- Что еще ты знаешь об этом импланте? – хмуро спросил Брато.

- Мало, - вздохнула я. – Управляется голосовой командой. И если Хейтарро не доработал его, то по сендеру активировать МП нельзя.

- МП? – вновь влез Терри.

- Мозговой паразит, еще одна разработка твоей Родины, - пояснила я. – Гротер два раза активировал и дезактивировал его голосовой командой. Но он реагирует на сильные эмоции и стресс – это недоработка, и она не устранена, в этом я смогла убедиться лично. Эта тварь, Гротер, собирался устроить мне инсульт по окончании миссии, я нашла у него готовые документы. Ну и дополнительная функция – он исполняет роль маяка. Вот теперь я оставлю вас в печали и раздумьях.

Я поднялась на ноги и направилась к выходу из рубки, но меня догнал голос Брато:

- И вновь ты поимела меня, Лисеныш.

- Правда? – я насмешливо приподняла брови и примерно воспроизвела ответ Гротера на похожее обвинение: – И где же мой оргазм? – Он криво усмехнулся и покачал головой. Я уже вышла из рубки, но снова вернулась. – Еще один момент. Я не знаю, что будет вытворять МП, потому выход лучше найти побыстрей. Приятного полета, мальчики.

До своей каюты я дошла в одиночестве. Никто не пытался разобраться со мной или выяснить отношения. Дверь за собой закрыла от греха подальше, завалилась на койку и закрыла глаза. Всё, что могла, я сделала. Теперь моя жизнь зависит от Егора Брато и его команды.

Глава 20

Глава 20

- Лисеныш.

Я отрываю взгляд от витрины, где красуется женская вариация робота в красивом белоснежном платье. Робот демонстрирует наряд, показывая все его достоинства, завлекает, пленяет видением этого платья на мне. Я жмурюсь и представляю, какой была бы красивой в нем. А если еще в волосы будет вплетена ветка с белыми цветами. И рядом Егор в парадном мундире курсанта. Он надел бы мне кольцо…

- Ильса.

Досадливо вздыхаю и отворачиваюсь от робота-модели. Мне кажется, что и она теперь выглядит грустной и поникшей, даже вертится не так задорно, как раньше. Егор возвращается, берет меня за руку и тянет за собой. Я снова оборачиваюсь, чтобы бросить последний взгляд на платье, робот поднимает руку и машет мне, прощаясь.

- Красивое платье, - отмечает Брато. – Тебе бы пошло.

- Хочу его, - капризничаю я.

- Рано, Лисеныш. Сначала закончим с делами, потом будем на свадебные платья смотреть, хорошо?

Я останавливаюсь и вырываю руку, хочу сказать что-нибудь колкое, но теряю апломб и вздыхаю, соглашаясь со своим парнем. Сама беру его снова за руку и с виноватой улыбкой говорю:

- Идем.

Теперь Егор не двигается с места. Я удивленно смотрю на него, в глазах курсанта отражается внутренняя борьба.

- Ильса… - начинает он, но я отрицательно качаю головой.

- Дома я не выдержу, - отвечаю ему.

- Мне было бы спокойней…

- Я же с тобой не пойду, - возражаю я. – Буду сидеть тихой мышкой, даже соседи не поймут, что за стенкой кто-то есть.

- Я бы сразу вызвал тебя, - начинает Егор по сотому кругу один и тот же разговор. – Мне, правда, так будет спокойней. Лисеныш.

- Тебе точно ничего не угрожает?

- Они всего лишь хотят поговорить. Я курсант космической академии, ты же знаешь – мы отдельная каста. Все, кто работает на императора, защищены особой статьей закона. Причинение вреда расценивается, как государственная измена, - горячо заверяет меня Брато. – Ну, пожалуйста, Лисеныш. Ну, хочешь, я на колени встану? Вернись домой. Я буду вызывать тебя каждые пятнадцать-двадцать минут, хочешь?

- Хочу, - киваю я.

- Домой? – в его глазах смешиваются надежда, мольба и обреченность.

Не могу устоять. И как бы мне не хотелось быть ближе, я все-таки киваю. Егор шумно выдыхает, разворачивает меня в обратную сторону, и, обняв, за талию, увлекает назад к флайдеру.

- Ты успеешь? – с тревогой спрашиваю я, когда дверца транспортника захлопывается.

- Успею, не волнуйся, - Брато коротко целует меня и запускает систему управления. После снова поворачивает голову и жарко говорит: - Спасибо.

