– Что, братцы, помните меня?

– Так точно! Помним-с, вашскородие, – дружно отозвался строй.

– Рад слышать. Вы помните, что я труса не праздновал и за ваши спины не прятался. Того же буду требовать и от вас. У нас сегодня одна задача: злодеев поймать, воеводу вызволить. Так что не подведите меня, соколики. За веру, царя и отечество! Вперёд!

Закончив этот сумбурный спич, я едва не расплакался. Ведь сам не понимаю, какого лешего дёрнуло толкать речь перед солдатами. Они и без моей накачки хоть куда. Однако… фильмов, что ли, насмотрелся. Хорошо, что ни Ваня, ни прочие слушатели этого не поняли. Восприняли как должное.

Я приказал двигаться. Солдаты взлетели в сёдла. Для проводника тоже нашлась лошадёнка, взамен временно конфискованной вместе с телегой.

До нужного места добирались несколько часов. Разумеется, бандитов уже и след простыл. Мы нашли только трупы полицейских. Драгуны тщательно осмотрели округу, однако тела Фёдора Прокопича так и не нашли. Выходит, раненый не ошибся, недобитки из шайки Сапежского забрали его с собой.

Точно так же мы не обнаружили останков Картанеева, что косвенно подтверждало версию о том, что он предатель.

– Какие ещё будут распоряжения, вашскородие? – спросил командовавший драгунами капрал.

– Навестим усадьбу Сапежского. Шибаи могли заглянуть туда на время, зализать раны.

– Сомнительно, но проверить стоит. По коням, господа!

Мы налетели на имение Сапежских лихим кавалерийским наскоком. Солдаты спешились и моментально разбежались по деревне: им было не впервые учинять правёж и изыскивать недоимки. Со времён Петра Первого богатый опыт накопился.

Довольно быстро они согнали крестьян в одну кучу, оставив дома только немощных стариков и калек. Избы разом опустели. Люди были крайне перепуганы, шум и гам стоял такой, что уши закладывало. Я ловил на себе неприязненные взгляды, от которых невольно хотелось поёжиться. Но… слава богу, до решительных действий не доходило. Видать, крепко держал крестьян в своих руках Сапежский, даже мысли о бунте не возникало, хотя в других краях то и дело вспыхивали волнения, порой по весьма незначительному поводу. Особенно часто это происходило во время войны, когда населению приходилось тяжелее, чем обычно.

Имение всё ещё принадлежало фамилии Сапежских, хотя, скорее всего, после выполнения всех юридических формальностей (а это история долгая) его переведут в государственную собственность.

К нам подскочил бравый капрал:

– Вашскородие, всех, кто ходить может, собрали. Сапежского и людишек из банды его не нашли.

– Обыскивали тщательно?

– Обижаете, вашскородие. От нас даже муха б не улетела.

Я кивнул:

– Вижу. Благодарю за службу.

– Рад стараться, – вытянулся во фрунт он.

– Кто тут староста, ведаешь?

– Так точно. Дозволяете? – Дождавшись моего кивка, он выволок из толпы угрюмого бородача с косматыми бровями. – Это и есть тутошний староста, Акинфий.

– Всё так и есть? – спросил я.

– Лгать – Бога гневить. Правда сие: я староста, – Акинфий снял шапку, поклонился. – Пошто, господин хороший, народ согнал аки татарин какой?

– Раз согнал, значит, есть причина.

– Из-за барина, что ль?

– Из-за него. Был сегодня?

– Скрывать не стану, был. Токмо не верхом: на телеге его привезли всего изранетого. Встать не мог. Бабка-знахарка наша раны ему перевязала, травок и настоев всяких дала. Но то дело христианское. Какой-никакой, а всё барин.

– И ты ему помогал?

– А как же… должность такая. Надо сполнять. Других указаниев не имелось.

Он лукаво посмотрел на меня. Ну да, сомневаюсь, что кто-то мог предвидеть этот внезапный побег и заранее распорядиться о «встрече». Так что Акинфий в своём праве.

Я строго посмотрел на него и сказал:

– За это наказывать не стану.

Акинфий просиял. Я продолжил расспрос:

– Сколько с барином людей было?

– С дюжину наберётся. Они, как и вы, ещё приехать не успели, а уже по избам – шурх! Припас собрать, – Акинфий вздохнул. – Все анбары вымели.

