Однако святилищу и вправду ничего не угрожало, рядом с входом не упало ни камешка, и тонкий перезвон льдинок не изменился ни на толику. Тамин закапризничал. Он вытянул ручку, явно требуя вернуться в пещеру, красота которой должна была приковать взор ребенка, но теперь я не спешила исполнить обещание, данное мужу.

Гряду и вправду тряхнуло. Воздух наполнился гудением, затем к этому звуку примешался грохот, и над священными землями понеслись камни. Я увидела Рахона, вокруг которого встали четверо подручных, – вся первая и сильнейшая пятерка все-таки собралась.

Рахон повернулся лицом к моему мужу, раскинул руки, и губы его скривила недобрая ухмылка.

– Нет! – выкрикнула я. – Не смей, Рахон!

Ягиры, еще оставшиеся на ногах, бросились к дайну, чтобы закрыть его, остервенело зарычали рырхи, и… Камни остановились. Я видела, как илгизиты прижали ладони к Рахону, похоже усиливая его, так как сам пятый подручный чуть склонился вперед, будто толкая свои снаряды. А потом Элькос шевельнул ладонью, и подручных снесло с ног, а сверху на них посыпались камни.

Рахон выставил над головой руки, и массивный булыжник остановился над ним, а после отлетел в сторону. А вот двум подручным не повезло, управлять камнями они не умели…

– Благодарю, друг мой, – тихо сказала я, готовая броситься магистру на шею.

– Душа моя, не отвлекайте, – отозвался тот на нашем родном языке. – Еще немного, и я перекрою потоки подручных. Сейчас махир отдает им то, что уже не нужно выбывшим. Я нащупал их связь… всё, хватит болтовни.

И на этом хамче замолчал. Выдохнув, я посмотрела на супруга, он и рырхи уже почти освободили моего телохранителя из земляной ловушки. Остальные воины теперь стояли, закрыв собой дайна, и настороженно наблюдали за подручными. Их осталось четверо. И если один был еще раньше ранен дротиками, но всё еще жив, хотя в драке уже участия не принимал, то трое еще оставались полны сил, несмотря на то что магистр только что потрепал их.

Элькосу нужно было еще немного времени, и тогда подручных, если выживут, сможем одолеть и мы с Тамином. Преувеличение, конечно, все-таки это были мужчины. Однако сейчас я была так взвинчена, что, кажется, могла бы порвать каждого голыми руками.

С нашей стороны остались на ногах четыре ягира, пятого, Юглуса, как раз добыл из земли Танияр, сам дайн и три рырха. Вроде бы и недурно, но бой еще не закончился. Еще не вступил в схватку сам махир, а Элькос не сказал, что может его обездвижить. Речь шла лишь о подручных, и говорил хамче на нашем языке, чтобы скрыть свои намерения от противника, а значит, тот может помешать задуманному.

И пока все эти мысли кружили в моей голове, Рахон и двое сильнейших подручных были уже на ногах. Они вновь объединились, теперь составив треугольник, на острие которого стоял незнакомый мне илгизит. По крайней мере, я его не помнила даже наглядно. Впрочем, всю первую десятку я увидела только сегодня. Но я точно могла сказать, что это тот самый, кто управлял металлом.

Поначалу меня несколько озадачило это, потому что судила по Рахону и по предубеждениям тагайни против камней. Однако быстро поняла, что земля – это не только камни. Это еще и то, что в ней находится, а также и на ее поверхности. Металлы, растения, камни и прочее. Наверное, Илгиз мог управлять практически всем, потому и решил, что может соперничать с братом. И потому его последователи верили, что покровитель земной тверди повелевает и всем миром, как и сказал Алтаах. Почти правда, если не считать, что это всего лишь часть могущества Белого Духа, как и сам Илгиз…

А в следующее мгновение я думать перестала, потому что до слуха донеслись новые звуки, которых прежде не было и быть, по сути, не могло: топот и громкое шипение саула. Подручные, стоявшие в основании треугольника, порывисто обернулись. Тут же послышался боевой клич ягиров, и Рахона вынесло из треугольника. И сделала это не магия, а самая обычная веревочная петля, затянувшаяся на теле пятого подручного. Увернуться он не успел.