Робот в витрине берет двумя пальцами подол, поворачивается в нашу сторону и провожает взглядом отъезжающий флайдер…

Я открыла глаза и некоторое время пыталась понять, где нахожусь. Сердце бухало в груди, отдавалось шумом в ушах, скрывая все прочие звуки. Вытерла подрагивающей ладонью испарину и села на койке, постепенно приходя в себя.

- Лиса!

Голос доносился из-за закрытой двери. Я подняла взгляд на часы, висевшие напротив койки. Кажется, сейчас утро… несмотря на вечную ночь за иллюминатором.

- Лиса!

В дверь загрохотали.

- Лиса! Лиса!!!

Поднявшись на ноги, я тут же снова упала на койку, слабость в теле была неимоверной, перед глазами поплыло, и я только выругалась сквозь зубы, проклиная то, что засело в моей голове.

- Что там? Не отзывается?

Этот голос принадлежал Брато. Я помотала головой, отгоняя муть, все-таки поднялась на ноги и доковыляла до двери.

- Ильса!

От громкого крика бывшего я поморщилась.

- Иль…

- Что? – я открыла замок и приоткрыла дверь.

- Какого черта молчишь? – зло спросил Брато, сверля меня взглядом.

- Спала я, Птенчик, - я усмехнулась и отошла в сторону, отворачиваясь и пряча свой помятый вид. – Соскучился?

- Ее ломом не перешибешь, - сплюнул Егор. – Зря паниковал.

- Минут десять…

- Хоть двадцать, - Брато направился к выходу, это я поняла по удаляющимся шагам.

Я обернулась, но дверь уже закрылась, и мой ироничный взгляд достался Терри. Аривеец в одной руке держал поднос со стандартным термо-контейнером. На второй висела одежда. Взгляд его был цепким и даже пытливым.

- Ты плохо выглядишь, - заметил Терри.

- Сладкий, тебя мама не учила, что женщине таких слов говорить нельзя? Она может и обидеться, - ответила я, усаживаясь на койку.

- На правду не обижаются, - усмехнулся аривеец.

- Хам, - констатировала я, но угрозу в исполнение не привела. Обидно мне не было.

- Вот, - рядом со мной упали вещи. – Это принадлежало Сол. Другой одежды, которая подошла бы тебе, у нас нет.

Я посмотрела на комбинезон, майку, трусы, носки и армейские ботинки. Легкие, удобные, незаменимые в долгих походах. Кивнув в знак благодарности, я посмотрела на стол, куда Терри уже поставил поднос с контейнером. Аривеец, не спускавший всё это время с меня взгляда, усмехнулся:

- Ни брезгливости, ни неловкости. Приняла, как должное. А ведь это вещи…

- Члена вашей группы, погибшей по собственной глупости. Ты это хотел сказать? – я ответила ему прямым взглядом. – Хватит вешать на меня вину за то, в чем я не виновата. Еще остались ко мне вопросы?

- И все-таки с чужого плеча…

- Брезгливость? Ты что-нибудь слышал об адаптации под обстоятельства, об инстинкте самосохранения, о желании выжить, в конце концов? – Аривеец кивнул, но взгляд остался изучающим. - На Стронне, где я работала по одному не особо сложному дельцу, паскуда-наниматель опоздал с моим возвращением на пять с половиной дней, и мне пришлось отсиживаться в лесу. Ты что-нибудь знаешь о лесах Стронна, Терри? Примерзкое местечко, скажу я тебе. Так вот, три дня я объедала листву с Маслены, если ты знаком, конечно, с ценными качествами этой растительности. Но на четвертый день я поняла, что готова сожрать живьем целого строннца, потому что Маслена больше восполняет водный баланс, чем дает необходимый минимум калорий. Далеко от места, откуда меня должны были забрать,  я отойти не могла, поэтому кружила все пять дней в радиусе метров восьмисот. Для охоты у меня были только шпильки на туфлях да мое собственное обаяние. Ни то, ни другое на зверье особо не действовало. Поэтому в споре за то, кто станет обедом, я сильно проигрывала. Мне пришлось искать нечто более сговорчивое. И на четвертый день я обратила внимание на скарфов. Знаешь, кто это? – Терри отрицательно покачал головой. – Это, дорогой, черви. Ты думаешь, меня тошнило, когда я заменила листву на червей? Нет, Терри, мне до одури хотелось выжить и свернуть шею подонку, не выполнившему свои обязательства. Так какого черта ты спрашиваешь меня о брезгливости? Передо мной лежит, пусть и ношеная, но чистая одежда, а не пятнадцатисантиметровые черви в два пальца толщиной, которые извиваются у тебя в руке в тот момент, когда ты откусываешь от них разом треть!