— Несомненно, эта история и меня интересует, — Киан, не смотря на прощение, все еще злился на Чудика, я это почувствовала. Но все же улыбнулся уголками рта. За мной.

Стена огня полностью закрыла проход. Демон взял меня за руку, и мы вошли в пламя, Чудовище следовал за нами. Киан остановился перед знакомой железной дверью, здесь же под землей, и открыл ее. Я уже привычно села на стол, демон сел рядом, обняв меня. Чудик свернулся кольцами, но все равно не смог полностью втиснуть свое тело к комнатушку, и тогда он утерял плотность, и половина змея исчезла в полу, оставив нам голову в фуражке. Чудик демонстративно откашлялся и начал рассказывать.

* * *

Академический полигон постепенно погружался в темноту тоскливого осеннего вечера. Мелкая нудная морось падала на плечи, била в лицо, но не могла прервать изматывающих упражнений, которыми щедро одаривал лорд Алаис Бриннэйн будущего мужа своей названной племянницы, молодого демона и наследного лорда домена Мансор-Риарра. Демон, метавшийся под обстрелом силовыми пульсарами, с тоской посмотрел на выход с полигона, затем раздраженно на своего мучителя.

— Вы виделись с Анижель, лорд Алаис? — спросил Киан Манс, уходя от очередного пульсара.

— А что? — спросил черноволосый мужчина, посылая в демона волну чистой силы. — Дней пять назад был, портал открывается раз в неделю.

— А-а, — сочувственно протянул Киан, выставляя щит и блокируя выплеск лорда, — так вы не знаете.

— Чего я не знаю? — сразу насторожился лорд Бриннэйн, ослабляя натиск.

— Вроде у Анижель появился поклонник. Возможно, она даже одобряет его ухаживания, — уклончиво произнес демон, останавливаясь.

— Что еще за поклонник? — разом посуровел черноволосый маг.

— Анижель красива, ею интересуются многие, — уклончиво ответил Киан.

— Информация верна? — уже явно находясь не здесь, спросил лорд Бриннэйн.

Манс многозначительно промолчал.

— Не проверишь, не узнаешь, — уже самому себе сказал Алаис. — Свободен.

И произнеся это, он исчез во вспыхнувшем портале. Коварный демон ухмыльнулся, с наслаждением потянулся и, насвистывая, направился в сторону академических корпусов.

— Мне нужна твоя помощь! — требовательно воскликнул Алаис, глядя на призрачного змея.

Чудика он вызвал, как только покинул своего ученика и будущего родственника… названного. Призрачный змей имитировал зевок и выжидающе посмотрел на старого приятеля.

— Ш-што надо-с-с? — лениво поинтересовался змей.

— В мир Мрака, — ответил Алаис. — Портал откроется только через два дня, мне надо немедленно.

— Зудит-с-с? — издевательски поинтересовался Чудик.

— Чешется, — рявкнул лорд Бриннэйн. — Чудовище, будь человеком!

— Любопытная-с прос-сьба, — протянул Чудик, почесал кончиком хвоста лоб и обреченно ответил. — Не могу-с-с.

— Что? — воскликнул лорд.

— Ч-щеловеком не могу-с, никак-с-с, — снизошел до пояснений змей.

— Поможешь? — мрачно вопросил Алаис.

— Да-с-с, — величественно кивнул мертвый слангер. — Устраивайс-ся.

Лорд Бриннэйн практически взлетел на змея, и тот нырнул обратно, утаскивая с собой живого всадника туда, куда ему был ход заказан, по крайней мере, до собственной смерти. Потусторонний мир окутал их ледяным холодом и темнотой Грани. Мертвым не нужно тепло, мертвым не нужен свет, мертвым нужен лишь покой. Потому голоса лорда и змея были единственным, что нарушало тишину этого места.

Лорд Бриннэйн уже знал, что на этом уровне обитают свежие души, которые еще не смирились со своей смертью. Во тьме, тишине и немоте они будут прибывать, пока не поймут, что пути назад нет, пока не привыкнут к ощущениям собственной бестелесности. И тогда они смогут пройти в настоящий Потусторонний мир, куда сейчас собирался нырнуть призрачный змей, чтобы миновать стык верхних миров, созданных богами.

— Держис-сь, — предупредил Чудик.

Впереди показалось мертвенное голубое сияние. Сначала это оно было подобно звезде в черном небе, затем превратилось в шар. Но чем ближе был к сиянию змей, тем больше завораживало туманное облако, слегка пульсирующее, отдающее обжигающим холодом, и вызывающее резь в глазах. Переход в потусторонний мир не предназначен для глаз живых. Алаис зажмурился, призвал чистый Свет, окружая себя защитным панцирем, и Чудик влетел в свой ныне родной мир.

