Амберли всё еще завидная невеста, но надолго ли? Если Элдер Гендрик успел переключиться на нее, то за сестрицу можно не переживать, ей достанется неплохой супруг. Если, конечно, старший Гендрик не посчитает родство с семейством Тенерис-Доло невыгодным и не прикажет сыну искать новую невесту. Тогда всё будет зависеть только от молодого графа. Если найдет в себе смелость, в отличие от брата, то сделает выбор в пользу баронессы Мадести. Жаль, что его мысли в отношении Амбер мне неизвестны…

Я усмехнулась, вдруг вспомнив Дренга. Если бы он не был столь ветреным, и ему приглянулась Амбер, наш род только выиграл бы от их союза. Пусть никто из нас не на службе короля, но замужество за фаворитом дает свои преимущества и может поспособствовать возвращению Доло во дворец. Однако этого брака не будет, а потому не за чем забивать голову фантазиями.

Кстати, о фантазиях. Без положения в обществе, мои идеи останутся вздорными выдумками выскочки. Нет веса, нет сторонников. Их и так нет, но это ведь пока. Тому, кто высоко стоит и может что-то дать, внимают охотней, чем тому, за чьими плечами нет связей и выгоды. И это касается не только меня, но и всего рода. Сделать карьеру станет гораздо сложней, значит, прозябание… Плохо, очень плохо. Награды наградами, но они не служба при дворе, а лишь напоминание об утерянном. С этим надо было что-то делать.

— Неужто среди наших мужчин вовсе нет толкового? — спросила я его сиятельство. — Дядюшка, я отказываюсь верить, что наш род оскудел на умы и норов.

— Что вам придумалось, Шанни? — с нескрываемым любопытством спросил меня граф. — Ваши глаза загорелись, а это значит, что сдаваться вы не намерены. Похвально, дитя мое, однако ваши попытки будут тщетны. После моего увольнения никто не рискнет взять на службу кого-либо из рода Доло. Особенно сейчас, когда мое кресло еще не успел нагреть чужой зад. Я говорю это со всей уверенностью, потому что попытался пристроить одного из своих сыновей в несколько Кабинетов. Мне отказали все, к кому я обратился.

Я поднялась на ноги и отошла к соседнему креслу. Устроившись в нем, я закинула ногу на ногу, презрев правила хорошего тона, уместила ладони на подлокотниках и вопросил:

— А когда придет время? Через год, через два или через десять лет? Будем ждать нового правителя или все-таки поборемся?

— Что вы предлагаете? — мягко спросил его сиятельство.

По его взгляду я видела, что он не верит в успех моей задумки. Наверное, дядюшка был прав. За его плечами были годы, опыт и знания придворной жизни. У меня же только молодость, полная сил для свершений, и упрямство, но сидеть и ждать, когда о нас все позабудут, я считала глупостью. Всё или ничего, только так. Ничего у нас уже имелось, надо было попробовать вернуть «всё».

— Я собираюсь написать Атленгу. Пришло его время показать, что его слово — не пустой звук, — решительно заявила я, и граф рассмеялся.

Я ждала, когда приступ веселья графа сойдет на нет. Через несколько минут он, наконец, отсмеялся и промокнул глаза костяшкой указательного пальца.

— О чем вы, Шанриз?! — подавшись ко мне, воскликнул его сиятельство. — Атленг? Искать помощи у Атленга?! Он за всё время не проявил к нам ни единой толики участия! Пока мы были на коне, он ожидал, что будет дальше. И ни разу показал своей поддержки, когда мы в ней отчаянно нуждались. Ни разу, Шанни! Так с чего бы ему сейчас помогать нам? Атленг — последний, к кому стоит обращаться. Забудьте о нем.

— Но попробовать…

— Я приказываю вам забыть об этом осторожном змее, — отчеканил дядюшка. — Вы поняли меня? Забыть! — Он откинулся на спинку кресла и выдохнул: — Еще варианты?

— Дренг… — уже менее уверенно произнесла я.

— Он только выбрался из опалы, — отмахнулся граф, — и не сунет голову обратно в эту петлю. Государь любит его сиятельство, но ходатайство подтвердит, что он продолжает с вами общаться. Дренг — неплохой человек и продолжает оставаться на вашей стороне, но не стоит злоупотреблять его дружбой. Нет, Шанриз, его мы тоже трогать не станем. Еще?

