– Я так и думал, – кивнул Якоб.

– Господин Стивенс, – Мегуми подергала манжет своего платья, – может, это не мое дело, но… Как Рик оставался у вас до этого дня? Ваша дочь, она ведь еще учится, судя по возрасту, а если Вилкова так уверенно пришла, зная, что взрослых членов семьи нет дома, значит, мальчик находился днем один?

Якоб кривовато усмехнулся.

– Нет, госпожа Янак. С мальчиком обычно сидела моя жена, но сегодня подруги пригласили ее на выставку, посмотреть на которую она давно мечтала. Мы обсудили и решили, что Жюльет достаточно взрослая и ответственная девочка, чтобы присмотреть за Риком. К тому же они хорошо ладят. Я находился на судебном процессе, потому момент был выбран очень удачно. И вот меня тоже очень мучит вопрос, как госпожа Вилкова так «удачно» заглянула в мой дом, да еще с прикрытым тылом. Цой, полиция. Дома только дети… Забавно, правда?

Девушка, немного подумав, согласно кивнула.

– И всё равно я не могу вернуть вам мальчика. Теперь это возможно сделать только по решению суда.

– К счастью, он завтра, – не стал спорить Якоб, понимая, что давление на девушку ничего ему не даст. – Но вы могли бы позволить мне поговорить с Риком, успокоить его. Он славный парень, но сильно напуган. К тому же языковой барьер…

– Селена отдала нам его переводчик…

Стивенс стиснул зубы и поднял глаза к небу, считая про себя до десяти. Он представил, каким образом у Рика забрали его наушник, и Вилкову захотелось придушить с удвоенной силой.

– Значит, ребенок какое-то время даже не понимал, о чем говорят вокруг него, – все-таки произнес он бесцветно. – Бедный-бедный мальчик. Такого стресса после потери родных родителей он еще не переживал. Служба опеки сумела подкосить нервную систему Рика, которую с таким упорством восстанавливал полковник Саттор. Черт! Простите, Мегуми.

– Я… понимаю ваше возмущение, – призналась инспектор. – И сама, если честно, нахожусь в шоке. Не ожидала… Вилкова описала мальчика… не с лучшей стороны, и его агрессивное поведение только это подтвердило. Он не идет на контакт, психолог не смог достучаться до ребенка. Рик угрожает, кричит, что его папа всех нас взорвет из большой пушки, когда узнает, что его украла ведьма. Это он про Вилкову?

– Угу, – кивнул Стивенс. – Она ему сразу не понравился. Сказал, что она ест детей. В общем-то, оказался прав. Вселенная! Это же какой ужас он испытал, когда эта тва… эта женщина уносила его из моего дома! – Якоб мотнул головой, заставляя себя справиться с эмоциями. – Так вы позволите мне поговорить с Риком?

Мегуми Янак поджала губы, глаза ее сверкнули лихорадочной решимостью, и девушка велела:

– Идемте. Под мою ответственность.

– Можете позвать вашего психолога, – улыбнулся Якоб, поднимаясь со скамьи. – Если мне удастся успокоить мальчика, он ответит на вопросы специалистов. Сколько времени я смогу пробыть с Риком?

– Я не буду вас ограничивать, господин Стивенс, главное, чтобы ребенок почувствовал себя спокойно.

– Мегуми, вы чудо, – с чувством произнес Якоб, и они вошли в здание приемника.

Охранник встретил дежурного инспектора и адвоката из списка нежелательных посетителей настороженно.

– Под мою ответственность, Гейб, – бросила на ходу девушка. – Сюда, господин Стивенс.

Они прошли по короткому коридору, свернули за угол и уперлись в двери изолятора.

– Детские комнаты на втором этаже, – поясняла на ходу Мегуми. – Там же игровая и учебные классы для школьников. Здесь кухня, административные помещения и изолятор. Обычно мы сюда приводим драчунов и грубиянов. Ненадолго, изоляция и беседа со специалистом помогает охладить горячие головы, но это происходит нечасто.

– У вас немного детей?

– Это временное пристанище для сирот и детей, чьи родители попали под надзор Службы. Сейчас у нас находится семеро детей, включая Рика. Двоих завтра отправят в приют. Брат и сестра, близнецы. Родители – любители путешествий. С детьми почти не общаются, за ними смотрела бабушка, а две недели назад ее не стало. Дети остались совсем одни. Мы пытались отыскать их родителей, но так и не напали на след. Последние сведения, которые удалось обнаружить, указывают, что они были Сорге, оттуда вылетели на наемной яхте, на этом всё. Близнецы отправятся теперь в приют, и если непутевые родители объявятся, боюсь, им могут отказать в опеке.

