- Понял-понял, - аривеец поднял кверху ладони. – Вопросов больше не осталось. – Он помолчал, но все-таки не удержался: - Как ты вообще смогла выжить?

- Сучий характер помог и жажда жизни, - усмехнулась я.

Прихватив одежду, я отправилась в душевую, имевшуюся в каюте.

- Лиса, - я обернулась. Терри сделал шаг в моем направлении. – Что стало с нанимателем?

- Он жил недолго, - сказала я и скрылась за дверью душевой.

- Ты его убила?

- Не я. Один мой знакомый душегуб.

- Наняла?

- Это был подарок, - ответила я и включила воду.

Да-а, был в моей жизни один нианец, зеленоватый и высокомерный. Нет, не любовник, даже не особо друг. Просто случилось так, что я прикрыла его задницу. Так как мое вмешательство спасло нианца от крупных неприятностей, грозивших ему на родной планете лишением жизни, он объявил себя моим должником и принес клятву. Страдают еще на Ниане этой дурью. Нианец поселился рядом со мной, мы даже сблизились. Не то, чтобы подружились, но стали хорошими знакомыми.

Когда я вернулась со Стронна и в запале рассказала  ему о том, что произошло, мой самопровозглашенный телохранитель потрепал меня по плечу и исчез. А когда вернулся, я была осчастливлена просмотром записи смерти нерадивого заказчика, который успел заплатить мне компенсацию, неплохую компенсацию, между прочим. Пришлось с каменным лицом просмотреть запись и поблагодарить нианца за то, что он отомстил за меня, ругаться и что-то доказывать ему я не стала. Это бы для него выглядело неблагодарностью. Вообще замороченный народ, если честно. Поэтому мы попрощались, как  хорошие знакомые, и он убрался к себе на планету. Я облегченно вздохнула.

Когда я вышла из душевой, Терри всё еще находился в моей каюте. Он дождался, когда я усядусь за стол и открою контейнер, придвинулся ближе к столу, поставил на него локоть и прижался подбородком к ладони, наблюдая за тем, как я ем.

- Я сейчас прослежусь, - усмехнулась я. – Ты похож на заботливую мамочку.

- Ты давно одна? – проигнорировав мою насмешку, спросил аривеец.

- Хочешь меня пожалеть?

Я подняла на него взгляд. Терри вздохнул и вдруг сменил тему:

- Ты без трусиков, - заметил он, разом напомнив, откуда он родом.

- В трусиках, - уведомила я. – Сушка в душевой работает исправно. Нижнее белье предпочитаю свое, пока оно есть.

- Ты только что убила мою фантазию, - хмыкнул аривеец. – Теперь ты не такая романтичная и привлекательная.

Я хохотнула и вернулась к завтраку. Это была каша из армейских наборов. Ну а что еще может быть на корабле команды наемников? Мой собеседник не спешил уйти. То ли сейчас был свободен от обязанностей, то ли решил скрасить мое одиночество, в эти подробности я вдаваться не стала. К тому же он оказался достаточно дружелюбен, и я не видела повода гнать его.

- Так давно ты одна?

Досадливо вздохнув, я закрыла крышкой пустой контейнер и подняла на своего гостя взгляд. С интересом изучила приятную физиономию с правильными чертами, отметила добродушный открытый взгляд, лишенный похотливого выражения, как у многих его соплеменников. Вообще Терри показался мне необычным, как-то выбивался из ряда знакомых мне аривейцев.

- Лиса, - он напомнил о себе.

- Несколько лет, - уклончиво ответила я.

- Почему?

- Так проще, - я пожала плечами и отодвинула поднос. - Спасибо, было питательно.

- Личной жизни тоже нет? – вот теперь он меня начал раздражать.

- Хочешь принять в ней участие? – полюбопытствовала я.

- Не хочет, - раздалось от двери. – Терри.

Аривеец вскочил с места, кивнул Егору, после подмигнул мне и покинул каюту. Брато прошел к столу, поставил на него маленький чемоданчик. Я проследила за его действиями, подняла взгляд и застыла, рассматривая всё с более возрастающей жадностью своего бывшего. Он больше не был черноволосым, исчезла растительность с лица, только глаза остались зелеными.

- Зачем тебе белые волосы здесь? – спросила я.

- А какие они должны быть? – насмешливо спросил Брато.

- Твои, - ответила я и осеклась. – Ты… ты седой?