– Берик! – воскликнула я, узнав своего второго телохранителя.

Элы со своим всадником промчались дальше, а за ними по земле волочился тот, чьей крови жаждал ягир. Я надеялась на его появление раньше, но уже не ждала, хотя и считала вполне вероятным. Я сказала, где должна находиться, и Берик не мог не прийти, когда выполнил все указания, но не нашел меня. Зато нашел обитателей двора спящими и узнал запах снадобья илгизитов. Понял, что случилось, но подземного хода уже не было. Старый уничтожили по приказу Танияра, а новый открывал махир. Однако последнего мой добрый защитник и друг знать не мог, значит, искал сначала по Иртэгену, а потом бросился в священные земли.

Но всё это сейчас было незначительным и неважным, потому что Берик был здесь, и он добрался до своей цели, которой посвятил жизнь еще год назад. А еще были два подручных и махир. И я опять заметалась взглядом, пытаясь увидеть всех и сразу. Мне мешал Элькос, загородивший обзор, и я окончательно покинула свое укрытие, в которое так и не вошла.

Берик оттащил Рахона в сторону от всех, спрыгнул с седла, пока Элы еще бежал, и рубанул ленгеном по веревке. Саул проскакал вперед, но вскоре остановился и развернулся к своему хозяину. Он вытянул шею и зашипел, предупреждая пятого подручного, что за всадника будет рвать без жалости. Этот вечно меланхоличный, вечно что-то жующий скакун сейчас вовсе не походил на себя.

Он не приближался, остановленный жестом Берика, но перебегал с места на место, не спуская взгляда с их общего врага. Саул сейчас чувствовал беспокойство и готов был накинуться на илгизита, лишь бы защитить своего всадника, но это была клятва ягира, и он не намеревался делиться ею даже с собственным скакуном.

Не думаю, что мой телохранитель сейчас позволял подручному подняться на ноги из благородства, хоть мог убить его сразу. Скорее всего, Берик желал выплеснуть свою ненависть к Рахону, насладиться свершившейся местью, а для этого ему была нужна драка, но не быстрое воздаяние.

Однако пятый подручный не являлся воином, равным ягиру. И я говорю вовсе не о навыках, а о возможностях. Перед Бериком поднимался на ноги пятый подручный великого махира – один из наиболее сильных последователей Илгиза. Это будило тревогу, потому что прежний противник был повержен не при помощи оружия. Я толком не следила за их поединком, да, в общем-то, совсем не следила, потому что в те минуты мой супруг бросился на помощь Юглусу. И потому могла только констатировать результат: Рахон жив, а его противника среди оставшихся ягиров нет.

– Отец, не оставь своей милостью Твоих верных детей, – прошептала я и добавила: – Помоги им, Хэлл…

А больше ничего не смогла произнести, потому что увидела, как оружие Танияра и его воинов рвется из их рук и из ножен. В воздух взлетели ножи, а следом посыпались оставшиеся дротики из коробочки, прикрепленной к ашысу для быстрой зарядки, и ленгены тянули за собой своих хозяев, словно обрели собственный разум. А потом вскрикнул один из ягиров и попытался скинуть халын. Пластины на нем раскалились добела и начали прожигать толстую кожу, из которой был сделан доспех.

Заметались, повизгивая, рырхи, потому что земля под их лапами начала расходиться, и по поверхности пополз жар. Кажется, нам намеревались устроить выход лавы без всякого землетрясения. А потом яростно выругался еще один ягир, когда запылал и его халын. И вдали надрывно мяукал Элы, где его всадник сошелся в схватке с пятым подручным.

– Магистр! – вскрикнула я. – Ну что же вы!

Элькос стоял, склонив голову, более всего напоминая поникший цветок. И меня вдруг охватил ужас. Неужели проиграли? Неужели Алтаах одолел хамче со всем его резервом Белого мира? Вон он стоит по-прежнему спокойный, будто и не происходит сейчас ничего, что может нарушить его намерения. Всё так же уверенный в себе, как и прежде. В священных землях творится светопреставление, прямо на пороге святилища, а единственный и величайший маг этого мира не в силах обуздать творящееся безумие? Но ведь этого попросту не может быть!