Двери зала суда открылись, участникам процесса разрешили покинуть его пределы до указанного времени. Саттор поднялся на ноги, дождался, когда Якоб присоединится к нему, и мужчины направились на выход. Они уже почти покинули зал, когда им в спины понесся возглас:

– Радуешься, Саттор? Думаешь, снова сумел выкрутиться?

Стивенс упер ладонь в грудь Георга, едва заметно покачал головой и сам развернулся к генералу.

– Господин генерал, вы сейчас пытаетесь угрожать моему клиенту?

– Я не с тобой разговариваю, адвокатишка, – отмахнулся Янсон. – Саттор, обернись, к тебе обращается старший по званию!

– А вот с этим я готов поспорить, и, пожалуй, возьмусь за дело «Космический Флот против генерала Янсона». Это будет невероятно увлекательный процесс, – хмыкнул Якоб, чуть склонившись в сторону генерала. – Готов поспорить, что твой зад, Янсон, вылетит из кресла, как пробка шампанского из бутылки. Это будет феерично. Пш-ш-ш… – Стивенс поиграл пальцами и закончил, таинственно понизив голос: – И ничего, пустота-а-а.

– Да… – Янсон побагровел, – да как ты смеешь? Я…

– На мне нет погон, генерал, – усмехнулся Якоб. – А за оскорбления я могу вас и привлечь к ответственности. Думаю, у вас достаточно средств, чтобы оплатить издержки суда и моральную компенсацию? Я запрошу немало.

– С-с-скотина…

– Господин генерал, – прокурор поджал губы, – не надо.

– Ты еще поучи меня, щенок, – отмахнулся Янсон и стремительно покинул зал суда, толкнув плечом Стивенса. Тот склонил голову в издевательском поклоне, подмигнул капитану и поспешил за Саттором, который ждал его в коридоре.

Георг смотрел вслед удаляющемуся генералу, но быстро потерял к нему интерес, когда рядом появился Якоб и хлопнул его по плечу.

– Перекусим? Я знаю тут один уютный ресторанчик.

– Угу, – промычал Саттор. – И свяжись с этой, как ее, Мегуми Янак. Узнай, как там мой мальчишка.

– Хорошо, мамочка, как скажешь, мамочка, – пропищал Стивенс и со смешком увернулся от ладони полковника уже мчавшейся к его затылку. – Но-но, в этом черепе скрыто достояние империи.

– Уговорил, отложу свой праведный гнев и беспощадную расправу на потом, – усмехнулся Георг.

– Неблагодарная скотина, – укоризненно покачал головой адвокат, и мужчины направились прочь, обсуждая что угодно, только не процесс.

Ресторанчик оказался действительным приятным и немноголюдным. У Якоба был здесь любимый столик, и он расплылся в довольной улыбке, обнаружив, что его никто не занял. Столик стоял в углу, но от него открывался хороший вид в окно, позволяя праздно наблюдать за улицей, оставаясь незаметным случайному взгляду. Впрочем, сегодня господин адвокат в окно не глазел, он с аппетитом поглощал заказанные блюда, с интересом прислушиваясь к болтовне коллег за соседним столиком. Настроение у Стивенса было приподнятым. В успешном завершении первого дела он уже не сомневался.

– А если… – начал Георг, больше для того, чтобы нарушить молчание.

– Апелляцию еще никто отменял, – перебил его Якоб, сразу сообразив, о чем говорит полковник. – А господин судья рискует навлечь и на себя мою ярость и жажду справедливости, если пойдет на поводу у Янсона. Но могу с уверенностью сказать сразу – не пойдет. Во-первых, генерал не имеет к военной юстиции никакого отношения, потому влияния на полковника у него нет. Во-вторых, он едва не поругался с судьей, что уже настроило нашего достопочтенного против него. Но главное, вспомни изумление полковника, когда он узнал, что «Свирепый» кинули из одной заварушки в другую, не дав времени на передышку и постстрессовое восстановление. Да ты и сам всё это понимаешь, просто морочишь мне голову. Не дергайся. Твое оправдание – уже половина выигрыша в деле усыновления. Представители опеки услышали не характеристику этой Ярвинен, а то, что говорил я, Ли и ты сам. Да и Ярвинен против воли дала тебе положительную оценку. Вдобавок, на нашей стороне свидетельства команды, заключения медиков с линкора, независимых специалистов и специалистов Службы опеки. Плюс, показания Мегуми и ответное обвинение в жестоком обращении с детьми старшего инспектора Вилковой и стражей порядка. Я не предлагаю уже пить за победу, но сильно напрягаться все-таки не стоит. Повторяю, главное, что ты останешься на свободе и при погонах.