- Твоими стараниями, Лисеныш, - он отсалютовал мне. – Поседел на Адоре, хватило восьми месяцев, чтобы появилась седина. Адорские рудники быстро превращают молодость в старость.

- А глаза? – во рту вдруг пересохло.

Егор достал из чемоданчика несколько ампул, шприц и посмотрел на меня.

- Я изменил цвет, мои были слишком приметны, - ответила он. – Что именно проделали с твоей внешностью? Неплохо бы уточнить, чтобы я подобрал нужный нейтрализатор.

- Но краснота пробивается…

- Да, появилась… с некоторых пор, - Егор усмехнулся и повторил: - Что тебе вводили?

Седой… Старше, более мужественный, в уголках глаз появились первые лучики намечающихся морщинок. Смотрит иначе. Ирония во взгляде сменила  искрящийся задор юности. Искусственная зелень скрыла каре-бордовый цвет радужки. Губы поджаты в жесткую линию, а раньше на них играла улыбка. Легкая, веселая, порой насмешливая, но всегда добрая, теплая…

- Улыбнись, - вдруг охрипшим голосом попросила я.

- Что? – он оторвал взгляд от своего чемоданчика и с удивлением посмотрел на меня.

- Улыбнись, - повторила я.

- Не вижу повода для улыбки, - немного резко ответил Егор, но я уловила нервозную нотку в голосе.

- Пожалуйста, - голос упал до шепота. – Всего один раз.

Брато растянул губы в подобие улыбки, так и не разлепив их. После хмуро взглянул на меня:

- Довольна?

- Нет, - я мотнула головой. – Не так. Я хочу видеть твои зубы.

Егор приподнял брови, осознавая мою просьбу, затем криво усмехнулся и опустился на стул напротив.

- Их нет, Лисеныш, - сказал он. – Мои клыки тоже были особой приметой, я избавился от нее. Это изменение необратимо.

- Жаль…

- Тебе жаль? – вопрос прозвучал насмешливо, даже язвительно. – Чего тебе еще жаль, папина дочка? Может, хочешь извиниться?

И той ненужной затаенной тоски, сжиравшей душу мгновение назад, не стало. Исчезла, растаяла, как первый снег, обернувшись злостью и ядом застарелой обиды.

- Ты ждешь извинений? – спросила я, не сводя с него взгляда. – Хорошо, прости меня, Егор. Прости, что смогла выжить. Прости, что снова смогла собрать себя. Прости, что растеряла всю блажь юности. Прости, что продолжаю бороться за свою жизнь. Просто больше этого сделать некому. Доверие слишком дорого стоит. Спасибо тебе за этот урок. Что-то еще?!

Мой голос зазвенел на последнем вопросе. Я вскочила со стула, но единственным местом, где я могла скрыться, хлопнув дверью, оставалась душевая. Ни выплеснуть взметнувшуюся ярость, ни сбежать. Я задыхалась, хватала ртом воздух, жмурилась до мушек в глазах и вгоняла себе ногти в ладони, пытаясь успокоиться и взять эмоции под контроль. Еще страшней было расплакаться, словно маленькая обиженная девочка. Ни за что не покажу своей слабости. Лучше буду язвить, кусаться, задирать и нарываться на новые проблемы, но не…

- Твою мать!

Ярость угасла в одно мгновение, словно на полыхающий внутри меня костер плеснули водой. Я изумленно уставилась на шприц, торчавший из моего плеча. Брато с каменным выражением на лице вводил лекарство, поясняя ровным спокойным голосом:

- Универсал. Действует медленно, но убирает любые искусственные изменения внешности. Пара дней, и цвет глаз станет прежним. На волосы времени уйдет немного больше. Оттенок кожного покрова должен восстановиться быстрей всего. Хотя бы знаешь, какие импланты тебе вживляли?

Я пожала плечами.

- Заверили, что через месяц должны сами рассосаться. Где-то через полторы недели срок…

- Процесс ускорится, - перебил меня наемник. – Дня четыре-пять и будешь прежней… настоящей. Если, конечно, еще помнишь, какая ты настоящая.

Он вытащил иглу из моего предплечья, и я порывисто обернулась к нему.

- А ты помнишь?

- Да. К сожалению, - Егор вернулся к своему чемоданчику. Он некоторое время молча складывал туда пузырьки, шприц, затем поднял голову, посмотрел на меня и усмехнулся: - Когда мне меняли цвет глаз, я хотел попросить синие, уже выбрал в каталоге. А потом перевернул страницу…