— Тише, дорогая, тише, — остановила я взволнованную девушку. — Нет ничего дурного в том, что его милость полюбил вас и желает жениться. Вспомните барона Гарда, он женат на дочери коммерсанта, и я была бы последней, кто вздумал порицать его милость. Встаньте, дорогая, довольно протирать пол.

— Правда? — глаза Дисы вновь распахнулись, однако с колен она встать не спешила. Девушка накрыла лицо ладонями, и до меня донеслось: — Боги, какое же облегчение… — А затем она вновь вскинула на меня взгляд: — Я так боялась, ваша светлость, что вы разгневаетесь. Бруд говорил, что я зря опасаюсь, что вы, напротив, одобрите брак. Он говорил, что только в вас нам и стоит искать поддержки. А еще говорил, что так мы поможем вашему делу, потому что станем первой супружеской парой, в которой муж позволяет своей супруге исполнять мужскую работу…  Ох…

Она снова смутилась, а я вздохнула с облегчением. Барон Штойтт не был мне врагом. Наоборот, он нуждался в моей защите и поддержке в желании жениться на девушке, бывшей ниже его по положению. Нет, он не желал зла, служил только мне и собирался служить дальше вместе со своей супругой. Улыбнувшись, я провела ладонью по щеке Дисы и поднялась на ноги.

— Вы можете обрадовать вашего жениха, — сказала я. — У вас есть мое одобрение и благословение.

— Боги, — выдохнула девушка и, поймав мою руку, прижалась к ней губами. — Бруд будет в восторге. Он должен встречать меня у ворот, чтобы проводить домой… — Она явно пришла в сильное волнение, и чтобы закончить этот разговор, я сама мягко отняла у нее свою руку и направилась к двери, здесь мне делать было уже нечего.

Я слышала по шороху платья, что будущая баронесса Штойтт встала с колен. Поддавшись тому внутреннему чувству ликования, что с моего секретаря сняты подозрения я широко улыбнулась и взялась за ручку двери, намереваясь выйти, но меня остановил вопрос Дисы.

— Ваша светлость, но если вы спрашивали не о намерениях его милости, то какие же странности имели в виду? Прошу простить меня за…

Я обернулась и подняла руку, прервав девушку на полуслове.

— Всё хорошо, дорогая, — сказала я. — Я услышала, что хотела и более никакие странности меня не волнуют. Поспешите к своему жениху и обрадуйте новостью. Доброго вечера.

— Доброго вечера, — растерянно ответила Диса, и дверь за моей спиной закрылась.

Что ж барона можно было смело вычеркнуть из списка подозреваемых, но оставались гвардейцы. Сейчас я не думала о прислуге, потому что их падение меня не трогало столь сильно, как предательство кого-то из телохранителей, обладавших моим доверием. И я поспешила вернуться в королевское крыло. Впрочем, в покои сразу не пошла, я свернула к библиотеке и приказала позвать капитана Мейтта.

Когда он пришел, я находилась на втором ярусе и в рассеянности рассматривала корешки книг. Заметив знакомое название, я усмехнулась и достала книгу, которую хвалил герцог Ришемский еще в мою бытность фрейлиной королевской тетки. Раскрыв ее на первой странице, я пробежала глазами строки и поймала себя на мысли, что хочу чего-то такого, легкого, живого и необременительного.

Звук шагов на лестнице привлек мое внимание, и я, захлопнув книгу, обернулась к гвардейцу, уже почти поднявшемуся ко мне.

— Доброго вечера, ваша светлость, — склонил голову капитан. — Вы желали меня видеть.

— Да, желала, — ответила я и ненадолго замолчала, вдруг впившись взглядом в лицо Мейтта.

На нем отражалось вежливое внимание, и, пожалуй, толика любопытства. Все-таки место нашей встречи было несколько необычным, да и причин призвать его к себе у меня вроде бы не было. Так что заинтригован Мейтт был не без оснований. А пауза затягивалась. В моей голове неслись мысли о самом капитане. Что я о нем знаю, кроме того, что он сам о себе рассказывал в одном из наших переездов, когда я ехала верхом? Могу ли верить? Быть может, это именно он шпионит за мной?!

— Боги знает что, — проворчала я себе под нос.

— Ваша светлость?

Зябко поведя плечами, я растянула губы в вежливой улыбке. Иного выбора у меня всё равно не было, и потому я произнесла:

— Ваше благородие, я хочу поговорить с вами, и наш разговор носит… приватный характер.