– Бедные дети, – сочувственно покачал головой Якоб. – Всегда печально, когда страдают малыши.

– Да, – вздохнула госпожа Янак. – Входите. Рик за той дверью, она легко отпирается снаружи.

– Понял, – кивнул Стивенс и поспешил навстречу с мальчиком.

Рика Якоб сразу не заметил. И лишь когда в него полетела какая-то игрушка и воинственный детский голосок выкрикнул:

– Только тронь, я тебе кишки выпущу! – адвокат выдохнул. Боевой настрой – это уже неплохо. Якоб боялся найти мальчика подавленным, безразличным ко всему, но Рик оказался достойным своего приемного отца, такой же боец.

– Рик, малыш, – позвал его Стивенс, – это я.

– Яша! – завопил мальчик, вылезая из своего укрытия. Он бросился к мужчине, обхватил его за ноги и, всхлипывая, затараторил:

– Ведьма притащила меня в свое логово! А папы нет, а они пристают, дурацкие вопросы задают. А папы всё нет! Когда он их всех из пушки? А ведьме надо голову отрезать и закопать отдельно от тела под трухлявым пнем, тогда дух Уруг ее в свое гнилое царство заберет, и ведьма уже не вернется. Где папа, Яша?! Ты заберешь меня? Ты отведешь меня к папе? Они Жулю обидели! Я хотел их побить, но…

Якоб присел на корточки, прижал к себе мальчика, взъерошил ему пальцами волосы и облегченно вздохнул. Однако ребенку придется узнать, что он не сможет уйти отсюда, и огорчить его придется именно Якобу. Стивенс поднял Рика на руки, отнес к низкому стульчику и уселся на него, разместив мальчика на коленях. Но тот вывернулся, схватил мужчину за руку и потянул к двери:

– Идем. Давай уйдем отсюда, мне тут не нравится. Яша, идем к папе, он уже ищет меня. Ну, идем же!

Глаза Рика вдруг наполнились слезами, и как он не крепился, но на щеках его появились блестящие дорожки. Подбородок задрожал, и младший Саттор зашмыгал носом.

– Не заберешь, да? Где папа? Почему он не идет за мной? Он что, отдал меня ведьме, да? Я ему не нужен?

– Ты что! – воскликнул Якоб, рывком подтянул к себе Рика, усадил на колени и осторожно стер со щек слезы. – Даже думать так не смей. Папа любит тебя и ни за что никому не отдаст. А ты бы лучше послушал меня сначала, а потом уже огорчался. Давай я кое-что тебе расскажу. Сейчас не до капризов и слез, Рик. Дело серьезное. Ты готов меня слушать? – Мальчик кивнул. – Мы с Георгом хотели уберечь тебя от волнений, потому ничего не говорили, но, видишь, как всё повернулось… Чтобы тебя оставили с папой, мы должны доказать, что тебе с ним хорошо, что папа заботится о тебе…

Стивенс рассказал про Службу опеки, про суд, про всё. Он не стал ничего скрывать, зная, что с Риком не нужно сюсюкать и приукрашивать. Мальчик слушал, насупившись, шмыгал носом, иногда кивал, когда Якоб спрашивал: «Понимаешь?».

– А папу я попросил не выпускать с линкора, – сознался в своем коварстве адвокат. – Он же у тебя воин, таких бы дров наломал, чтобы вернуть тебя. Может, и забрал бы, а мы потом могли бы проиграть дело. Лучше уж ночку потерпеть, но потом всегда вместе, чем устроить драку и всё потерять, как ты считаешь?

– Папу боги любят, он всё равно всех бы победил, – уверенно заявил Рик.

– Угу, а потом полиция бы победила папу, и неизвестно, что было бы дальше, – буркнул себе под нос Якоб. – Когда воин один против всех, ему ни один бог не поможет. Вы, Сатторы, горячие головы, вон, чего ты наобещал мне и всем, кто заходил к тебе.

И Георг такой же. Вроде и не родные, а натура одна, – мужчина усмехнулся. – Вот уже точно вам судьба была встретиться. Поверь мне, малыш, если ты сейчас успокоишься и наберешься терпения, завтра я сделаю всё, чтобы ты вновь был с папой. А я могу очень и очень не мало. Мне нужно лишь, чтобы вы оба вели себя благоразумно.