— Может… — начала я, но осеклась и поникла. — Не знаю. Я не знаю, к кому еще можно обратиться.

— Не к кому, дитя мое, — вновь мягко произнес дядюшка. — А потому я хочу поговорить с вами о том, чего вы так страстно пытаетесь избежать — о замужестве.

— О чем?! — опешила я.

— Да, Шанни, о замужестве, — серьезно ответил граф. — Пока еще остались перспективы, не стоит затягивать. С тех пор, как герцогиня отправила вас в отставку, а король начал снова глядеть на других женщин, у меня опять стали просить вашей руки. Есть весьма недурные предложения, которые я настоятельно рекомендую принять к сведению и рассмотреть.

Я не ответила. Вместо этого поднялась с кресла и отошла к окну. Дядюшкины слова мне совершенно не нравились. Замужество… Вот уж не было печали. И во мне зародилось раздражение. Он полнило меня всё сильней, постепенно превращаясь в злость, и злилась я на короля и только на короля. Поначалу он отказал мне в исполнении моей мечты, даже не дал надежду на то, что готов выслушать и подумать. После воспользовался интригой тетки, чтобы вновь предложить покои фаворитки, а потом изгнал и дядюшку, тем самым отняв мечту во второй раз. Снова! Не королевская любовница, так чья-то жена. Невыносимо! Он ничего не дает, только забирает…

— О, Хэлл…

Я стремительно обернулась к дядюшке и устремила на него шальной взгляд расширившихся глаз. Мысль, едва мелькнувшая, крепла всё сильней.

— Как же не дает? — произнесла я, продолжая монолог. — Однажды дал…

— О чем вы, Шанни? — озадаченно спросил дядюшка.

— Ну, конечно… Только это и остается, — прошептала я и отлепилась от подоконника. Ощущая волнение и совершенно неуместный азарт, я подошла к его сиятельству и схватила за руку: — Дядюшка, немедленно назовите имя нашего родственника, которого вы хоть немного считаете дельным.

— Шанриз Тенерис-Доло, — усмехнулся граф.

— Я вполне серьезно, ваше сиятельство, — отчеканила я. — Назовите.

— Да к чему это, поясните! — с раздражением воскликнул дядюшка, я не ответила, только продолжила сверлить его упрямым взглядом. — Ну, хорошо, — почти сердито ответил его сиятельство и задумался.

Я вернулась в кресло, однако волнение и затаенный испуг от собственной решимости, не позволили долго усидеть. Вскоре я уже мерила шагами комнату, бросая время от времени на главу своего рода нетерпеливые взгляды. Но более всего я опасалась, что войдет матушка и придумает что-то такое, отчего я буду вынуждена задержаться. Однако дверь оставалась закрытой, все-таки слово главы рода имело свою силу. И пусть моя дорогая родительница теперь мало доверяла графу Доло, но перечить не смела. И раз ее всё еще не было рядом, чтобы услышать, о чем мы говорим, значит, дядюшка позаботился о том, чтобы нам не мешали. И, признаться, мне льстило, что обсудить создавшееся положение он пришел именно ко мне.

— Фристен-Доло, — наконец, произнес граф. — Раст — дурак, на него я не поставил бы и медного багата, но его средний сын мне нравится. Парень молод, но рассудителен. Я не ощутил в нем хватки, однако соображает быстро и готов слушать советы. Да, барон Томмил Фристен-Доло. Из всех я выберу его. Только как и кому я его порекомендую? Да и государь теперь не станет меня слушать, раз уж выпроводил из дворца. — После посмотрел на меня: — Для чего вам всё это? Что вы намереваетесь делать?

— Я отправляюсь во дворец, — ответила я.

— Куда?! — воскликнул дядюшка. — Опомнитесь, вас туда не пропустят…

— Пропустят, — усмехнулась я. — А вы пока удержите матушку, чтобы она не смогла задержать меня.

— Шанриз, что вы надумали? — строго спросил его сиятельство. — Не вздумайте жертвовать собой… — он вдруг замолчал и пристально посмотрел на меня, поняв, что я задумала. — Ну, Шанни, — дядюшка с усмешкой покачал головой и поднялся с кресла: — А ведь может и сработать. Если вам удастся задуманное, ваш род будет в неоплатном долгу, дитя мое.

— Помолитесь за меня, ваше сиятельство, — ответила я, нервно потерев ладони.