— Разумеется, ваша светлость, — понятливо кивнул Мейтт, — чем могу служить вам?

— Я хочу кое-что узнать, — ответила я и вновь замолчала, но в этот раз медлила всего пару мгновений. — Скажите, ваше благородие, пока мы были в Канаторе, кто-то из ваших гвардейцев покидал дворец на продолжительное время?

Капитан чуть нахмурился, он пытался понять причину моего вопроса. Однако не стал спрашивать в ответ, но сказал:

— Нет, ваша светлость, никто из моих ребят дворца не покидал, — я вновь ощутила облегчение и улыбнулась. — Один из канаторцев просился по срочному делу отпустить его домой. — Улыбка моя померкла, и пальцы с силой сжали лакированные перила. — Ему пришло письмо, где говорилось о необходимости его присутствия. Вроде отец сильно занемог и просил сына навестить его. Я письма не читал, но бумагу в руках видел. Отказывать я не стал, все-таки отец, а до вашего отъезда еще оставалось время. Правда, он едва успел к выезду, но все-таки успел.

— Минуту, — оборвала я Мейтта. — Когда отпросился канаторец, мне нужна точность.

Капитан снова нахмурился, но теперь он явно вспоминал.

— За неделю до выезда, — наконец, ответил его благородие. — Даже чуть больше… Ах да, в тот день, как раз к вам привели того матроса, который оказался магом. А вечером пришло письмо от родителей Трикеса, и он просил дать ему отпуск на несколько дней. Клялся, что успеет до выезда. С ним еще подошел Скурк, просил за приятеля…

— За приятеля? — машинально переспросила я.

— Да, эти двое сошлись достаточно близко, — кивнул  Мейтт. — Так вот Трикес мялся, не зная, как подойти ко мне, и Скурк первым замолвил за него словечко, ну а дальше канаторец уже сам говорил.

Я отвернулась. Сердце мое ускорило бег. Неужто нашла? Неужто всё так, как сказал Фьер? Откинув голову, я  зло хохотнула. Слепая доверчивая Шанни! Ты так и не растеряла свою веру в людей, осталось той же наивной девочкой, какой спешила по аллеям родительского парка, желая поразить короля и привлечь внимание, чтобы он выслушал твои теории, проникся и переписал законы.

— Ваша светлость, могу я узнать, что произошло…

Стремительно обернувшись, я вновь впилась взглядом в капитана моих гвардейцев, подступила к нему и потребовала:

— Расскажите мне о Скурке. Когда он появился, что о нем известно, откуда родом. Мне нужно знать всё это.

— Слушаюсь, ваша светлость, — проницательный взгляд Мейтта стал пытливым, ему хотелось знать, зачем я задаю свои вопросы, но выучка не позволила капитану пренебречь моими требованиями, и он произнес: — Скурк с нами относительно недавно, года четыре как. Он пришел на смену Тенсу, который неожиданно подал в отставку. Я много об этом не расскажу, потому что не я набираю солдат в королевскую гвардию, — я кивнула, соглашаясь. Капитан Мейтт был старшим в объеденной двадцатке, но не в королевской гвардии. — Скурк оказался простым и общительным, быстро сошелся с остальными, стал своим как-то незаметно. Говорил, что уроженец графства Гренс, из какой-то небольшой деревушки. История обычная для таких парней. Много детей в семье, приходится искать лучшую долю. А так как выдался ростом, то пошел в рекруты. Сначала служил в гренской кавалерии, как-то там отличился. Его заметил сам граф Гренс, ну и пообещал рекомендовать нашему командиру – его высокоблагородию полковнику Геттибуку. Так, должно быть, и совпало, что Скурк пришел на место Тенса.

— Как оказался в моей десятке?

— Да почти сразу, — капитан потер подбородок. — Тенс был из вашего сопровождения, Скурк и занял его место на службе и подле вас. Простите, ваша светлость, но могу ли я задать вопрос?

— Скурк присутствовал при допросе менталиста? — спросила я прежде, чем ответить на невысказанный, но понятный вопрос Мейтта.

— Нет, — чуть подумав, ответил гвардеец. — Но там был Трикес. Он же сопроводил мага до каземата, а после вернулся к кабинету вашей светлости, потому что второй гвардеец остался охранять арестанта.