– Так уж и все?

– Ну, кой-чего осталось. С голодухи не помрём, но и жирка не накопим.

– Заботливый, выходит, барин. Печётся о вас, – ехидно сказал я.

– Другого покуда нетути.

– Скажи, Акинфий, а пленника с собой у людишек твоего барина не было?

Старосте очень не хотелось отвечать на этот вопрос, но после убедительного тычка в спину от капрала, он выдавил:

– Везли с собой кого-то в рогожу завёрнутого. Мы заперва думали, что упокойник, но супруга моя слыхала будто стон из под той рогожи идёт. Может, померещилось, конечно, баба она и есть баба.

Мы с Иваном обменялись взглядами. Очень похоже на то, что Сапежский прихватил с собой воеводу. Таскает с собой как… ну хотя бы как страховочку. Может, ещё и выкуп попросит.

– А уехал потом куда?

Акинфий ссутулился, сделался меньше ростом.

– Да тут почитай одна дорога всем беглым: в леса они уходят. Тут они заповедные, нехоженные. Ежели проводника серед нас искать начнёшь, наперёд говорю: не сыщется такой. Уж прости, сударь.

– А коли я награду высокую объявлю? – спросил я, глядя в его глубоко запавшие глаза.

– Твоё дело, господин хороший. Токмо мне ответ известен: никто не согласится. Боится народ по тамошнему лесу шастать. Давно отучен. Хотя попробуй, конечно, авось и найдётся какой дурак, но я б на него не положился.

Поняв, что большего от старосты не добиться, я отпустил его. Выхваченные из толпы наугад крестьяне подтвердили слова Акинфия: да, барина привозили, оказали ему помощь, помогли собрать припасы в дорогу, пленного не видели, но стоны от завёрнутого в рогожу человека слышала не только жена старосты (версия про заложника подтвердилась). Все как один уверили, что спустя короткое время отряд уехал в лес. Проводника мы не нашли, сколько бы ни сулили. Крестьяне и впрямь остерегались здешних чащоб и не соглашались ни на какие деньги.

Капрал предложил заставить силком, но я отказался: нарвёмся на местного Ивана Сусанина да сгинем.

Предыдущий проводник тоже опасливо пожимал плечами, уверял, что ни одна добрая душа туда не суётся, а коли злодеи рискнули, так нехай пропадают. Никто потом даже косточек их не сыщет. Разбойников понять можно, под ними сейчас земля горит, на любой риск пойдут, чтобы уйти от погони.

Я велел капралу отпустить людей, а мы тем временем устроили короткое совещание. В принципе, Иван – хороший следопыт, можно попытаться использовать его таланты. Да и среди драгун имелись опытные охотники, умеющие разбирать следы.

Мы двинулись к лесу. Надо сказать, что он впечатлял: это был воистину дремучий лес из сказок. Вершины деревьев до неба, мощные стволы – несколько человек нужно, чтобы обхватить, непролазный бурелом на каждом шагу: да тут как в джунглях: без мачете не пробиться.

Очень скоро мы обнаружили брошенные разбойниками телеги: на них было не проехать. Иван по следам определил, что разбойники спешились и вели коней за собой.

А потом… мы напоролись на болото и едва не утонули. Каким образом бандитам, да ещё с лошадьми, удалось здесь пройти, осталось загадкой. След был утерян, хотя Ваня чуть ли не с лупой всё исползал.

Раздосадованный капрал рвался дальше, сам чуть не утоп, мы его с трудом вытащили. Отчаянно матерясь, приняли единственно верное решение – возвращаться в город. Если разбойники выживут, мы ещё о них услышим и не раз.

Ещё на подходе к городу услышали колокольный набат: густой и тревожный. Солдаты сразу напряглись.

– Беда в городе приключилась, – заволновался капрал.

Его волнение передалось и нам. Мы погнали коней. Уже на заставе узнали причину переполоха: горела та самая ярмарка, на которой стоял наш торговый шалашик. Огонь грозил перекинуться на соседние дома. Погода была засушливая: дерево горело, как солома.

– Надо выручать, – крикнул я и пришпорил коня.

Ещё немного, и мы увидели, как над крышами домов вьётся дым и пылает огонь. Многие сразу закрестились.