И тут же тишина взорвалась многоголосьем. Алаис приоткрыл глаза, вновь поражаясь замысловатым строениям, невообразимому множеству форм бывшей жизни. В Потустороннем мире встречались существа, населявшие все миры, что некогда создали боги. Лорд Бриннэйн вновь прикрыл глаза, давая им отдых от света солнца мертвых, заливавшего улицы тем же мертвенным голубоватым свечение.

— Куда прешь, слизень? — рыкнуло существо, более напоминавшего человекоподобного зверя.

— Закрой пас-сть, Хранс-с, — ответил Чудик, сбивая с когтистых нижних конечностей неведомое существо.

— Живой?! — изумленный крик разнесся по широкой улице, наполненной населением мертвого города.

— Какая наглость! — взвизгнуло клякса, прилипшая к стене. — Опять живой.

— Да тот же самый, — кокетливо ответила дама с неестественно огромными глазами. — Хорошеньки-ий.

— Мое почтение, леди, — поклонился ей Алаис и хулигански подмигнул.

— Озорник, — хихикнула дама, прикрывая рот трехпалой рукой. — Жду тебя после смерти, красавчик.

— Непременно, сладкая, — пообещал лорд Бриннэйн и оглянулся, когда дама, вильнув бедрами, продолжила свой путь. Спину дамы украшал острый гребень.

Город они миновали быстро, Чудик мало заботился тем, что сбивает встречных скакунов, кативших повозки. Оскорбился только человек-конь. "Кажется, кентавр", — напряг память Алаис. Он стремительно развернулся, когда змей задел его хвостом, и помчался следом, сыпля им вслед проклятьями на неизвестном языке и потрясая кулаками. Не догнал. Чудик был быстрей.

— Можно побыстрей? — немного раздраженно спросил Алаис, когда змей сбавил скорость, продираясь сквозь лес, наполненный необычными деревьями с извивающимися ветвями.

Здесь лорду вновь пришлось закрыть себя панцирем, потому что деревья вели себя агрессивно, все примеряясь поддеть его. О целях этой охоты он не знал, потому счел за благо защититься.

— Чудик, мы в прошлый раз по другой дороге ехали, — отметил Алаис.

— В прош-шлый раз-с мы искали шалунью-с, — ответил змей. — А с-сейчас направляемс-ся в дом Анижель-с-с. Так ближ-ше.

— Хорошо, — согласно кивнул Алаис. — Ты знаешь, что делаешь. Мне твой мир незнаком.

— Еще познакомиш-шься, — пообещал Чудик. — Покаж-шу отличный кабачок-с. Девочки-с-с опять же необыч-щные.

— Надеюсь, это произойдет не скоро, — передернул плечами лорд.

— С-сдыхать не страшно-с, — философствовал слангер. — Страшно ос-сознать, что с-сдох. Но и к этому-с привыкаеш-шь. А потом Потус-сторонний мир-с, кабачок-с и девочки-с.

— Перспектива приятная, конечно, — согласился Алаис, — но у меня еще дел по горло. Анижель покорить, любимую замуж выдать, внуков понянчить.

— Гос-сподину не нравится, когда ты ее так-с наз-сываешь. — Поделился наблюдениями Чудик.

— Плевать, что ему там не нравится, — обозлился мужчина. — Я Мэй так с рождении называю.

— Потому и молчит-с… пока-с-с. — Змей свернул на широкую тропу и выполз из неприятного леса.

Неожиданно дорогу им преградили всадники на двуногих ящерах.

— Стой! — грозно выкрикнул средний всадник, покрытый темным сиянием. — Грань нарушена, живому тут не место.

— Мы проез-сдом, — ответил слангер, сжался в пружину, и Алаис прижался к нему всем телом, уже догадавшись, что произойдет.

Чудик взвился, перелетел над всадниками, а лорд Бриннэйн выставил щит из чистого Света, блокируя атаку странной силой, которой был наполнен средний всадник.

— С-стражи Грани-с, чтоб их развеяли-с. — Злобно прошипел змей. — Держис-сь.

Алаис спешно покрылся световым панцирем, закрыл глаза, и Чудик влетел в черноту Грани. Еще несколько мгновений, и свет заходящего светила мира Мрака пробилось сквозь сомкнутые веки мужчины. Добрались! Легкая дрожь волнения заставила его изумиться. Больше ста тридцати лет знает женщин, а тут вдруг разволновался. Хотя может, дело было в том, что впервые увлекся не человеком, и предмет его воздыханий не был счастлив от устремлений светлого. Впрочем, трудности никогда не пугали Алаиса Бриннэйна. Тем более, когда дело касалось женщин. Единственная, от кого он отказался без борьбы, стала женой лучшего друга и матерью самой дорогой маленькой женщины во всех мирах — Мэй. И тоска по той, несчастливой и безответной любви, отступила совсем недавно, когда на парадной лестнице дворца Первого лорда домена Мансор-Риарра, он увидел стройную гибкую фигурку, затянутую в черный шелк облегающего платья.