– Не будем спешить, – предложил Саттор.

– Все вояки такие суеверные? – хмыкнул адвокат.

– Мы тоже имеем право на слабости, – невозмутимо ответил полковник, проследил взглядом, как Якоб отодвигает пустую тарелку и тоном, не терпящим возражений потребовал: – Давай.

– Зануда, – буркнул Якоб, впрочем, не думая противиться, и вызвал Мегуми Янак.

Коммандер отставил в сторону стакан с соком, откинулся на спинку стула, скрестил на груди руки и неотрывно следил за другом, по-приятельски болтавшим с девушкой из Службы опеки. Стивенс рассмеялся, еще немного поговорил и дал отбой. После поднял ложку и придирчиво вгляделся в ее поверхность.

– Яша, не беси, – добродушно посоветовал Саттор. – На что ты там пялишься?

– Ищу дыру, которую ты прожег в моем бесценном черепе, пока я разговаривал, – усмехнулся Стивенс и откинул ложку на стол. Она звякнула, на секунду приковав к себе два мужских взгляда, но быстро перестала быть центром внимания. – Мегуми сказал, что Рик – серьезный мужчина. Он с ней разговаривает, но от игр уклоняется. Сказал, что женщины не должны отвлекать воина перед боем. Еще сказал, что боги отвернутся и не пошлют удачу, если мужчина, цитирую: «Будет слушать бабьи причитания». Так говорил староста их деревни, это Мегуми выпытала у мальчишки. Так что младший Саттор готов к сражению.

– Драть уши, – хмыкнул Георг, воспоминая слова сына накануне.

– Серьезно, Гоша, – с легкой улыбкой заметил Якоб, – если бы я не был уверен в том, что на Таноре ты раньше не бывал, то мог бы подумать, что с матерью Рика ты встретился лет восемь назад.

– Рику семь, – заметил полковник.

– А зачать и выносить? – возмутился Стивенс и весело рассмеялся.

– Балабол, – отмахнулся коммандер, поднимаясь из-за стола.

– Нет, правда! – воскликнул ему вслед Якоб. – Я бы даже провел экспертизу, наверняка, у мальчишки найдется парочка Сатторохромосом. – Георг закатил глаза, не желая углубляться в фантазии друга, но тот вдруг преисполнился энтузиазма: – Нет, Гоша, ты подожди! Мысль-то интересная…

В такой дружеской перепалке они добрались до здания Имперского суда. До конца перерыва оставалось еще немного времени, и мужчины немного задержались на улице. Якоб проводил взглядом стройную брюнетку с серыми, словно дымчатыми, глазами, причмокнул и вздохнул:

– Хороша. Жениться тебе надо, Гоша.

– Угу, – кивнул Саттор. – Это самое мудрое, что ты сказал за сегодня, даже Сатторохромосомы переплюнул.

– Тебе тридцать восемь…

– Себе одобрение на временное опекунство как собираешься выбивать? – перебил его полковник, давая понять, что эту тему обсуждать не собирается. Якоб понял и настаивать не стал.

– Как раз плюнуть, – отмахнулся он. – Вилкова не с тем связалась, и не тот повод выбрала, чтобы забрать Рика из моего дома. Сам скоро всё услышишь. Потыкаем стерву носом в ее же дерьмо.

– Это твой бой, Яша, – улыбнулся Георг. – Это твой день, наслаждайся, а я продолжу любоваться.

– Тогда с тебя вечерний хлеб, а я сейчас дам тебе зрелищ, – рассмеялся адвокат. Затем кивнул: – Пора.

– Сочтемся, – усмехнулся Саттор.

Они вошли в здание суда, поднялись к залу и сразу вошли в открытые двери. Янсон вновь явился последний. Сейчас он выглядел спокойней, чем до перерыва, даже позволил себе ухмылку при взгляде на закадычного врага. Коммандер поднялся на ноги с невозмутимой миной и бодро козырнул, ответ генерала выглядел больше издевательством, но Саттора не смутил.

– Бесится, – тихо отметил Якоб. – Пусть побесится. То ли еще будет. Я его в покое не оставлю.

Георг скосил на него глаза и усмехнулся. Несмотря на кажущуюся хрупкость, добродушный и веселый нрав, Якоб Стивенс был упрям не менее, чем сам Саттор. Хватку имел волчью, и за чуть лукавой улыбкой скрывался опытный и опасный хищник. Но об этом знали лишь те, кому не посчастливилось перейти дорогу господину адвокату, лично или в связи с профессиональной деятельностью. В остальных случаях Яша оставался милым рубахой-парнем.