знать, что все было на самом деле!