Второй разряд пурпурной силы стремительно метнулся вперёд, и Грэм пересёкся с ним, держа Шип перед собой так, будто тот мог разрезать сам свет.

Мир Грэма разлетелся на осколки, и он отлетел назад. Пурпурный луч, ударивший в Шип, взорвался, расколов меч, и отправив Грэма лететь назад по параболе. В руке он всё ещё сжимал рукоять, но его окружало блестящее облако вращающихся стальных обломков.

«Нет!»

У Грэма не хватало дыхания на крик, но его сердце плакало при виде его загубленного оружия. Он тяжело ударился о землю, и от удара в его боку расцвела боль, но полученные Шипом повреждения ему были важнее, чем побитые рёбра. Он силился встать, но его тело отказывалось сотрудничать. Одежда Грэма была обожжена и опалена, но лично ему удар нанёс удивительно мало повреждений.

Пока он смотрел, меч начал возвращать себе прежнюю форму. Разлетевшиеся в стороны куски теперь снова срастались, складываясь подобно частям какой-то безумно сложной головоломки, и в месте соединений он не видел никаких швов, указывавших на то, что они вообще когда-то были отделены. Грэм с изумлением уставился на Шип, сумев сесть, хотя втягивал воздух в свою побитую грудь он всё ещё с трудом.

Позади него по гравию захрустели чьи-то сапоги. Рядом с ним встал Мэттью Иллэниэл.

— Клёво, а? — спокойно сказал он, указывая на меч в его руке.

Грэм уставился на него, открыв рот, но ему не хватало дыхания, чтобы говорить.

Тёмный всадник спешился, и пошёл в их сторону.

— Итак, отродье Иллэниэлов наконец явилось. Твой отец пожалеет о том, что послал детей вести его битвы вместо себя.

Давление, которое Грэм прежде чувствовал, усилилось, и Мэттью поморщился, а его лицо приняло сосредоточенное выражение. Запустив руку в мешочек, он вытащил горсть чего-то похожего на соль, и подбросил в воздух. Маленькие кристаллы разлетелись в воздухе, плывя вокруг них. Давление исчезло, и лицо молодого волшебника расслабилось:

— Так-то лучше.

Дракон находился позади них, неустойчиво стоя на трёх лапах. Одну из передних лап он держал поднятой над землёй, и Грэм видел, что та кровоточила.

— Лети, Дэ́скас[48], - сказал Мэттью. — Ты достаточно сделал.

Зверь не сдвинулся, и хотя Грэм не услышал слов, существо, должно быть, ответило, потому что его друг отозвался:

— Просто уходи! Доверься мне.

Дракон нехотя попятился, а затем взлетел.

Тут Грэм сумел встать на ноги. Его спина стала жаловаться, вопя от боли, и ощущение было таким, что повреждения у него в боку могли быть серьёзнее, чем он думал, однако встать он сумел. Осторожно вдохнув, он сказал:

— Ты определённо знаешь, как обставить своё появление.

— Это семейное.

Воздух вокруг них вспыхнул актиническим светом, и у Мэттью на лице появилось неуютное выражение. Волшебник посмотрел на Грэма:

— Тебе надо надеть броню. Я не могу защищать нас так слишком долго.

— Броню?

— Я же вроде говорил тебе.

Грэм зарычал на него в фрустрации:

— Мэтт, ты ни черта мне не говоришь! Ты любишь неожиданности так, как некоторые люди любят крепкую выпивку.

— Нужное слово — «ти́рсэн»; скажи его, и сфокусируй свою волю. Точно так же, как с другими командами, — сказал его друг, игнорируя жалобы Грэма.

Грэм не стал себя утруждать спорами.

— Тиэрсан, — сказал он, надеясь, что произношение было достаточно близким, и одновременно вливая свою волю в татуировку у себя на руке тем своеобразным способом, который Мэттью показывал ему прежде. Появились новые металлические чешуйки, потёкшие из воздуха вокруг рукояти Шипа, и заструившиеся вниз по его рукам. Они накладывались друг на друга, покрывая его чем-то похожим на чешуйчатый доспех, но в отличие от обычной брони они покрывали всё, укутывая его тело подобно второй коже. Несколько секунд спустя всё закончилось, и, опустив взгляд, Грэм увидел, что закован в сверкающий металл.

Касаясь своего лица, он и там ощутил металлические чешуйки, но в отличие от тех, что покрывали остальные части его тела, эти были прозрачны.

— Ты должен признать, что вот это — клёво, — настаивал Мэттью. Мир вокруг них снова вспыхнул, и вокруг них заблестели пурпурные лучи, удерживаемые невидимым барьером.

«Нас вот-вот убьёт какое-то безумное чудище, а он только и может говорить о том, насколько потрясающим является его последнее творение», — подумал Грэм, чувствуя отчаянную срочность.

— Да, Мэтт, это чертовски потрясающе. У тебя есть план?

Молодой волшебник сделал жест, произнёс слово, и скалистый навес, под которым Грэм недавно сражался, обрушился, погребая приближавшуюся тёмную фигуру.

— Конечно, — ответил он. — Бежим! — Его друг без предупреждения развернулся, и понёсся прочь, на юг, в ту же сторону, в которой исчезли Грэйс и Айрин.

Грэм поражённо наблюдал за его бегом, прежде чем запоздало последовать за ним. Мэттью всегда был хорошим бегуном, но ему очень недоставало регулярных тренировок. Грэм за несколько секунд его обогнал — одалживаемая Шипом энергия давала его ногам неестественную быстроту.

— И это — твой план?! — крикнул он.

Мэттью уже начал тяжело дышать:

— Блестяще, верно?!

«Мы все умрём», — подумал Грэм. Но, с другой стороны, он уже планировал умереть лишь мгновения тому назад.

— Не останавливайся, — сказал он другу. Грохот и треск, послышавшиеся позади них, просигнализировали появление их врага из-под завала. — Я попытаюсь его отвлечь. Вызови дракона, и улетай отсюда!

— Я ещё не закончил! — крикнул его сумасшедший друг. Отчаянно порыскав взглядом по лежавшему перед ними пути, Мэттью снова крикнул: — Видишь вон тот куст впереди? Который рядом с валуном странной формы…?

— Да.

— Попытайся заманить его туда. У меня есть кое-что, что может сработать. Мне потребуется минутка на подготовку, но когда услышишь мой крик, убирайся с дороги, — сказал Мэттью. — Усёк?

— Ага, — ответил Грэм. — Что ты собрался делать?

— Кое-что новое.

«Ты и твои глупые сюрпризы!» — подумал Грэм.

— Что случится, если я не уберусь с дороги вовремя?

— Постарайся убраться, — крикнул Мэттью. — Я не хочу, чтобы мне потом пришлось склеивать тебя обратно. — Тут их ударила новая вспышка света, и молодой волшебник покатился вперёд.

Грэм остановился, и развернулся. Позади них приближалось существо из его кошмаров. Тёмный всадник трансформировался, выбираясь из упавших камней — он вырос до формы какого-то гротескного, чудовищного паука. Паук побежал к нему на блестящих чёрных ногах длиной где-то в семь или восемь футов. Красные глаза горели у него на голове, а мощные жвала с каждой стороны имели массивные клыки.

«Во имя всех мёртвых богов», — мысленно выругался Грэм, — «что это за тварь?». Подняв Шип, он приготовился встретить нападение. Второй разряд силы ударил по нему, и мир исчез во вспышке яркого света. Грэм упал, вытянув руки, чтобы смягчить приземление. Он боялся потерять Шип, но меч упрямо оставался в его руке, будто приклеенный. «Броня и меч — одно целое», — осознал он. «Я не могу его выронить».

Перекатившись на ноги, он скорее почувствовал чем увидел приближавшийся сбоку удар одной из гигантских ног существа. Рубанув в сторону, он попытался поставить блок, и почувствовал, как Шип ударился обо что-то твёрдое. Половина ноги паука упала рядом с ним, и он крутанулся, обрушивая клинок на твёрдый панцирь существа.

Меч погрузился глубоко, и из раны потёк серый ихор. Одна из передних конечностей чудища сильно его ударила, отбивая Грэма назад и вбок. Удар грозил выдернуть Шип из его хватки, но поскольку оружие было каким-то образом присоединено к нему, сила атаки вырвала меч из раны, ещё больше расширив её в процессе.

— Ты смеешь нападать на меня, человечек? — Чужеродный голос доносился откуда-то изнутри странного паука. — Я — Чэл'стратэк, Ужас Ночи. Твоё оружие не в силах мне повредить. — Он ещё говорил, а панцирь чудовища уже залечивался, и повреждённая нога почти вернула себе прежнюю длину.